Олег Яковлев - Смутное время

Передвигаться стало ужасно трудно – по подсчетам Сержи, за два дня пути экспедиция одолела не более десяти миль. Несколько раз они теряли направление, и даже заклинания магов не сразу помогали вновь отыскать дорогу, превратившуюся уже в чуть заметную, вьющуюся меж высоких деревьев тропу. Кони то и дело спотыкались о выступавшие из земли камни, две лошади захромали, что еще больше замедлило весь отряд. К счастью, обладатели таинственных следов не спешили показываться на глаза нашим путешественникам, да и обычной нечисти нигде не было видно – как будто даже гоблины не чувствовали себя уютно в этой мрачной и труднопроходимой чаще, посреди косматых черных стволов и чрезмерно плотной листвы. Прохладными тревожными ночами, полными странных скрипов и жалобных стонов вокруг, ни маги, ни солдаты удачи почти не могли сомкнуть глаз – лес незримо давил на них, нависая над головой зловещей пульсирующей сетью. На исходе третьего дня столь неприятного знакомства с Чернолесьем всем без исключения участникам экспедиции хотелось только одного – чтобы этот кошмар наконец закончился.

Поэтому нетрудно догадаться, как воспряли духом наемники и ученые, когда мрачные деревья начали редеть и впереди замаячил обильно поросший растительностью длинный подъем, назвать который горным хребтом господам королевским географам не позволила разве что профессиональная гордость.

Караван перешел Лесной кряж (как его все-таки, после долгих споров, решились именовать таласские ученые), пройдя по весьма кстати открывшемуся на пути Длинному перевалу (тоже их заслуга). После этого экспедиция стала продвигаться по дороге все дальше на северо-восток.

Странно. Очень странно, но изредка встречавшиеся в глубине Чернолесья следы совсем исчезли. Ни одного нового отпечатка в пыли… а орочьи, гоблинские и тролльи исчезли еще в середине перевала – будто те вообще не заходили сюда, где невысокие холмы поросли зелеными ветвистыми деревьями с вечно отбрасываемой кронами мрачной тенью. Словно что-то пугало их, не пускало дальше в глубь лесов. И командира Роуна это тоже настораживало: если уж орки и тролли чего-то боятся, то здесь должна обитать действительно страшная сила.

Хоэр еще не закончился, а старый и могучий Конкр уже гостеприимно раскрывал перед гостями свои двери. Высокие смолистые сосны щедро посыпали сухую землю зелеными иголками, всюду валялись шишки, горсти лапника укрывали молодую траву. Окружающий лес заметно изменился: стал светлее, а местные деревья выглядели даже более древними, нежели в Чернолесье. Некоторые из растущих здесь кривых вязов и широкоплечих дубов были в несколько обхватов толщиной и простирали свои узловатые ветви над дорогой, будто пожимая друг другу руки. Кое-где поблескивали нити толстой липкой паутины с коконами запутавшихся в ней жаворонков и маленьких лесных голубей. Над головой подчас пролетали, разливаясь хохотом-карканьем, большие незнакомые птицы, немного походившие на ворон, только с кроваво-алым оперением и – очень странно! – лишенные глаз.

Стало заметно холоднее, и Сержи закутался в плащ, набросив на голову капюшон. Мрак все сгущался, вечер здесь подкрадывался незаметно. С закатом над землей начал подниматься легкий туман. Наемники зажгли факелы и дальнейший путь продолжали в их желтом свете. Следов на дороге стало вообще не разглядеть, но предводитель солдат удачи уже и не пытался. Его внимание привлекло негромкое пощелкивание в стороне. Приглядевшись, наемник увидел несколько маленьких грызунов, что карабкались по старому дереву с ветки на ветку в поисках орешков. У многих из них, как показалось Сержи, были самые что ни на есть человеческие глаза. Вздрогнув, солдат удачи пригляделся еще внимательнее, но зверьки не спешили к нему обернуться и постепенно полностью скрылись во тьме. Объяснив все усталостью, Сержинар Роун вскоре позабыл об этих странных существах.

Был объявлен привал на ночлег, и караван свернул с дороги под кроны деревьев. Кто-то расседлывал коней, другие разжигали костры и начинали жарить на них припасенную еще в городе дичь. Сержи выставил вокруг лагеря дозорных.

Ринен, сидя в стороне от своих собратьев по науке, делал какие-то заметки в дорожной тетради. Перо в его руке так и скрипело, моля оставить несчастную бумагу в покое. После сытного ужина, сдобренного крепким элем, ученые и наемники, свободные от дозора, улеглись спать.

Как и говорилось, от земли поднимался туман. Сержи никак не мог заснуть. Было очень холодно, и он ворочался с боку на бок, пытаясь потеплее закутаться в свой плащ. Неясная тревога поселилась в душе немолодого наемника, но усталость от дороги и волнения ушедшего дня все-таки взяли верх, и он, обняв свой меч, нежно, как какую-нибудь барышню, погрузился в глубокий сон.

Туман тянул к нему бледные щупальца, и верный конь, чего-то испугавшись, вдруг заржал. Резким порывом ударил ветер, громким шелестом пройдясь меж крон. В один момент на землю вихрем слетело столько листьев, что Роун в них почти полностью утонул. С какой-то ветки на землю спрыгнул небольшой зверек с шелковистой бурой шерсткой и большими человеческими глазами, нежно-голубыми и полными вожделения. Зверек осторожно подкрался к спящему предводителю наемников и мягкими трехпалыми лапками коснулся его лица. Солдат удачи вздрогнул, но не проснулся. Маленькое существо с легким хрипом острыми коготками начало вытягивать из человека нечто походившее на тонкую нить паутины, бледную, но с кровавыми прожилками. Быстро-быстро шевеля лапками, зверек скручивал ее в небольшой клубочек, после чего отправлял в усеянную острыми клыками пасть. Роун поморщился во сне, почему-то вдруг защемило сердце. В эти мгновения ему казалось, что он должен, просто обязан быстрее проснуться, если хочет жить, но вместе с этим чувством пришло какое-то странное недомогание. Наемник не мог пошевелить даже кончиком пальца. Больше всего ему хотелось ущипнуть себя – или чтобы проснуться, или чтобы понять наконец, что это всего лишь сон.

Вдруг где-то неподалеку закричала женщина. Ее крик был наполнен такой болью и отчаянием, что все оцепенение мигом слетело с предводителя наемников. Сержи проснулся. Быстро вскочив на ноги и схватив меч, он огляделся. Зверька нигде не было. Крик стих, и было невозможно определить, откуда он раздавался. Костер давно потух, даже угли успели остыть. Кругом спали уставшие спутники, Ринен куда-то пропал – у костра лежал лишь его мятый плащ. Дозорные сидели на земле, не шевелясь и уставившись в одну точку перед собой.

– Кор? – неуверенно позвал Сержи. – Дерек?

Воины не ответили, не шевельнули и пальцем, не изменили позу. Было такое чувство, что они просто замерзли в холодной ночи и околели. Но тут предводитель увидел, как с их губ срывается легкий пар – наемники дышали.