Mona Lisas Nemo - Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы

Перепуганные люди отступили назад и когда раздался пронзительный - крик дозорные кинулись вперёд с факелами.

- Каэл!

- Помогите...- он попытался подняться, но рухнул на землю подняв облако пыли.

- Каэл!

- ...ему... помогите ему...

Слышали ли они его или нет, Мэроу не знал, но так отчаянно хотел сказать... с трудом разлепил глаза. В свете костров и ещё какого-то непонятного света сливалось всё, мешая разбирать... понимать... Он не видел Ланта, но среди сотен криков ужаса разобрал что-то о карамерах и яде.

- Сюда! Скорее, сюда!

Женщина кричала так громко, что хотелось заткнуть уши, но не было сил.

- Каэл! Каэл!

Огонь стал совсем близко. Вооружённые кто луком, а кто и мечами дозорные стали в круг, каждый с факелом в руке. В переливающемся красном свете вперёд протискивался ещё кто-то и с его груди смотрел белый глаз.

- Расступитесь все!- Халор выхватил меч и направил его на лежащего на земле каэла, но тот и вовсе не шевелился.- Не подходите!- Весь его отряд стоял, готовясь отразить нападение. На холодных закаменелых лицах вдруг появился испуг, граничащий со страхом. Думброд, тот, что был старше всех, с посеребрённой временем бородой, первым решился ступить чуть ближе.

Отстранив в сторону факел так, чтобы дым не лез в глаза, воин уставился на каэла. Взгляд остановился на изодранной когтями спине.

- След карамера,- в усы пробормотал Думброд и тут же отстранился.

- Мир помилуй,- приглушённый визгливый голос так и резал по ушам,- сделайте же что-нибудь!

- А ну молчать!- рявкнул Халор. Первый порыв уступил место упрямой задумчивости и решительности. И вместо того, чтобы зарубить каэла на месте, предводитель отряда подал быстрый знак одному из своих воинов; и тот, кивнув, кинулся к стоящим полукругом домам.

- Вы его не убьёте?- дрожала от ненависти ворожея из семьи травниц Окола. Не обращая внимания на предостережения других женщин, ступила вперёд. Горящие в свете огня чёрные глаза с ненавистью уставились на того, кто лежал у ног воинов.- Вы, кто клялся защищать землю от зла. Вы оставите его в живых?!- Вскричала потерявшая себя в гневе женщина.- Да как вы можете?!

- Замолчи, дура!- Один из дружинников потеснил Околу подальше от каэла.- Сама не видишь, издохнет скоро и без нашей помощи.

- А если нет?!- голос так и срывался.

- Иди отсюда...

Но тут воспользовавшись тем, что воин никак не ожидал того - женщина выхватила у него меч и замахнувшись со всей силы обрушила лезвие вниз.

Меч задрожал в руках когда клинок Халора помешал нанести удар каэлу. Два меча скрестились над неподвижным телом и не в силах более ничего сделать - безвольно опустив плечи женщина отшатнулась.

Но вот уже скоро глаза вновь зажглись бессильным гневом. Тяжёлая глухота сменилась сбивчивым гулом толпы. Люди требовали немедленно убить тварь. Полные бешенства и ужаса голоса как в яростном осином рою перекрывали друг друга и Халор вынужден был дать приказ забрать каэла в дом.

Прикасаться к твари никто не хотел, а потому каэла подхватили под мышки и потащили подальше от толпы, грозящей в любой момент разорвать того.

Рёв, дрожь костров, крики. Многие тут же скрылись в своих домах, на засов задвинув плотно двери. Другие и окна закрыли, осеняя себя охранными знаками. Иные посылали проклятья, боязливо поглядывая в окна.

Первые приступ общей ярости сменился цепенящим страхом и омерзением. Старейшина поселения - выдвигаемый вперёд грозными требованиями своих соплеменников - пошёл к постоялому двору, требуя немедленно увезти каэла.

- Вы не можете оставлять его здесь, доблестные воины Уравана!- вопрошал старейшина к стоящему на пороге Халору.- Не оставляйте беду в нашем селении, не кличьте горе!- Говорил он словно каждое слово жгло старческую грудь.- Убейте сейчас же или забирайте.

- Жители Олнуэра,- тогда заговорил Халнор и голос его молотом оглушил всех, кто смел ещё переговариваться злобно за спиной старейшины. Блеск тысяч глаз приковался к говорившему, чья неоспоримая сила и право власти подавили зарождавшийся бунт.- Не успеете вы разойтись по домам как каэл умрёт. Государю же нашему Бероэну Четвёртому мы должны предоставить то, что было, не портя. И если вы будете противиться воле его, горе вам и детям ваших детей. Не будет вам покоя даже в этих миром забытых землях! А теперь ступайте по домам, не накликайте беду сами на свои головы!- С достоинством и воистину звериным предупреждением выговорил воин и под его грозным взглядом старейшина всё так же гордо развернулся и пошёл прочь. А за ним кто тихо ворча, кто и вовсе молча и испуганно расходились олнуэрцы.

Халнор же вернулся в снятый на ночь отрядом высокий двухэтажный домик. Деревянный пол был нагрет горящим огнём в очаге. Терпкий дым поднимался в трубу.

Как только он вошёл, притихли воины, переведя взгляды как один на своего главу.

- Ещё не умер,- мрачно и вместе с тем заинтересованно проговорил Нианор, самый молодой из них.

Молча Халнор проследовал к углу комнаты, где завёрнутый в простынь лежал каэл. С омерзением и опаской склонившись к тому, ураванин заслышал тихое приглушённое дыхание и сразу же выпрямился. Жилистой рукой он одним рывком выхватил верёвку из-за пояса и сам связал каэла по рукам и ногам. После этого стащил ещё одну простынь с кровати и накинул на злобную тварь, не желая более смотреть на неё.

- Как нам быть, Халнор? Не будем же мы спать с этим под одной крышей?- вопросил Генер.

- Кто спать сможет, то пусть спит,- отрезал предводитель отряда.- Я же буду сторожить всю ночь. Если не издохнет к утру - тогда повезём в Ураван.

- Не дело это, добрый Халнор,- размеренно заговорил Думброд. Сидя на табурете и отложив трубку с табаком в сторону, он внимательно посмотрел на Халнора.- Выжить то оно может и выживет. Да не слышал ли ты, что они творить могут? Каэл взглядом одним может сделать так, что у тебя всё внутри сведёт, а ты хочешь до утра ждать. Я вот что предлагаю: зови травниц. Пусть зелья дурманящие готовят. Напоим и повезём тот час. Так и беды минуем, и ночь не провороним.

- Дело говорит Думброд,- стукнув тяжёлым кулаком по столешнице поддержал товарища Осдун.

- Я и согласен.

- И я.

- И я!

Так один за другим воины поддержали Думброда и решено было выступать, как только будут готовы зелья.

Горячка отступила и он с трудом поднял тяжёлые веки. Ткань закрывала лицо и только мимолётом Мэроу разглядел чистое серое небо. Его везли на телеги и часто когда камни попадали по колёса, та сотрясалась. Всё тело было тяжёлым и вялым, и ужасно хотелось пить и спать. Боли Мэроу не чувствовал. Медленно, подобно толстой гусенице, сознание пыталось отыскать себя. Вот ещё... чуть-чуть... но нет, всё уходило и тогда он снова засыпал, чтобы проснуться и увидеть над собой уже чёрное небо и первые зажигающиеся звёзды.