Василий Горъ - Проклятие короля

…Разноцветные контуры иллюзорных магических резервов, создаваемые печатью Черной метели над любым живым существом в радиусе четверти перестрела, светились в мучном тумане не хуже, чем настоящие. И высвечивали контуры голов вражеских солдат точно так же, как пламя факела — силуэт стоящего перед ним часового. Поэтому первая же атака эрра Гериельта и его телохранителей лишила миардианцев сразу четверых мечников. Вторая — еще троих. А с третьей — не получилось: невесть как расслышав в вое печати Долгого эха хрипы умирающих подчиненных, командир отряда миардианцев приказал своим воинам сомкнуть строй, образовать «башню» и использовать еще один амулет Великой защиты.

«Три… Два… Восемьдесят… Семьдесят девять…»

…Увидев сияние сдвоенных [88] Сдвоенный резерв — истинный и иллюзорный. резервов нырнувших в туман вражеских магов, эрр Маалус скрипнул зубами: вместо того чтобы попытаться скрыться в лесу, парочка, до предела «разогнанная» жрецом, на бешеной скорости неслась к «башне» их же мечников. И с каждым их шагом на кольчугах миардианцев разгорались огоньки очень неприятных плетений!

«Шестьдесят шесть… Шестьдесят пять…»

«Прайд [89] Прайд — группа воинов, используемая ритуалистом в качестве подвижных элементов для своих плетений. », — вглядевшись в плетения, мрачно вздохнул Облачко. И… не поверил своим глазам: один из двух резервов миардианского жреца начал стремительно тускнеть!

«Шестьдесят… Пятьдесят девять…»

На всякий случай проконтролировав форму и наполнение плетения Черной метели, эрр Маалус сглотнул подступивший к горлу комок: его печать работала! Полноценно! Следовательно, жрец действительно терял силу!

…Контур головы жреца устремился к земле буквально в пяти шагах от миардианской «башни». И ткнулся в нее с такой силой, что у Облачка заныли зубы. А через пару мгновений мигнул и резерв ритуалиста…

Чудовищная вспышка Огненного шара, разметавшего строй миардианцев, оказалась такой яркой, что эрр Маалус чуть было не ослеп. Схватившись руками за глаза, он покачнулся, вцепился в амулет Великой жизни… и вдруг понял, что боли, только что резанувшей его по глазам, уже нет. А вместо нее где-то в глубине глазниц прячется легкий холодок.

Слегка приоткрыв веки, он попробовал сфокусировать взгляд на иллюзорном резерве стоящего перед ним Гриба, увидел, как воин закрывает ладонями лицо, и облегченно выдохнул: он видел! Так же четко, как и до вспышки. А значит…

Однако додумать мысль до конца ему не удалось: через мгновение рядом с его ухом раздался спокойный голос баронессы:

— Слышь, Облачко! Убирай свои печати. Думаю, они уже не нужны…

Стоять на месте, пялиться в мучную пыль, вслушиваться в завывания рукотворного смерча, беснующегося вокруг «башни», и ничего не делать было безумно неприятно. Где-то там, в гуще белого тумана, к нам двигались миардианцы, а я даже не мог понять, с какой стороны надо ждать удара меча или выстрела из арбалета. Неизвестность действовала на нервы так сильно, что я вдруг понял, что имел в виду старый Нашт, утверждая, что ожидание смерти пугает сильнее самой смерти.

Нет, я боялся не за себя — недавняя прогулка по Грани напрочь отбила у меня какой-либо страх перед уходом во Тьму. Я боялся, что не успею среагировать на атаку, направленную на Меллину. Поэтому старался постоянно смещаться так, чтобы мой щит оказывался между нею и тем направлением, куда смотрели эрр Маалус, Гериельт и другие Одаренные. А еще страдал от того, что родился без малейшей искорки Дара, позволяющего видеть противника даже в таких непривычных условиях.

Впрочем, как только в мучной пыли что-то полыхнуло, мне стало не до раздумий: я поудобнее перехватил меч и слегка присел. А когда Облачко зашипел от боли и вцепился в амулет Великой жизни, я, решив, что его ранили, попытался пригнуть Меллину к земле.

Не тут-то было — вывернувшись из-под моей руки, она метнулась к магу и уставилась ему в глаза. А через пяток ударов сердца спокойно произнесла:

— Слышь, Облачко! Убирай свои печати. Думаю, они уже не нужны…

Так и не переломив амулет, маг торопливо кивнул. А через мгновение беснующийся вокруг нас смерч, все ускоряясь, пополз куда-то в сторону. И, отогнав облако муки за наши телеги, вдруг пропал. Оставив вместо себя круглое белое пятно.

Впрочем, мне было не до него. Я прикипел взглядом к разбросанным между телег изломанным телам миардианцев. Пытаясь сообразить, что за сила могла переломать кости облаченным в кольчуги воинам.

— Что это было, эрр?! — В голосе Гриба, тоже уставившегося на открывшуюся перед нами картину, прозвучало плохо скрываемое удивление.

— Правильный маневр! — несколько раз моргнув, ответил иллюзионист. — Ну, и амулет Огненного шара, заряженный архимагистром…

— Ого! — восхитился воин. Видимо, представив себе сумму, которую Меллина должна была отдать за такой амулет. А потом пожал плечами: — Впрочем, о чем это я? Как можно считать деньги, когда отдаешь Долг крови?

— Вот именно! — кивнул Облачко. И, заметив, как зашевелился один из миардианцев, негромко приказал: — Гриб! Рядовых воинов и жреца — добить. Десятников и ритуалиста — в ремни. И поаккуратнее там — наших не прирежьте!

«Башня» тут же прекратила свое существование. А через мгновение на дороге забился в предсмертных судорогах первый миардианец.

Услышав последнюю фразу эрра Маалуса, Меллина сорвалась с места и чуть ли не бегом рванула к трем припорошенным мукой телам. И, упав на колени рядом с одним из них, положила руку на его лоб…

«Эрр Гериельт!» — запоздало сообразил я. И, подскочив к лежащему неподалеку Кватту, приложил пальцы к его шее.

— Живы и почти здоровы, — усмехнулась моя сестричка. — Им повезло — удар приняли на себя миардианцы. Одно плохо — все трое Одаренные…

— И что? — непонимающе спросил я.

— Видели вспышку, — вздохнула она. — В общем, чуть не ослепли…

…Придя в сознание, эрр Гериельт несколько раз моргнул, потом прикоснулся к уху, перемазал пальцы в вытекавшей из него крови и мрачно посмотрел на склонившуюся над ним Меллину:

— Ваша милость! Я в диком восторге от ваших способностей, но хотел бы попросить вас быть немного порассудительнее. В частности, сначала думать, а действовать — потом…

Мел удивленно посмотрела на него.

Маг приподнялся на локте, огляделся и вздохнул:

— Мучная пыль в воздухе… А в самом центре — ваш Огненный шар… Ваша милость, мельницы взрываются приблизительно так же… Будь мы в помещении, от нас бы остались одни воспоминания…

Моя сестрица растерянно посмотрела на дорогу, скрипнула зубами и… понуро опустила плечи: