Сергей Алексеев - Волчья хватка

И тут в номер влетел телохранитель Каймака и мгновенно, профессионально оценив обстановку, выхватил пистолет из плечевой кобуры, наставил сразу на всех.

— Стоять! Не двигаться! Кто его?!

— Я! — крикнул Агошков, при виде нацеленного оружия вдруг наконец-то выпрямившись. — Это я его грохнул!

И пошёл на ствол пистолета грудью. Телохранитель не ожидал такой прыти, сделал шаг назад.

— Стоять!

— Стреляй! — рванул на груди камуфляжную куртку и тельняшку. — Стреляйте, людоеды! Не хочу! Я не хочу с вами жить! Стреляйте! Или я вас всех!.. Как кабанов!..

Он бы выстрелил. Уже и палец на спусковом крючке вытянул его холостой ход, но лишний шаг назад и порог под пяткой телохранителя спасли Агошкова. Остальное произошло молниеносно — спецназовская подготовка пошла впрок. Егерь вышиб пистолет, нанёс сильнейший удар в пах и с разворотом — каблуком по голени. В следующий миг подхватил оружие с пола, резанул волчьим взглядом.

— Пропустите! Я уйду! Никого не трону! Его никто не держал и не собирался задерживать. Агошков с разбега прыгнул на подоконник и полетел вниз вместе с разбитым стеклом и рамой.

Когда отзвенели осколки — телохранитель все ещё корчился на пороге, Поджаров поднял кулаком его подбородок.

— Не сохранил тела — убирай труп. Завернёшь в ковёр и спрячешь пока… в шкаф. А здесь все замоешь и приведёшь в порядок.

Подавленный и очумелый, тот все-таки подчинился, захромал к убитому, свалил его со стула на пол. Ковёр был прижат столом и креслами, не вытаскивался, и Карпенко бросился помогать.

— Когда уедет косоглазый, покажу, каким ходом вынести и где загрузить в машину, — продолжал распоряжаться финансист. — А для всех — Каймак пошёл гулять по лесу. У него были задвиги…

— За что его? — тоскливо спросил телохранитель, как почудилось, глядя на шефа с любовью. — С прибабахами, но безобидный был…

— Божья кара, — серьёзно бросил Ражный, однако Поджаров объяснил конкретнее:

— За людоедство. Работай!

— Что?! — протянул тот и попятился от трупа. — Как это?..

— Человечину жрал! — ещё конкретнее объяснил Карпенко. — Давай заворачивать, чего встал?

Телохранитель упёрся спиной в стену, сронил картинку на пол — грустный, осенний пейзаж.

— И я тоже?! Он угощал… Со своего стола! — потыкал пальцем. — И я тоже?!

— Да, блин, ты будешь работать? — прикрикнул старший егерь. — Берись давай! Он же не лёгкий, вон какую тушу наел…

Телохранителя тоже перегнуло, дёрнулась спина, однако желудок оказался крепким.

Карпенко пожалел его, и тоже весело, с хохотком:

— Эх ты!.. Рядом ведь был с ним постоянно, все видел. Теперь глаза пучишь, — в одиночку вытащил ковёр из-под стола, начал заворачивать. — Если человек все перепробовал в жизни, все испытал? Если всего уже по горло и изо рта валится? Вместо баб подавай мужиков, вместо нормальной еды — гнилую рыбу или какую-нибудь экзотическую дрянь… Остаётся только каннибальство. А что ещё?

Причину его неуместного веселья понять было можно: убийство важного лица, произошедшее на базе и чуть ли не в присутствии президента, напрочь затушёвывало прошлый его грех — попытку изнасилования московской проститутки. О ней теперь и не вспомнят!..

Поплевавши на пол, телохранитель выпрямился.

— Что мне делать?.. Что?

— Переваривать! — цинично сказал финансист. — И убирать следы, пока не приехал японец. У того остекленели глаза.

— Я ему не поверил… Однажды Михаил Идрисович сказал… Бог проявляет себя только в сверхчеловеке. Надо преодолеть табу, нарушить запрет… Переспать с матерью или сестрой, поесть мясо человека…

— Зря не поверил. Зато теперь сам — натуральный сверхчеловек, — балагурил старший егерь, оттаскивая завёрнутый труп к шкафу. — Хватит философствовать, помогай!

Ражный подошёл к телохранителю, попытался поймать его взгляд.

— Ты привёз продукты. И это… А где взял? Купил?

— Нет, — тот испуганно помотал головой — в глазах уже тлел огонёк безумства. — Мясо привёз Хоори. Остальное из супермаркета…

— А сам Хоори? Ел? Хоори говорил что-нибудь о сверхчеловеке? О Боге?

— О Боге? — внезапно заулыбался телохранитель. — О Боге я все время думал! И боялся его!

Можно было не задавать больше вопросов: этот человек на глазах превратился из гомо сапиенс просто в гомо…

Хоори прибыл, когда на базе наводили последние штрихи марафета, и, вероятно, расценил это, как особую подготовку к своему визиту. Следом за ним приполз и «Навигатор» с начальником службы безопасности, который покинул свою машину лишь для того, чтобы поздороваться: аппаратура требовала неотлучного дежурства.

Восточный гость действительно выглядел слишком крупным для японца и с виду оказался даже несколько мощнее Ражного. Такому человеку было очень тяжело скрываться от властей, поскольку фигура его и лицо слишком уж запоминались; потому-то он и опасался вольно передвигаться по территории России, хотя наверняка имел надёжные документы уроженца Калмыкии и корейца по национальности. На удивление, явился он без всякого эскорта, сам управлял невзрачной, рядовой «девяткой» (не оставил ли кого возле «Навигатора», отсмотрев важную видеозапись?) и был, на первый взгляд, медлительно-вальяжным, слегка развинченным. Из машины выбрался вместе с объёмной дорожной сумкой, которую повесил на плечо и больше с ней не расставался. Его угодливо-подобострастную улыбку Ражный расценил, как типичную национальную маску…

Едва поприветствовав, финансист немедленно уединился с японцем на пару минут, что-то ему сказал — не доложил, не прогнулся; напротив, показал полную свою независимость и достоинство. Хоори выслушал молча, стал что-то говорить, однако Поджаров прервал и, судя по виду, сделал внушение, отчего японец начал согласно улыбаться.

— Здесь невероятно мощное излучение тонких энергий, — сказал он и поднял ладони к небу. — Представляю, какова их сила в лесу! Я бы не прочь прогуляться, господин Ражный.

— Может, сразу приступим к делу? — предложил он и выразительно глянул на финансиста. — Вам объяснили причину нашей встречи?

Нечто вроде одобрения промелькнуло на жёлтом лице Хоори: должно быть после просмотра видеома-териа в «Навигаторе» ему хотелось двигаться дальше, ковать железо пока горячо и не хватало знаменитой японской выдержки. А возможно, за годы жизни в России обрусел и, как все, страдал нетерпением и страстью.

У финансиста же вскинулись брови: он забывался довольно часто и выражал то, что было на душе в текущее мгновение.

— Не надо поединка! — хотел крикнуть он. — Хоори с помощью электроники и своих «курсантов» школы инструкторов вытащит из тебя все, что касается «скифского стиля» единоборств, отснимет, изучит, проанализирует и в одночасье исчезнет не только с базы, а и из России. И я, и ты, и тем более Каймак потом ему будем нужны, как кукушонку другие птенцы в гнезде!