Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – гранд

Изаэль высунулась из-под одеяла по плечи, по-детски угловатые, милые, как у девочки-подростка, сказала недовольно:

– Это что, они к тебе и в спальню вот так?

Я раскрыл рот, чтобы ответить умно и с достоинством, но вошел сэр Вайтхолд, повел в сторону юркнувшего под одеяло существа ничего не выражающим взглядом.

– Ваша светлость, нужно подписать некоторые бумаги…

– Давай, – ответил я обреченно. – Надеюсь, действительно срочные.

– Срочные я оставил на утро, – буркнул он.

– А это?

– Безотлагательные, и весьма.

Он выложил на стол целую стопку и начал подавать по одному листу. Я быстро подписался вычурно и замысловато, во всем Сен-Мари только я могу вот так лихо, как заправский писарь, у всех пальцы привычны больше к рукояти меча, топора, дубины или лопаты.

Сэр Вайтхолд молча ждал, я щелчком ногтя отправил лист на его сторону стола, он ухватил, быстро посыпал мелким песочком, подул, сильно выпячивая щеки и становясь похожим на Борея, каким его изображают на углах всех карт, быстро и ловко сложил вчетверо, левая рука еще прижимает края, а правая ухватила за ручку крохотный ковшик, я бесстрастно наблюдал, как поднес узкий носик к сгибу, полилась тонкая красная струйка расплавленного сургуча.

Так же артистично быстро он вернул ковшик на подставку, под ней вяло горит крохотная свеча, а письмо обеими руками, это знак почтения, передвинул ко мне, продолжая зажимать края.

Я взял печать, похожую на фигурку ферзя, прижал донышком к красной лужице, и когда через пару секунд отнял, там остался красивый оттиск моей гербовой печати.

Он тут же передвинул бумагу по столу на свою сторону, снова подул на печать, поклонился и, быстро повернувшись, пошел к двери. Я видел в открытую дверь, как жестом подозвал невидимого мне помощника и вручил мое письмо.

Дальше, насколько помню эту процедуру, помощник выйдет в соседнюю комнату, где молча ждут молодые и бодрые парни в одежде королевских гонцов, сунет первому от двери, тот ухватит письмо и помчится со всех ног, прыгая через три ступеньки, пока не выскочит во двор, где уже ждут оседланные кони, а остальные гонцы синхронно передвинутся на одно сиденье ближе к двери.

Все проделывается молча, ни единого лишнего жеста, а когда величаво вернулся, то провозгласил мощно, как дворецкий:

– Следующее!

Это, как я понимаю, на тот случай, если я уже заснул в государственных заботах о судьбах королевства.

Остальные бумаги, к счастью, нужно только подписывать, обычные вельможные указы и эдикты, одни будут оглашены в Савуази, другие молча останутся при дворе как инструкции к применению.

Изаэль, любопытствуя, высунулась из-под одеяла до половины и старалась разглядеть, что мы делаем такое непонятое, но едва сэр Вайтхолд делал движение чуть повернуться, тут же юркала в свое убежище и пряталась с головой, забывая про уши.

Когда я подписал последнюю, он церемонно поклонился.

– Спасибо, ваша светлость. Простите, что оторвал…

– Ничего вы у меня не оторвали, – возразил я. – Всегда пожалуйста. Работа – тоже как бы дело.

– Да, – согласился он, – как бы.

Я проводил его взглядом, чувствуя, как за спиной зашелестело одеяло. В дверях сэр Вайтхолд резко обернулся:

– Кстати, ваша светлость…

За моей спиной вспикнуло, слышно было, как подпрыгнула сама кровать и что-то там заскреблось.

– …вы говорили о налогах, – продолжил он с самым невозмутимым видом, – я подобрал несколько кандидатур на места сборщиков. Вы рассмотрите их и отберите…

Со стороны кровати доносилось злое и вместе с тем жалобное шипение, словно мелкий зверек прищемил лапку. Ни я, ни сэр Вайтхолд не смотрели в ту сторону, я кивнул и сказал, глядя ему в глаза:

– С утра жду полный список.

Он поклонился.

– Будет на вашем столе.

Дверь за ним закрылась, Изаэль высунулась из-под одеяла, палец во рту по самую ладошку, мордочка жалобная, вот-вот заревет.

– Что стряслось? – спросил я участливо.

– Ноготь сломала, – прошипела она люто, – ну что вы какие-то, я даже не понимаю!.. Ну как так можно, когда так нельзя, и вообще все неправильно!.. А ты чего вообще?

– Государственный муж, – пояснил я. – Себе не принадлежу. То ты меня пользуешь… или вот приготовилась, то эти вот со своими проблемами мира и благополучия всех народов в отдельно взятом королевстве…

Она умолкла, глядя, как я пошел к двери, открыл и велел невидимым ей гвардейцам больше никого не пускать, их государь изволит спать до утра, но если вдруг пожар, война, землетрясение или наводнение, тогда да, можно…

Гвардейцы молча кивают, но в конце коридора показалась фигура бегущего в мою сторону сэра Вайтхолда, он прокричал издали:

– Ваша светлость!.. Сверхсрочно!

– Нет ничего срочного, – ответил я сердито, – что не подождет до утра!

– Прибыли послы из Варт Генца, – выпалил он. – Там вспыхнула война!.. Срочно просят аудиенции!

Я стиснул челюсти, и хотя все по плану, но не сейчас бы…

– Хорошо, – сказал я, сдаваясь, – введите!.. Тьфу, пригласите.

Не очень вовремя, правда, но все равно пришлось бы откликнуться на отчаянный призыв вартгенцев, что-то у них опять не заладилось, и хотя прекрасно знаю, что и где, но нужно сделать вид, что вот прямо щас впервые услышал и даже сильно удивился.

Едва я отошел от двери к столу, в коридоре прогремели быстрые шаги, сэр Вайтхолд пропустил ко мне двух лордов. В одном я узнал сэра Герарда, сына барона Валдуина, – отважный и храбрый юноша, отличился при захвате пограничной крепости, с той поры боготворит меня и считает лучшим на свете командиром, на большее пока его фантазия не тянет.

Они преклонили колена, я сказал с неудовольствием:

– Встаньте, господа!.. Я не ваш лорд.

Не поднимаясь с коленей, они смотрели на меня отчаянными глазами. По лицам и одежде я видел, что оба проделали долгий путь, загоняя насмерть коней или меняя по дороге, не успевали поесть и промочить горло, пока не домчались до моих покоев.

Старший из них, сурового облика рыцарь, сказал хриплым голосом:

– Ваша светлость, я граф Дарси Блэйк, моя честь, жизнь и мои воинские отряды в вашем распоряжении. Нас послал граф Меганвэйл, он спешит сообщить вам, что результаты выборов короля оспорили графы Леофриг Лесной, Хенгест Еафор и даже Меревальд Заозерный!

А сэр Герард добавил чистым ясным голосом:

– И сразу же повели войска на столицу, но на подходах передрались между собой!

Я сделал рукой повелительный жест встать, они послушно поднялись, было бы неповиновением продолжать оставаться коленопреклоненными. Оба смотрят на меня с надеждой, глаза измученные на исхудавших лицах, во взглядах вера, что вот вмешаюсь и все прекращу.

– Сядьте, – велел я, – у стоящего мозг работает иначе. Что, и теперь все бьются друг с другом?