SoNew - Писания про Юного мага

Происходило нечто, пронизывающее энергией все пространство вокруг алтаря. Стены то плыли в волнах непонятно откуда взявшегося света, то тонули во мраке. Жруцы бубнили, выли, стонали. Темная воронка, овальное отверстие приближалось к Клайду, принимая его бережно и неумолимо. Он почувствовал царапающее движение ножа по своей коже. Но так легко, словно жрец не мог даже надрезать кожу на обнаженных ребрах мага. Гром, лежавший неподвижно, вдруг поднялся на алтаре во весь рост. Он ослепительно улыбался. Старый эльф завыл, кусая собственные пальцы, заверещал что-то безумное. Фигуру бывшего безумца окутывало мягкое свечение, и двигался он плавно, будто под водой. Черный провал, придвигавшийся все ближе, как голодная пасть, вдруг отступил на несколько шагов. Гром повелительно указал на дыру в реальности своей свирелью. Искаженное обидой и гневом, оттуда на него и на Клайда смотрело безупречное, безумно красивое женское лицо. Все мысли выдуло из головы мага, когда он увидел его. Любовь? Обожание? Поклонение? Все эти слова были ничтожны в сравнении с божественной красотой и божественным же гневом, представшим его взгляду. Клайд страстно хотел сделать хоть что-нибудь, способное вызвать мимолетную улыбку на этом лице. Но так же страстно он осознавал свое смертное ничтожество.

Гром повернулся к богине, не испытывая, похоже, ни малейшего трепета. Он властно взмахнул рукою, и края отверстия, ведущего в бездну, сжались еще на несколько ладоней. Богиня взирала на него с изумленным негодованием и… бессилием.

— Пророчество сбудется, — снисходительно сказал ей Гром, как взрослые утешают обиженного ребенка. — Но тебе придется подождать, девочка.

С этими словами он шагнул в воздух, не удерживаемый более законами этой реальности. Магические чувства Клайда словно взбесились, показывая такие завихрения энергий, каких он не ощущал и во время Преобразования. Рядом с Громом, из ниоткуда, появились зрелая женщина со спокойным, счастливым лицом и двое молодых людей — девушка и юноша. Они с любовью и радостью взирали на Грома, казалось, предвкушая какое-то замечательное событие. Клайд без труда узнал в них жену и детей Грома, знакомых ему по рассказам сокамерника. Гром снова повел рукой, и женщина, взяв своих взрослых детей за руки, двинулась по тонкому лучу, пронзившему затемненный зал. Они становилась все меньше, как на уходящей вдаль дороге, пока не исчезли совсем. Гром облегченно вздохнул и повернулся к Клайду. Чьи-то руки бессильно хватали мага за плечи, какие-то лезвия вонзались в него, но эта внешняя боль не достигала его.

Глаза богини, слегка расширившись, вбирали в себя взор мага, спрашивая, требуя чего-то.

— Да! — ответил ей Клайд, в свою очередь тоже поднимаясь на алтаре на ноги. Его больше ни капли не смущала собственная нагота. С одной стороны, его смертное тело лишь горсть праха для существа вне времени, с другой — он принадлежит этой реальности, а она заточена в Бездне и является в этот мир лишь иллюзорно.

— Да, могущественная, я освобожу тебя, когда достигну предела моих сил. И возьму за это ту плату, которую пожелаю. Ибо так предсказано…

С этими словами он обернулся к Грому, ища поддержки и одобрения. Но его сокамерник с отрешнным, серьезным лицом озирал сумрачный зал. Клайд оглянулся вслед его взгляду.

Жрецы в большинстве валялись на полу в позах, указывающих на глубокий обморок. Только несколько темных эльфов возле алтаря еще пыталсь поддерживать старого жреца с окровавленным ножом в трясущихся руках. Но они приближались к Клайду медленно, слишком медленно. Маг рассмеялся — свободно и легко. Его любовь, его друзья, его дела — и пророчество Бездны — ждали в недалеком будущем. Темные тени, сжигающая душу боль отступали, как ночной кошмар.

— Мне пора, клирик! — тихо произнес Гром. — Я буду рад встретить тебя, когда ты поймешь, что боги… — он не успел завершить свою фразу. Яркая вспышка света вобрала его в себя и раздался оглушительный удар грома, сотрясающий стены и сокрушающий низкие своды потолка.

Клайд протянул было руку в сторону светлого силуэта в воздухе, но в тот же миг охапка сырой истоптанной соломы оказалась перед его лицом. Знакомая тянущая ломота в суставах и головная боль заставили его на некоторое время забыть о привидевшемся бреде про жрецов, богов и жертвоприношения. Нужно было тащиться в Храм, а потом заканчивать ненавистное задание по сбору наконечников стрел. Пятый выморок за одни день, и его серая роба уже абсолютно промокла под моросящим без конца дождем. Оттирая пучком грязной соломы свой некрашенный посох, Клайд подумал, что что-то в привидевшемся мороке тревожит его сильнее обычного. Или его тревога относилась к тому, что старый Наставник-клирик из Храма уже неделю как уехал по своим делам на материк, и с учениками возился маг-практикант из проходящих на Острове Испытание? Новый целитель оказался существом ехидным, гораздым на насмешки и абсолютно равнодушным к проблемам «малявок», как он называл всех школяров.

Клайд поднялся на ноги, пытаясь поймать за ускользающий хвостик свои видения. Величие. Горе. Обида. Боль. Потеря. Прикосновение к каким-то высшим силам… Он пожал плечами. Пожалуй, стоит иногда вместо вечерних рассказов почитать учебник или просто лечь спать, накрыв голову подушкой. Тогда меньше чуши будет лезть в голову, раскалывающуюся после выморока. Маг двинулся по проторенной учениками дорожке к заднему входу в деревенский Храм.

Глава 43.

Мокрое место.

Тиэрон неуверенно повел плечами, ощущая себя почти голым в ученическом кожаном доспехе. Грубо сделанный палаш казался ему бесполезной игрушкой, а кинжал без украшений представлялся не более грозным оружием, чем столовый нож. К тому же эта кретинская бородка, сделанная девушками из его собственных прядей, придавала ему вид одновременно пижонский и наглый.

Вот с таким-то видом Тиэрон и прохаживался по кустам вокруг города светлых эльфов, пугая обычно невозмутимых монстров и настоящих учеников. А также вызывая обоснованное беспокойство у патрулирующих эти рощи стражников. Только разбойники или психи могли, вырядившись в тряпье, часами караулить кого-то за кустами. Тиэрон незаметно сунул меч за пояс и попытался изобразить непосильную борьбу с волком-перестарком. Но даже голыми руками он уложил это несчастное низшее порождение магии с двух ударов. К нему приближалась какая-то девушка в серой робе. Пришлось сесть, изображая на лице усталость и досаду.

— Эй! — окликнула его эльфийка. — Ты не хочешь пойти со мной на пауков?

— Э-э… ну… я вот еле справился с этим волком, если честно… — промямлил Тиэрон, очень вовремя краснея.