Бойся собственной тени!

Самым сложным было правильно выбрать прикид. Если надеть что–то очень продвинутое, Вероника Викторовна просто не выпустит нас из дому, а если нарядиться, как серенькая мышка, то и на дискотеку идти не имело смысла. Светка вертелась перед зеркалом, раздумывая, какую прическу лучше ей сделать:

— Слушай, Яна, может, найдем что–то подходящее в сундуке Аманды?

Идея была неплохой. Мы вытащили из–под стола тяжеленный сундук, начали перебирать разноцветные тряпки.

— Были бы они поновее, а так… – Светка вздохнула, — невооруженным глазом видно, что им сто лет в субботу стукнет. Если только пояс с фенечками.

Но широкий, украшенный металлическими безделушками пояс Аманды совершенно не подходил к расшитому голографическими блестками топу Светки, зато он очень клево смотрелся с моей кожаной мини–юбкой. Застегивая пряжку, я вновь вспомнила свой сон. Кажется, такой же пояс украшал крутые бедра Ингрид.

Я начала складывать в сундук костюмы Аманды, но неожиданно прервала это занятие, достала шкатулку с обломком камня. Желание вновь подержать его в руках было очень велико, просто непреодолимо. Камень удобно улегся в ладонь. Я почувствовала запах сухой травы, раскалившейся под солнцем земли. В душу вернулось спокойствие. Этот шершавый, теплый на ощупь осколок камня дарил спокойствие, оберегал и защищал меня. Пришло понимание – этому камню очень, очень много лет. Даже не лет, а веков, может быть, тысячелетий. Небольшие углубления на его поверхности не были случайными царапинами, они складывались в рисунок — простой, но очень древний. Что он обозначал? Еще мгновение и я отвечу на это вопрос…

— Яна!

— Что? – от неожиданности я даже вздрогнула, быстро положила камень в шкатулку. – Что ты говоришь?

— Пытаюсь посоветоваться, какая помада лучше смотрится — с блестками или без? И вообще, поторапливайся. Скоро придет Петька, а он опаздывать не любит.

— С блестками, возьми с блестками. На дискотеке должно все блестеть.

Петька возник на пороге ровно в назначенный час. Рядом с ним стоял рыжеватый застенчивый паренек по имени Сережка Ивойлов. Он был на две головы ниже Петьки и, как вскоре выяснилось, мог говорить только о новинках кинопроката. Это стало ясно, когда наша компания вышла из дома. Петька со Светкой ушли немного вперед, а на мою голову обрушился целый поток информации о новой «Матрице» и «Властелине колец». Я кивала головой и честно старалась слушать все, что рассказывал Сережка. Однако минут через пять я все же не выдержала, прибавила шаг, с твердым намереньем влиться в коллектив:

— Как тебе «Дракула»? Прочел?

— Дочитываю. По правде сказать, жуткая скукотища, — Петька замолчал, на его лице промелькнула загадочная усмешка. Похоже, он знал больше, чем хотел сказать. – Когда закончу, мы об этом еще поговорим. В книге есть кое–что заслуживающее особого внимания. Вы больше ничего не узнали о Великолепной Аманде?

— Нет, мы этим не занимались, — Светлана тряхнула завитыми кудрями. – Разве это так важно?

Петька явно хотел продолжить тему, но Светка направила разговор в интересующее ее русло и опять увлекла Петьку вперед. Сережка заговорил о «Людях в черном»…

Решив срезать угол, мы направились в небольшой скверик. Впереди, за деревьями уже видна была крыша бывшего кинотеатра, в котором и располагался клуб, но дойти туда нам так и не удалось. Сначала я услышала шум приближающихся шагов, а потом на темной безлюдной дорожке возник мощный, атлетического сложения мужчина. Он остановился, широко расставил ноги, скрестил на груди руки, внимательно посмотрел в нашу сторону. Сопровождавшие нас мальчишки сразу сникли, но виду не подали, стараясь поддерживать моментально утративший смысл разговор. Светка близоруко сощурилась, вытянула вперед шею.

— Филипп Иванович? Это вы? – она заулыбалась, повернувшись ко мне, шепнула на ухо. – Все в порядке. Это наш физрук. Хороший мужик, с ним…

Похоже, «хороший мужик» был не в настроении. Он сделал шаг вперед, на его губах заиграла неприятная злая усмешка:

— Гуляете?

— Да, Филипп Иванович, — откликнулся Петька. – Сейчас каникулы. Когда еще погуляешь?

— Толкачев, ты не сдал зачет, а ты, Акулиничева, пропустила без справки три занятия. Вам это так не пройдет!

У нас в школе тоже были крутые учителя, от одного упоминания о которых, у большей части школьного населения начинали трястись поджилки, но этот Филипп Иванович был настоящим Терминатором. Странно, что Светка считала его хорошим человеком.

— Ивойлов, сколько раз ты можешь отжаться от пола?

— Я…

— Молчать! Ни разу, ботаник несчастный. Ты и на турнике подтянуться не можешь!

Дальнейшие события вообще не поддавались пониманию. Стриженый «ежиком» физрук схватил за ворот обоих мальчишек и с силой стукнул их лбами. Сережка и Петька тут же совершенно беззвучно сползли на дорожку и остались лежать неподвижно.

— Филипп Иванович, не надо! – взвизгнула Светка.

— Ах ты, прогульщица!

Здоровенные ручищи потянулись к хрупкой Светланиной шейке, но тут произошло непредвиденное – резко развернувшись, я заехала ногой в челюсть этого маньяка. Он охнул и переключил свое внимание на меня.

— Убью!

Как же! Пусть попробует. Я ловко увернулась, прошмыгнула под локтем рассвирепевшего физрука, ударом ноги под колено заставила его опуститься на землю. Филипп тут же вскочил, прорычав нечто нечленораздельное, ринулся в бой. Но я не боялась, я знала, что сумею вырубить его без особых проблем. Сон про Ингрид и Марию продолжался, и я была той самой рыжеволосой Марией, легко справлявшейся с более опасными, чем этот нерасторопный мужик противниками.

— Ах ты дрянь!

От злости он совсем потерял голову, и мне удалось нокаутировать его точным ударом в висок. Физрук, как подкошенный, повалился в росшие возле дорожки кусты.

— Ни фига себе! – пробормотал кто–то из успевших очухаться мальчишек.

Оценивать собственные достижения было некогда. Физрук мог очнуться в любую секунду, и это не располагало к длительному созерцанию поля битвы. Не сговариваясь, мы всей компанией побежали к выходу из скверика. О дискотеке речи уже не было. Мальчишки то и дело хватались за расквашенные лбы, да и я испытывала боль во всем теле. Особенно досталось моим собственным, разбитым в кровь кулакам. Однако домой идти не хотелось – слишком мы были возбуждены и удивлены. Холодный вечерний воздух освежал, приводил в порядок мысли. Вся наша компания медленно шла по Кутузовской улице, обсуждая невероятные события в скверике.

— Ты что, каратэ занималась? – поинтересовался Сережка. Он смотрел на меня с нескрываемым восторгом. – Знаешь, ты мне напомнила Синтию Ротрок. В одном фильме…