Олег Яковлев - Сердце ворона

– Мое почтение, маркиз…

– Мы весьма рады вас видеть. Как ваши дела?…

– О! Сеньор маркиз, давно вы не показывались! Все в заботах…

Джек мимоходом что-то отвечал, кому-то кивал, целовал протянутые женские ручки, раскланивался, но этому балу, этой званой трясине было не затянуть его в свои глубины: он прекрасно помнил, зачем пришел сюда. Не упускающим ни одной детали взглядом опытного шпиона Кармали подмечал скрытое раздражение на лицах, тихое перешептывание или лицемерно припрятанные ненависть и презрение. Сегодня здесь собрались и ярые сподвижники короля, и те, кто шепотом утверждал, что лучше бы на троне сидел герцог Хианский, мол, ему бы корона лучше пошла. Джек не мог не заметить одного пристального взгляда, что не отпускал его ни на мгновение с тех самых пор, как он вошел в зал. Цепкие темно-карие глаза буквально впились в него из прорезей белой, как полированная кость, маски. Женщина стояла подле камина, и ее изящное платье в багровых отблесках походило на шевелящийся клубок не то змей, не то щупалец. Джек даже вздрогнул.

– Мой благородный маркиз, не составите ли мне компанию? – отрывая его от наблюдения за таинственной незнакомкой, обратилась к нему какая-то старуха в пышном платье. По высоте ее остроконечного конусообразного генина можно было догадаться, что это никак не меньше, чем баронесса.

– О, моя прекрасная леди, – как можно более вежливо отвечал Джек, – не извольте на меня таить обиду, но сей душный бал меня настолько отягощает, что я вынужден выйти на свежий воздух, иначе мне грозит глупейший… хи-хи… обморок!

– Я вас прекрасно понимаю, мой благородный маркиз! – поддержала его старуха, откровенно ему подмигивая. Королевского агента бросило в дрожь. – Мне тоже здесь ужасно душно!

Дама подхватила бедного, не успевшего должным образом отреагировать (то есть сбежать) Джека под руку и потащила к боковой двери. Покинув большой зал, они оказались в темном коридоре. Здесь пожилая дама пошла на решительные меры: она начала наступать на Кармали с видом какого-нибудь головореза из подворотни, не давая ему ни малейшего шанса ускользнуть и шаг за шагом оттесняя к стене.

– Миледи, что вы… – нерешительно начал агент королевской тайной стражи. Вот было бы сейчас хохоту, приведись кому-нибудь из соратников увидеть его в столь… сложной и запутанной ситуации. – Миледи, я… я вынужден настаивать… – Она не слышала его и начала кокетливо мурлыкать. От ужаса Джек едва не потерял сознание. – Миледи, я вооружен и буду вынужден применить силу…

– О, как это модно сейчас! – Дама раскрыла объятия. – Так чего же вы ждете, маркиз!

– Ну, все… – прошептал Джек Кармали и достал из рукава шелковый белый платок. Он протянул его баронессе со словами: – Миледи, прошу, оботрите ваши сладкие губки от вина, вы ведь не хотите испачкать столь великолепный воротник вашего восхитительного платья!

Купившаяся на обман доверчивая светская львица выхватила протянутую тряпицу и поднесла к губам. Только лишь она это сделала, как взор ее затуманился, глаза закатились, она глубоко вздохнула и обмякла. Кармали успел только подхватить ее и усадить в стоящее у стены кресло.

– Хранн великий, Слух не предупреждал, что будут подобные трудности, – проворчал Джек, аккуратно доставая из пальцев баронессы свой платок. Да, смоченная сонным зельем тряпица выручала его уже не в первый раз.

– Ах, как это мило! – раздался от дверей, ведущих в большой зал, нежный женский голосок.

Кармали дернулся в сторону так, будто у говорившей был в руках направленный на него арбалет.

– Леди совсем утомилась! – Та самая незнакомка, что стояла у камина, медленно и грациозно, словно лань, подошла к Джеку. – Господин маркиз, вы так и не пригласили меня на танец и предпочли сбежать с баронессой Кристиной Хелингемской. Я весьма этим огорчена.

Дама опустила маску, и показалось молоденькое лицо, слегка округленное, светлое и приятное взору. Ее глаза улыбчиво глядели на него из-за длинных ресниц, но тонкие губки были поджаты, выдавая оскорбленность его невниманием.

– Меня утомил этот помпезный, но в то же время весьма скучный бал, – признался Кармали.

– Пойдемте со мной, милорд. – Она взяла Джека под руку, и тот был вынужден поплестись рядом.

Путь их лежал по темному коридору к высокой лестнице. Дама поддерживала длинный подол своего платья, когда они поднялись по ступенькам. Здесь был выход на балкон. Джек и его спутница вышли под открытое небо. Плющ разросся по стене особняка и темно-зелеными прядями обвивал перила ограждения и каменные вазы. На темно-фиолетовом небе холодно мерцали сотни звезд. Кругом лежал ночной лес, но вдалеке можно было разглядеть несколько ярких огоньков – то был Гортен. От деревьев, подступавших к самым стенам герцогского дома, веяло свежестью листьев, ветер стих, не решаясь нарушать покой любовавшихся ночью.

– Красиво, правда, милорд? – спросила девушка.

– Верно, очень красиво, – признал Джек.

После такого вступления она задала вдруг действительно интересующий ее вопрос:

– Вы меня совсем не помните?

– Прошу меня простить, миледи, но…

Дама отвернулась, и Кармали с удивлением застыл, глядя, как вздрагивают ее обнаженные плечи. Она плакала. Что же он такого натворил?!

– Мы с вами танцевали в Асхиитаре на балу в день Весеннего Равноденствия в прошлом году. А не позднее, как три месяца назад, вы посетили нашу родовую башню на севере. У вас был разговор с моим отцом, и вы о чем-то жарко спорили с моей сестрицей. Я вас хорошо помню, маркиз.

– Леди Теа, – мрачно изрек Джек. – Вы дочь графа Бедвина Бохуна из Уэстина.

Как он мог ее забыть! Младшая дочь в семействе обедневшего лорда, во владениях которого осталась лишь одинокая башня Уэстин, являлась созданием непорочным и светлым, в отличие от ее старшей сестры, Кердивены, злой и безжалостной женщины.

– Вы погостили в нашей башне не долее дня, после чего исчезли. После вашего отъезда сестрица совсем обезумела: она заперлась в своей комнате и почти два месяца не выходила оттуда. Что вы ей сказали? Готова поклясться, что вы разбили ей сердце, маркиз, как и… как и всем барышням, кои имели неосторожность попасть в сети вашего очарования. Как вам только не стыдно! Рыцари так не поступают!

Да уж, сердце… Не мог же Джек ей признаться в том, что тайная стража разоблачила леди Кердивену Бохун как ведьму. Мерзавка отравила трех рыцарей и их жен, прежде чем люди сеньора Прево вышли на ее след. Но так как лорд Бедвин Уэстинский являлся личным другом Бриара Каземата, то его дочь пощадили, и она отделалась лишь устным предупреждением (высказанным ей не кем иным, как Джеком Кармали). Еще бы ей не беситься – все ее колдовские инструменты были изъяты, а все подушки принудительно набиты крапивой. Кроме того, несколько месяцев она должна была пребывать под домашним арестом. Дочери друга Прево еще очень сильно повезло, для любой другой дело могло завершиться костром. Но не говорить же обо всем этом ее младшей сестренке.