Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – гранд

На пороге возник слуга в фамильных цветах Меганвэйлов и с его гербом на плече, поклонился, стараясь не слишком уж рассматривать меня в постели.

– Ваша светлость, – спросил он почтительно, – вы изволите присутствовать на завтраке?

– Обязательно, – заверил я. – Поесть я люблю.

Он сдержанно улыбнулся на милостивую шутку лорда, попятился в коридор и закрыл за собой дверь.

Изаэль долго выпутывалась из одеяла, шипя, как разъяренный мангуст, в синющих глазах заблистали грозные молнии.

– Ты чего?.. А если бы он меня увидел?

– И что? – спросил я с интересом.

– Сглазил бы, – заявила она твердо. – И ты бы возил сглазенную, а потом привез бы в Лес, а там бы спросили…

– А зачем привозить в Лес? – изумился я. – Лучше сам придушу по дороге. Поднимайся, завтракать придется в обществе.

– Каком?

– Граф наверняка рассказал баронам Айвариказу и Дитвольфу о моем… гм… виночерпии.

– Это кто?

– Это ты.

Она начала подниматься, на хорошеньком личике предельная озабоченность, старается понять, выше виночерпий или ниже по статусу, чем паж или оруженосец.

Я сказал покровительственным тоном:

– Не начинай мыслить, а то морщины появятся. Что титулы и должности? Коннетабль – это конюх, но командует всеми войсками королевства, постельничий – управляет королевством.

– А виночерпий?

Я поцеловал ее в чистый лобик.

– Управляет самим королем. Вставай.

Я поднялся сам, и, пока одевался, за моей спиной шелестело, бурчало, ругалось на вещи, наконец я спросил в нетерпении:

– Ты готова?

За спиной ахнуло:

– Давно! Я думала, ты уже заснул!

– Следуй рядом, – велел я.

– Как скажешь, – пропищала она довольно. – Можешь даже впереди послать!

– Так ловушек же нет, – ответил я рассеянно, – как и капканов. Мы в замке друга… ты чего это одело? К завтраку можно что-то светлее или голубее…

Оно ощерило мелкие острые зубки:

– Что? Я вожу с собой ворох платьев?

– Я тебя люблю, – сказал я прочувственно. – Ты мечта любого мужчины.

Она взглянула беспомощно и растерянно.

– Ты чего?

Я вздохнул.

– Даже не предполагаешь, как ты близка к идеалу! Подумать только, одно платье в дорогу…

У лестницы нас встретил почтительный управляющий и лично провел в зал, откуда через распахнутую дверь уже доносятся громкие мужские голоса.

Нас никто не объявлял, все по-домашнему, в зале помимо хозяина, баронов Айвариказа и Дитвольфа еще трое мужчин, по лицам типичные полевые командиры. Они с грохотом повскакивали из-за стола, я издали показал ладонями насчет сидеть, Бобик этот жест сразу понимает, эти тоже ухватили на лету и сели, но всем видом показывают, что вскочат по первому же моему взгляду.

Я усадил Изаэль рядом, ее трясет, как осину на ветру, смотрит в стол, а военачальники не могут оторвать от нее зачарованных взглядов.

Граф Меганвэйл сказал, не поднимаясь:

– Ваша светлость, это Николас Бэрбоун, Харли Квинн и Джизес Крайст, наши соратники, прибыли утром, узнав о вашем прибытии. Можете рассчитывать на них так же, как и на всех нас.

Новоприбывшие едят меня преданными взглядами, я кивком указал им на тарелки.

– Закончим с завтраком, поговорим потом. Хотя, уверен, наш любезный хозяин ввел вас в курс насчет того, что я прибыл только ознакомиться с положением дел. У меня, не скрою, есть свои предложения и некий план, но все будет зависеть от того, насколько крепка будет ваша поддержка.

Барон Дитвольф сказал твердо:

– Ваша светлость!.. Приказывайте.

Граф Меганвэйл вскочил и заспешил к лестнице, по ступеням спускается миловидная женщина с мягким добрым лицом и такой же улыбкой.

Он подал ей руку и отвел к столу. Мужчины поднялись, приветствуя, Изаэль тоже поднялась, глядя испуганно, затем все сели, она постояла, пока я не дернул сзади.

– Моя жена, – представил граф, – леди Лаура. Вообще-то настоящая хозяйка, даже хозяин… это она. Что делать, я чаще появляюсь в полевых лагерях, чем в замке.

Леди Лаура держится тихо и скромно, но я в каждом ее взгляде и движениях замечал ту расторопность и хозяйственность, с которой женщины рождаются, но лишь немногим удается вот так развернуться, не видя барьеров своей инициативе.

Она с любопытством и по-матерински рассматривала Изаэль, что вообще замирает под ее взглядом, как мышонок при виде коршуна, но постепенно отважная, но трусливая, хоть и храбрая, начала понимать, что страшная хозяйка ее не слопает, не растерзает, не прибьет, распрямилась, а с ровной спинкой это такое удивительное существо, что слуги едва не роняют подносы и постоянно сталкиваются, не в силах отвести от нее взгляды.

Когда от поданного на стол запеченного кабана остались одни кости, а мы перешли к десерту, я деликатно вытер губы краем скатерти и поинтересовался:

– Граф, а как на границах Варт Генца? Обычно в таких случаях соседи нехорошо оживляются.

Он покачал головой:

– Нет-нет, ваша светлость, с востока с нами граничат Скарлянды, огромное королевство, но сильно разоренное армией императора Карла из-за своего равнинного положения… С запада – Гиксия, Горланд и Бриттия, а на севере у нас королевство Ирам, достаточно сильное и могущественное, однако пока что либо там не знают о начале у нас гражданской войны, либо пока не решили, как действовать.

Барон Дитвольф добавил почтительно:

– Говоря по чести, только одна заноза, да и та на самом крайнем юге.

Граф кивнул:

– Все верно, барон. Ваша светлость, там один из турнедских лордов продолжает оказывать сопротивление и не признает условий договора между королями-победителями. А это добавляет горечи…

Остальные оживились и начали вставлять реплики, сперва со всевозможным почтением, затем все более напористо. Я слушал внимательно, Меганвэйл, как и эти честные военачальники, вижу по лицам и реакциям, патриоты своей страны, но не все им стоит рассказывать, а так да, понимаю, герцог Сулливан, которого я так и не стал лишать титула, прибыл в отныне его земли, которые я одновременно ему пожаловал и назначил местом ссылки. С ним прибыла и его жена Хорнегильда, хорошо. Принял замок, а затем сразу же, как и водится, начал знакомиться с соседями. Больше всего сошелся, быстро ощутив к нему симпатию, с Зигмундом Лихтенштейном: похожи и ростом, и статью, и характерами, а тут еще Зигмунд ведет освободительную войну с наглыми захватчиками, один против всех, оставленный всеми и брошенный.

Естественно, Сулливан немедленно прибыл на помощь, и вдвоем эти два гиганта в первую же вылазку опрокинули подступившие войска вартгенцев, погнали их, а выскочившие вслед за ними войска побили все тараны и пожгли катапульты, требушеты и гастрафареты, а еще преследовали убегающих и убивали в спину.