Бойся собственной тени!

— Слушай, Яна, конечно, разговоры о первом встречном звучат оригинально, но может быть, вы действительно родственники? Что если Аманда узнала о тебе и…

— Нет, Петька. Во–первых, она умерла за несколько месяцев до моего рождения и просто не могла меня знать, а во–вторых, я неплохо представляю собственную родословную. И по маминой линии, и по линии отца. О такой яркой личности, известной цирковой артистке мы бы непременно знали. Как ни крути, то, что я стала наследницей – странное, необъяснимое совпадение.

— Совпадений не бывает, — вмешалась в наш разговор Светка.

Она уже несколько лет увлекалась магией, даже называла себя ведьмой «в хорошем смысле этого слова», а потому везде находила происки сверхъестественных сил. Я не стала спорить, просто извлекла из сундука ворох афиш, чтобы наконец–то добраться до цирковых костюмов. Увидев немного потрепанные наряды, Светка моментально забыла о чудесах. Честно говоря, и я не устояла, с любопытством начала рассматривать расшитые блестками трико, коротенькие золотые юбочки, украшенные стекляшками диадемы. Наверное, все девчонки такие – стоит им только увидеть разукрашенные блестками наряды, как они перестают думать обо всем остальном. Петька наш восторг не разделял, продолжая разглядывать старые документы и фотоальбомы.

— Эй, барышни, не хотите побольше узнать о Великолепной Аманде? – спросил он примерно через полчаса, когда весь пол в комнате уже был завален разноцветными костюмами. Не дождавшись вразумительного ответа, Петька начал рассказ. – На самом деле эту девушку звали Елизавета Сотникова, и ее семья не имела никакого отношения к цирку. Елизавета родилась в мае 1895 года в небольшом приволжском городке. Ее родители были учителями. Так бы и жила девушка в тиши и безвестности, но в девятьсот девятом она удрала из дому и присоединилась к цирковой труппе, которая как раз гастролировала в тех краях. Так Елизавета стала Амандой. Способности у нее были просто невероятные. Говорят, девушка стрелой взлетала под купол цирка и зависала в воздухе на какую–то долю секунды. Иными словами – летала. Потому ее и прозвали Принцессой воздуха. Она изъездила всю Европу и везде ей сопутствовал невероятный успех…

— Интересно… – Светка приложила к груди синий, украшенный серебряными звездами топ. – Мне идет?

Светлана отчаянно кокетничала. Похоже, ей нравился Петька. А еще полгода назад она по уши была влюблена в одного очень красивого и, можно даже сказать, доброго вампира, готова была вместе с ним уйти в вечную ночь. Вампир ее порыв не оценил, но и после того, как они расстались, Светка обещала любить Кристиана до гробовой доски. Петька, конечно, не походил на черноглазого красавца с романтической внешностью, но был нормальным живым парнем, что само по себе внушало некоторый оптимизм.

— Карьера Великолепной Аманды оборвалась внезапно, — Петька, как назло, не замечал усилий Светланы, увлекшись историческими изысканиями. – Она бросила цирк, несколько лет о ней ничего не было известно, а потом она вышла замуж за молоденького студентика. Тот стал известным архитектором, прославился. Так они и жили вдвоем, а детей у них не было. Аманда умерла в 1991 году, в возрасте девяноста шести лет. Ее муж пережил ее почти на тринадцать лет, он умер совсем недавно, ему тоже было за девяносто.

— Какая прелесть! – Светка достала из сундука парчовые, расшитые фальшивыми бриллиантами сапожки. – Ох, и повезло тебе с наследством, Яна!

— Не понимаю… – Петька нахмурил лоб, начал просматривать лежавшие на коленях бумаги. – Такого просто быть не может.

— Чего? – в мое сердце вновь прокрался холодок тревоги. История с неожиданным наследством была слишком странной, а потому пугала. А тут еще Петькины подозрения…

— В завещании говориться о сквере на углу Кутузовской и Пионерской улиц. Если завещание старика только подтверждает волю его умершей тринадцать лет назад супруги, тогда я просто ничего не могу понять.

— Почему?

— Потому, Яна, что сквер появился в этом месте только несколько лет назад. Раньше там стоял большой дом с башенкой, потом он сгорел. Сколько раз я ходил в расположенную там булочную! Там продавались обалденно вкусные рогалики с корицей. Теперь нигде таких нет…

— Ты хочешь сказать…

— Именно, Елизавета Ивановна Сотникова, она же Великолепная Аманда обладала даром ясновидения. Следовательно, ее выбор не был случайным. Она знала, что двадцать третьего марта 2003 года по аллее сквера пройдешь именно ты, Яна, и только тебе она хотела передать этот сундук.

— С ума сойти можно.

Петькины заключения вдохновляли на новые поиски. Конечно же, Аманда затеяла всю эту историю не для того, чтобы подарить свои костюмы еще не родившейся на тот момент девочке. Здесь скрывалась какая–то тайна, и я просто обязана была ее раскрыть. Мы со Светкой так увлеклись разглядыванием цирковых нарядов, что до сих пор не докопались до дна сундука. Теперь меня охватил сумасшедший азарт. Можно было не сомневаться – именно там, в недрах сундука хранилось то, что я должна была получить в дар от Великолепной Аманды. Расшитые блестками тряпки упали на пол, и нашим взглядом открылись лежавшие на дне предметы: широкий, украшенный металлическими фенечками и заклепками, пояс, в котором хоть сейчас можно было идти на дискотеку, толстая потрепанная книга и небольшая шкатулка. Проворная Светка первой схватила шкатулку, но медлила, не решаясь открыть ее. Тайна была слишком близко, так близко, что даже не хотелось ее разгадывать.

В шкатулке лежал небольшой, размером примерно с куриное яйцо продолговатый предмет, тщательно завернутый в ярко–алый лоскут. Светка достала его, подержала на ладони. Что это? Драгоценный камень? Футляр, в котором лежало что–то ценное? Ключ?

— Не тяни, Акулиничева! – не выдержал Петька.

Светка развернула лоскут. В нем хранился обломок светлого шершавого камня, проще говоря, самый заурядный булыжник, который можно было встретить на каждом шагу. Петька даже присвистнул от разочарования:

— И что сие значит?

Зря он спрашивал это у нас – ни я, ни Светка не имели ни одной сносной версии, объясняющий предназначение этого камня. За исключением того, что Аманда была большой шутницей и решила разыграть кого–нибудь уже после своей смерти.

— Дай–ка… – я протянула руку.

Шершавый, теплый на ощупь камень плотно лег в ладонь, и меня будто пронзил удар тока… Холмы, яркое солнце, нещадно припекавшее макушку, пыльная, раскаленная земля… Мы шли по каменистой тропе – я и кто–то еще… Мы были на территории врага, опасность подстерегала на каждом шагу, и мы могли рассчитывать только на свои силы и везение… Запах выжженной солнцем травы, шорох осыпающихся камешков под ногами…