Сказки центральной Индии

В ответ мальчик запел, к тетке своей обращается:

А она спрашивает:

Мальчик отвечает:

Сестра матери ему на это пропела:

Потом все друг за другом приходили просить этот цветок, и шесть рани тоже просили, а мальчик всем отказал. Под конец раджа вспомнил:

— Есть еще одна рани. Позовите ее.

Пошли за ней, а она говорит:

— Много дней прошло, как я не мылась, в волосах у меня бродят вши, и надеть-то мне нечего — одно это рваное сари. Куда я пойду?

Услыхал это раджа, послал семь кувшинов теплой воды и семь кувшинов холодной, чтобы ее вымыть, и самое лучшее сари. Собралась она, пришла к озеру и просит цветок:

Мальчик услышал и пришел с цветком к ней на колени. Раджа удивился и спрашивает ее, почему так получилось. А мальчик кричит:

— Это моя матушка, а ты мой батюшка. Как родился я, шесть твоих рани закрыли лицо моей матушке и бросили меня а озеро, а ей метлу подложили.

Тут раджа говорит:

— Пойдемте вместе домой.

А мальчик отвечает:

— Нет, не пойду.

Ну, раджа убил шестерых рани и закопал их под порогом. Их кровью он нанес знак на лоб мальчику и его матери. Вот тогда наконец они пошли с ним домой и зажили счастливо вместе.

Жил-был раджа. Было у раджи семь сыновей, братьев единоутробных, и одна дочка — она была самая младшая. В тот год, когда сыновей поженили, раджа и рани скончались. А дочку пристроить они не успели — она была слишком мала. Семеро братьев разъезжали по торговым делам, а их жены и сестра оставались дома.

Раз уехали они торговать в дальние края. Прошел целый год, а они не вернулись. Вот их жены и сговорились извести золовку. Стали ей говорить:

— Ну, девушка, видишь, братья твои не едут.

Принеси нам воды в этом дырявом горшке. А не принесешь — есть тебе не дадим.

Так они ей говорили. Что ей было на это ответить? Пришлось делать, что они сказали. Вытащили они для нее дырявый горшок, поставила она его на голову и пошла на гхат. Опустила она здесь горшок наземь и заплакала. Плачет, причитывает, а слова у нее в песню складываются:

Ушла девушка на гхат и плачет там. Долго она так. проплакала. Потом, говорят, вышли из воды лягушки и говорят ей:

— Скажи, девушка, о чем ты плачешь. Мы видим, ты давно тут сидишь и, слышим, плакать не перестаешь. Нам самим от этого горько. Скажи, о чем ты плачешь.

— У меня семеро старших братьев, а я у них одна сестра,— отвечает она.— Мои невестки, все семь, хотят меня извести: заставляют меня носить воду в дырявом горшке. Была бы здесь одна дырка, я бы ее рукой закрыла и как-нибудь донесла бы воду, да их тут пять или шесть. Как мне воду нести? А они мне сказали: «Смотри не замазывай дыр глиной или смолой. Неси горшок, как он есть». Вот о чем я убиваюсь, вот зачем плачу.

— Не плачь, девушка,— говорят лягушки.— Утешься и не горюй. Набери в горшок воды, а мы ляжем на дырки и их закроем. Тогда ставь его на голову и неси, а принесешь, опускай потихоньку, об подставку не стукни. Ну, бери горшок, набирай воду.

Тут она перестала плакать, взяла горшок, набрала воды и понесла его на голове. Принесла и поставила на подставку. Невестки ее говорят одна другой:

— Дивное дело, сестрицы! Принесла ведь она. Не удалось нам ее одолеть.

Смотрят на горшок: он дырявый, как был, а вода из него не течет.

Потом они ей говорят:

— Ну, девушка, нарви листьев и принеси, только не связывай.

Она и вправду пошла в лес. Пришла туда, заплакала и причитывает такими словами:

И вот, когда она так плакала и причитала, выползла древесная змея и спрашивает:

— Скажи, девушка, зачем ты так плачешь? От твоих слез все во мне перевернулось. Скажи мне, зачем ты так плачешь.

— Мои братья уехали торговать,— отвечает девушка,— а их жены хотят меня извести. Они не дают мне даже рисового отвара, а сегодня они мне сказали: «Пойди нарви листьев и принеси, только не связывай. Тогда мы дадим тебе есть. А не то ничего не получишь». Вот о чем я горюю, вот какая тоска заставила меня плакать. Видишь, сколько листьев я нарвала. Как мне их теперь донести? Вот отчего я так горюю.

— Ах, ты горюешь о том, как их донести? — отвечает змея.— Не печалься об этом, утешься. Я помогу тебе их снести. Только, когда придешь с ними домой, ты их не бросай, а опусти потихоньку.

Сказала это змея и растянулась во всю длину.

— Клади их на меня,— говорит.— Потом я свернусь, и получится связка.

И вправду у девушки много было нарвано листьев — корзина бы полная вышла. Все эти листья она уложила поверх змеи. Потом взяла змею за голову и понесла листья домой. Невестки увидели, что она возвращается, и говорят: Ну-ка, сестрицы, посмотрим, чем она их связала.

А девушка отвечает:

— Подождите. Дайте мне сначала их положить, потом смотрите.

Положила осторожненько листья, змея тут же развернулась — они и не заметили, как она ускользнула.

— Нет,— говорят,— сестрицы, опять у нас с ней не вышло. Потом они ей сказали:

— Завтра, девушка, принеси хворосту. Только не связывай.

На другой день она пошла в лес и набрала хворосту. Села потом; сидит, плачет и поет:

Набрала она хворост, сложила и плачет так там, в лесу. Услышал ее крысиный удав, выполз и говорит:

— Слушай, девушка, о чем это ты так долго плачешь? Тебя слушать больно. О чем ты плачешь? Скажи мне.

— Что мне еще делать, если не плакать? — отвечает девушка.— Душа у меня иссохла, стала словно соломинка. Мои братья уехали торговать, а их жены хотят меня вконец извести. Они мне велели хворосту принести, да не увязывать. Видишь, я набрала, а как мне нести? Вот почему я тоскую и плачу.

— Ах вот из-за чего ты горюешь,— говорит крысиный удав.— Не печалься. Утешься, я помогу тебе донести. Только, как домой принесешь, клади осторожно.

Тут змея растянулась во всю свою длину и добавила:

— Ну, клади на меня хворост, а я вокруг него обернусь, и будет тебе вязанка.