Сказки центральной Индии

В стародавние времена, говорят, был в одном государстве раджа, и был у этого раджи советник. Как завелись у них дети, они устроили школу-патсал и, только дети подросли в меру, послали их в эту школу учиться. А поженили они детей еще во младенчестве1, так что те и не знали, женаты они или не женаты,— в голове того у них не было.

И, сказать правду, когда сын раджи и сын советника выросли, они хорошо научились читать и писать и сдали экзамен, так что их отцы и их гуру были ими очень довольны и всегда их хвалили.

А те оба юноши всегда были вместе, и вот как они промеж себя говорили:

— Слушай, хотел бы я знать, когда нас женят? Знать бы, женят нас или нет?

Сказано было, их обоих женили, когда они были младенцами. Они про то ничего и не помнили. Вот и говорят:

— Им заботы нет нам жен подыскать. Давай пойдем отсюда в чужие края.

И вот, как раз когда они так говорили, а может днем-двумя позже, лошадиные барышники бог весть откуда пригнали, говорят, туда на продажу хороших-хороших коней. Тут юноши говорят:

— Слушай, никуда не пойдем. Вон каких они пригнали коней. Надо нам сделать так, чтобы наши купили нам по коню. Научимся ездить верхом, а там и отправимся куда пожелаем.

Подумали оба, что так будет лучше, и на том согласились. Пошли и вправду стали дома просить:

— Купите нам по коню. Таких хороших коней привели. Услышали это раджа и советник и говорят:

— Уж очень они оба просят. Надо купить им коней. Не загрустили б они. Чего доброго, в тоску впадут.

Решили так и вправду купили коней. Юноши очень обрадовались. Каждый день они садились верхом и ездили взад и вперед.

И вот, говорят, взял раз сын раджи и поскакал один на пруд к гхату. Увидел — купаются девушки, и закипела в нем кровь. Сказать-то он ничего не сказал, а начал гонять коня во всю мочь у самого гхата. Девушки перепугались, бегут кто куда, а народ говорит:

— Видно, он уже вырос. Вот и гоняет коня — хочет себя перед девушками показать.

Да только из-за него и воды не набрать. Подошла к нему одна старуха и говорит:

— Послушай, сынок, ты тут крутишься, как балбес холостой. А ты ведь женатый. Забыл, что ли?

— А когда меня женили? — спрашивает он.— Что до меня, я такого не помню. А если женили, где же жена? Я ее не видал.

Старуха ему отвечает:

— Тебя женили, когда ты совсем маленький был. Вот ты и не помнишь. А жену твою сюда еще не привозили. Она у отца в доме живет. А теперь, видим, ты уже вырос. Может, пора и жену тебе привезти на нынешний год. До сих пор ты был еще мал, вот раджа и не говорил, чтобы тебе жену привезти. А теперь вырос; надо думать, в этом году тебе ее привезут.

— Скажи, бабушка,— спрашивает он,— из какой деревни моя жена?

— Тебе,— отвечает,— просватали в жены дочку раджи такой-то деревни из таких-то краев.

— Хорошо,— говорит он.— Так я спрошу у родителей, привезут ее или не привезут.

— Ладно, спроси.

Поговорил так сын раджи и поскакал скорей к дому. Тут уж женщины смогли без страха искупаться и волосы вымыть, а потом набрали воды и пошли по домам.

А сын раджи прискакал домой и спрашивает у матери:

— Скажи, матушка, женили меня или нет?

— Женили,— говорит.

— А чего ж мы ее сюда не привезем? — спрашивает.

— Сынок,— отвечает мать,— срок не приходил, вот и не привезли.

— Слушай, матушка,— говорит сын.— Чего ждать? Я поеду, взгляну и ответ принесу. А отпустят ее со мной — привезу сразу.

— Хорошо,— отвечает она.— Поезжай.

Тут он и вправду, как поел, сразу собрался, сел на коня и пустился в путь за женой. Едет он мимо тростникового поля2, а там кто-то тростник поджег. Пламя ширится, все поле вокруг обхватило. А на том поле жила большая-пребольшая змея. Увидела змея пламя со всех сторон, стала выход искать, да боится сгореть и выйти не может.

Тут она вдруг заметила сына раджи, что за женой своей ехал, чтоб ее привезти. Кричит ему:

— Эй, сын раджи! У тебя радость — ты за женой едешь, а я тут в беде. Пожалей меня, выручи из беды. Спасешь меня, я тебя награжу.

— Ишь ты,— отвечает он.— Стану я тебя спасать. Если я тебя выручу, ты меня сразу укусишь. Ваш змеиный род благодарности не знает. Сколько мы вас ни любим3, вы нас кусаете.

— Нет, я не такая,— говорит змея.— Мало ли кто неблагодарный — я не такая. Я здесь погибаю. Сжалься надо мной, спаси от беды. Я тебя всерьез прошу.

Тут и вправду стало ему жалко змеи. Он слез с коня, сбил огонь возле змеи и повязку с бедер на землю постлал. По этой повязке змея и выползла. Тогда он ей говорит:

— Ну вот. Я тебя выручил. Какую награду, ты говорила, мне дашь? Давай мне награду.

— Не будет тебе награды,— отвечает змея.— Ты меня спас от такой страшной беды. Это ты хорошо сделал. Только как это вышло, что ты меня не побоялся спасать? Редкую отвагу ты показал — меня спас. А теперь я тебя убью. Вот отойдем немного отсюда, и я тебя укушу. Куда ты от меня денешься?

— Если я побегу,— спрашивает он,— ты меня укусишь?

— Да,— отвечает змея,— укушу непременно. Ты разве не знал, что мы, змеи, яд в себе носим? Теперь тебе от меня не уйти.

Остолбенел юноша. Потом говорит:

— Верно, мне теперь от тебя не убежать. Хочу я тебе одно только сказать. Послушаешь меня или нет?

— Ладно,— отвечает змея.— Говори. В чем дело-то?

— Ты все равно меня убьешь,— говорит он.— Так подожди малость. Давай сперва кого-нибудь позовем — пусть нас рассудят. Если скажут по-твоему — ладно, кусай.

— Только не будем звать людей,— отвечает змея,— они наперед в твою пользу скажут. Таких мне не надо. Давай искать других судей.

— Ладно,— говорит он.— Скажи сама, кого нам в судьи позвать.

— Пусть судьей будет корова,— сказала змея,— другим пусть будет дерево, а третьим — вода. Их троих мы попросим нас рассудить. Что они скажут, тому и покоримся. Решат в твою пользу — убей меня; решат в мою — я тебя укушу.

— Ладно,— говорит юноша.— Это хорошо. Идем их искать. Вот они и вправду пошли. Идут и видят: стадо коров отдыхает под баньяном4.

— Пойдем,— говорят,— туда, к коровам. Поговорим и с баньяном. Вроде там и вода есть поблизости. Найдем всех троих сразу.

На том и согласились.

Подошли они к баньяну, поговорили с деревом и с коровами, а потом повернулись к источнику. Юноша им говорит:

— Послушайте, я прошу вас всех троих. Рассудите нас.

— Хорошо,— отвечают они.— Скажи сперва, в чем дело. Раньше, чем услышим, мы не решим.

— Ладно,— говорит он.— Я начинаю. Слушайте.

— Мы слушаем,— говорят.

Тогда он сказал:

— Я ехал за женой — взять ее из отцовского дома. А эта змея была в тростниках. Кто-то поджег тростник со всех концов, и огонь шел кольцом. Змея испугалась, что сгорит, и хотела уползти от огня. А горело так сильно, что ей было не выползти. Увидела она меня, позвала и сказала: «Эй ты, жизнь моя на волоске. Пожалей меня, спаси от этой беды. Спасешь меня, я тебя награжу». Я ей говорю: «Кто тебя знает. Вы, змеиное племя, неблагодарны. Даже когда вас кормят и берегут, вы людей жалите». А она мне: «Те — кто их знает, какие. Я не такая. Пожалей меня и вызволи из этой беды». Раз она так говорила, я ее пожалел; сбил огонь и повязку со своих бедер разостлал по горячему месту. Она и выползла. Я ей говорю: «Ну, я тебя спас. Давай мне награду». А змея мне: «Какую тебе награду? Как ты не побоялся меня спасать? Я ведь опасная тварь. Теперь я тебя укушу. Смотри сам, где тебе от меня убежать». Говорит она так, а сама встала на хвост и капюшон свой раздула. Я говорю: «Слушай, ты. Ты меня все равно убьешь. Так давай попросим кого-нибудь нас рассудить, послушаем, что он скажет. Решат в твою пользу, тогда меня и убивай. Я тебя спас. Если ты нисколечко не благодарна, что мне с тобой делать?» Поговорили мы так и решили просить вас троих. Так что сделайте великую милость, рассудите вы нас. Знать бы мне, сделал я хорошо или я сделал плохо?