Алан Гарнер - Элидор

Лицо у человека было худощавым, с высокими скула­ми, волосы летели назад, словно их отдувал ветер.

— Кто ты? — прошептал Роланд.

— Мэлиброн Элидорский.

— Что это значит? — спросил Роланд.

— Есть ли свет в Гориасе?

— Я не понимаю, — сказал Роланд.

Человек стал подниматься вверх по холму, но идти ему было трудно. Он шел хромая, одна нога у него не сгибалась. Он не оглянулся, чтобы проверить, идет ли Роланд за ним.

— Ты ранен? — спросил Роланд.

— Раны не заживают в Элидоре.

— Скрипач, — произнес Роланд. — Он тоже хромал. Мне надо было ему помочь...

— Теперь, когда ты здесь, — сказал Мэлиброн, — мне нет нужды рядиться в отрепья. Гляди.

Они стояли на вершине холма. Он указал на массив­ную башню, лежащую вдали в руинах.

— Это Финдиас, Южный замок. А это лес Мондрум, самый прекрасный лес в Элидоре.

— Так это был ты? — спросил Роланд. — Ты? Значит, это ты следил за мной все время! Ты бросил меня у уте­са... оставил меня там... Что ты сделал с Хелен? А с Дэви­дом? С Ником? Что с ними? — кричал Роланд.

Но крик заглох в мертвом воздухе, и Мэлиброн не об­ратил на него никакого внимания.

— И еще Фэлиас и Муриас, — продолжал он, как толь­ко Роланд замолчал. — Западный замок и Северный. Там, на равнине внизу.

Он выговаривал названия замков и леса так, словно это были драгоценности, а не почерневшие развалины на болоте.

— Но Гориас на востоке — что ты там видел?

— Я... видел замок, — ответил Роланд. — Весь в золо­те — он был живой. А потом я увидел перчатку. Она...

— Ты знаешь Мондрум и эти разбитые стены, — ска­зал Мэлиброн, — серая земля, мертвое небо. Но то, что ты видел в Гориасе, когда-то славилось по всему Элидору, от Орешника в Фодруиме до горы Усны. Так жили мы, и меж нами не было войн. Ныне же лишь в Гориасе есть свет.

— Но где?.. — начал Роланд.

— Тьма росла, — говорил Мэлиброн. — Она сущест­вует извечно. Мы не уследили за нею, и силы сомкнулись надЭлидором. Мы благодушествовали и не видели при­мет — погибший урожай, погубленная весна, убитый человек... Потом уже было поздно. Война, осада, преда­тельство — и свет погас.

— Где Хелен? — спросил Роланд.

Мэлиброн не отвечал. Спустя несколько минут он тихо произнес:

— Король ранен, а мальчик что-то бормочет! Возмож­но ли это?

—Я не знаю, о чем ты, — сказал Роланд. — Где Хелен? Это ее перчатка — большой палец врос в скалу.

— Перчатка! — воскликнул Мэлиброн. — Оглянись вокруг! Я все перенес, я убивал — лишь потому, что ве­рил: ты придешь. И ты пришел. Не говори со мной о пер­чатках. Ты спасешь этот край! Ты вернешь свет в Элидор.

— Я?!

— Другой надежды нет.

— Я... Я не сумею, — возразил Роланд. — Что я могу?

— Без меня — ничего, — сказал Мэлиброн. — Но без тебя не выживу я. Врозь мы погибнем. Вместе мы зажжем зарю.

— Все здесь было, как тот золотой замок, о котором ты... пел в песне? — спросил Роланд. — Весь край?

— Весь, — сказал Мэлиброн.

— ...И я должен?..

— Да, ты.

Финдиас... Фэлиас... Муриас... Гориас... Орешник в Фодруиме... Мондрумский лес... Гора Усна. Воины, устремлявшиеся вперед, словно солнечный свет. Золотой покров. Элидор. Элидор.

Роланд вспомнил о камешках, которые он прижимал к щеке. Все это существует. Сейчас. Я здесь. Только я могу все вернуть. Так он говорит. Он говорит: я все могу вер­нуть. Я, Роланд Уотсон, улица Фог Лейн, Манчестер, 20. Что же? Что же делать?

— Откуда ты знаешь, что я сумею? — спросил Роланд.

— Я видел, как ты доказал свою силу, — сказал Мэлиброн. — Иначе ты не был бы здесь, в самом сердце тьмы.

— Здесь? — спросил Роланд. — Это же просто холм...

— Это курган Вэндви, — отвечал Мэлиброн. — Тем­ница ночи в Элидоре. Он попытался тебя уничтожить. Если бы у тебя не было силы, тебе бы не выйти из камен­ного круга. Но ты оказался сильным. Я должен был ви­деть, как ты докажешь свою силу.

— Не понимаю, как холм все это может, — сказал Роланд. — Нельзя вступить в битву с холмом.

— Верно, — согласился Мэлиброн. — Мы бьемся с людьми. Тьме не нужна форма. Она использует. Она за­владевает. Этот курган и камни принадлежат давно ушед­шему времени, но они поставлены здесь для пролития крови и послушны злу.

Роланда пробрал озноб, он вдруг почувствовал себя таким маленьким на этом холме.

— Я должен сначала найти остальных, — сказал он.

— Это одно и то же, — ответил Мэлиброн.

— Нет, но они сумеют больше, чем я. Они старше. Да и не в этом дело, все равно я должен их найти.

— Это одно и то же, — повторил Мэлиброн. — Слу­шай. Ты видел четыре замка Элидора. Каждый замок был построен, чтобы стеречь Сокровище, и каждое Сокрови­ще хранит свет Элидора. Это семена того пламени, из которого вышел наш край. Но Финдиас, Фэлиас, Муриас пали, Сокровища их исчезли. Ты должен спасти Сокро­вища. Только ты можешь их спасти.

— Где они? — спросил Роланд. — Ты говоришь, Со­кровищ четыре. Где же четвертое?

— У меня, — сказал Мэлиброн. — Это копье Илдана из Гориаса. Три замка лежат в руинах. Три Сокрови­ща — в кургане. Но Гориас устоял. Ты отправишься в Вэндви и вернешь свет вЭлидор.

Ониостановились у подножия кургана Вэндви.

— Как же войти? — спросил Роланд.

— Через дверь.

— Какую дверь? Здесь сплошь трава.

— Затем ты и здесь, — сказал Мэлиброн. — Дверь скрыта, но ты можешь ее найти.

— Как? — спросил Роланд.

— Заставь ее появиться. Подумай о ней. Вызови ее к жизни силой своего воображения. Та сила, что приходит к тебе на миг в твоем мире, здесь реальна, как меч. Мы этим не владеем. Закрой глаза. Ты видишь в уме курган?

— Да.

— В кургане есть дверь, — сказал Мэлиброн. — Дверь.

— Какая она? — спросил Роланд.

— Не важно какая. Думай о двери, которую ты зна­ешь лучше других. Представь себе, какая она на ощупь. Какой у нее звук. Дверь. Та дверь. Та одна-единственная дверь. Она должна появиться. Заставь ее появиться.

Роланд подумал о двери в их новом доме. Он увидел потрескавшуюся краску и ярко начищенный медный ко­зырек с надписью "Для писем". Он только вчера сам его начистил порошком. Странно, что эта дверь появилась на склоне холма.

— Я ее вижу.

— Она есть? Держится прочно? Ты мог бы ее коснуть­ся? — спросил Мэлиброн.

— По-моему, да... Нет. Есть только холм.

— Есть и дверь! — вскричал Мэлиброн. — Она суще­ствует! Ты ее создал своим воображением! Твое вообра­жение — реальность! Ты видишь дверь!

Роланд снова закрыл глаза. К двери вело кирпичное крыльцо, на каменном козырьке которого рос мох. Он так крепко зажмурился, что перед глазами у него поплы­ли разноцветные квадраты — той же формы, что и крыльцо. Теперь уже не надо было сосредоточиваться: перед глазами один за другим плыли крошечные проемы, а за ними встало и настоящее неподвижное крыльцо, тя­желое, квадратное.