Русалочий омут

Бесконечно длинный коридор с обшарпанными дощатыми полами уходил во мрак. Слева и справа от Фина находилось множество высоких белых дверей, большинство из которых было приоткрыто. За ними мелькали чьи–то тени, слышались негромкие голоса. Один из голосов показался знакомым. Похоже, для Фина настало время проявить себя. Он пожалел, что у него нет фонарика, однако слабый зеленоватый свет плесени, позволял различать контуры предметов.

— Инга!

— Фин! – донеслось издалека. – Я здесь, помоги мне.

Парень, не задумываясь, ринулся вперед. Он вошел в комнату, на миг увидел лицо любимой девушки, но потом в глазах потемнело, а когда он вновь обрел способность видеть, то обнаружил, что находится в весьма неприятном месте. Фин бывал здесь и раньше, в многочисленных снах, что, как правило, донимали его перед началом каждого учебного года. Это был школьный класс с большими распахнутыми настежь окнами и огромной, угольно черной доской на стене. За окнами блестела молодая листва, пели птицы, а в классе шла бесконечная контрольная по алгебре. В своих снах Фин брался за решение задач и с ужасом обнаруживал, что не может написать ни строчки. Алгебра полностью выветривалась из головы, и он с трепетом ждал окончания урока, когда придет время сдавать нерешенную контрольную. Так было в снах, но действительность оказалась намного хуже.

Закованные в тяжелые цепи ученики, чьи лица скрывали облачка тумана, сидели за партами, а над головой каждого тускло поблескивал острый нож гильотины. Несчастные что–то быстро строчили в тетрадях, а у доски, наблюдая за происходящим, сидело страшное существо без лица. Время от времени оно вызывало одного из учеников, тот не мог ответить на вопрос, монстр нажимал кнопку на своем столе, свистел в воздухе нож гильотины, и голова несчастного падала на пол, превращаясь в футбольный мяч. Таких мячей в классе было предостаточно…

— Но это просто бред! Я сплю.

— В чем–то могу с тобой согласиться, но этот нелепый сон вполне может окончиться самой настоящей смертью, — туман, скрывавший лицо девчонки за соседней партой рассеялся, и Фин узнал Катьку–разбойницу.

— Ты? Что происходит, Катька?

— Дом дает жизнь нашим кошмарам. Теоретически с этим можно бороться, но я пока не слишком преуспела. У тебя какой вариант?

— Первый, — машинально откликнулся Фин, посмотрев в лежавшую перед ним тетрадь.

— Черт! А у меня второй. И списать не у кого…

— Я не желаю участвовать в этой игре!

— Тебя никто не спрашивает.

Мальчишка хотел возражать, но в этот самый момент на пол упала еще одна голова–мяч, и он понял, что поблажек на страшной контрольной не будет. Фин попытался сконцентрироваться, заняться написанной на доске задаче и с ужасом почувствовал, что забыл даже таблицу умножения…

****************************************

— Фин! Фин!

Мишка стоял посреди коридора, и звал своего приятеля. Он отвлекся на одно мгновение, а когда посмотрел назад, то не обнаружил шагавшего позади Фина. Такова была излюбленная подстава дома, ее можно было избежать, если бы они шли, взявшись за руки, но Мишка забыл предупредить Фина об этом.

— Мы с тобой дали маху, Бальт. Будем надеяться, что он выпутается. Куда теперь?

Ротвейлер внимательно посмотрел на своего спутника, а потом побежал вперед. Мишка торопливо последовал за ним. Этот пес потрясающе ориентировался в запутанном лабиринте дома ночных кошмаров, ему был неведом страх, и он всегда находил верную дорогу. Похоже, Бальт взял след. Он уверенно продвигался вперед, проходя через вереницу залов и коридоров, а потом по щенячьи восторженно взвизгнув, метнулся в распахнутую дверь одной из комнат.

— Здравствуй, здравствуй, дружище… Ты молодец… Я очень рад тебя видеть, все время о тебе думал…

Радость переполняла собачью душу, и Бальт визжал от восторга, облизывая лицо прикованного к стене человека. Мишка подошел ближе:

— Это вы? – он напряжено всматривался в лицо пленника. – Или не совсем вы?

Закованный в золотые цепи мужчина был очень похож на Странника, но выглядел лет на пятнадцать старше его.

— Это я. Мой облик может изменяться, в зависимости от того, каким меня хотят видеть. Лора представила меня юношей немного старше ее, и я стал выглядеть, как двадцатилетний парень. А теперь я вновь стал самим собой.

— Ясненько… Похоже, у вас неприятности. Я могу чем–то помочь?

— Нет, спасибо. Мне предстоит самому решить эту проблему. Хорошо, что Бальт здесь, — Странник потрепал по холке сидевшего у его ног пса. – А что тебя сюда привело, Мишка? Ты ищешь сестер?

— Саша здесь?

— Думаю, да. Мне встретилась женщина, которую похитил и отвел сюда собственный муж. Она рассказывала о другой пленнице – девочке по имени Александра. Скорее всего, это твоя сестра. Что же касается Лоры…

— Она умерла. Утонула и стала русалкой.

— Не делай поспешных заключений. Лора действительно похожа на русалку, но она может наделять особой жизнью мертвую плоть. Мертвец не справился бы с этой задачей.

— Выходит, с обеими девчонками все в порядке?! – с надеждой и тревогой спросил Мишка.

— Насколько это возможно в доме ночных кошмаров. Саше грозит большая опасность…

— Я должен ее найти! Но как? Можно до самой старости плутать по этим бесконечным коридорам.

— Попробуй сосредоточиться, сконцентрироваться, подумай о том, что для тебя важнее всего. Дом полон иллюзиями, но их можно преодолеть. Если ты действительно этого хочешь, то найдешь сестру.

— Мне бы вашу уверенность, — вздохнул Мишка, и, попрощавшись со Странником, продолжил свое путешествие по страшному дому.

Он шел вперед, стараясь не обращать внимание на то, что происходит вокруг. Он думал только о Саше, представлял ее лицо, голос, вспоминал то, что пережил вместе с ней. Дом неистовствовал – на пути Мишки появлялись страшные призраки, пол превращался в трясину, а стены пылали синим огнем, но мальчишка продолжал свой путь. Александра находилось рядом, и он был обязан спасти ее.

— Саша! Саша!

Мишка стоял на поляне мертвого леса. Над его головой расстилалось черное беззвездное небо, вокруг застыли неподвижные, потерявшие кору деревья. Вдали, за стройными стволами мелькали светлые пятна, похожие на затерявшихся во мраке солнечных зайчиков.

— Саша!

— Тише… – девочка вышла на поляну, взяла Мишку за руку. – Не пугай их. Знаешь, как они скучают? Я рассказываю им длинные сказки, но они все равно плачут. Им тоскливо и страшно в этом лесу.

— О ком ты?

— Здесь бродят души тех, кто умер в этом доме. Тата, Аглая, Иван, и те, о ком мы ничего не знали. Они хотят уйти к свету, но не могут отыскать дорогу. Им очень, очень плохо.

— Надо сматываться отсюда.

— А они, а Лора?