Ольга Связина - В погоне за мечтой

Несмотря на ударную, почти смертельную дозу теина, внезапно дурманным одеялом навалилась сонливость. Решив не идти наперекор природе, я быстренько скомкала разговор, пообещав непременно разобраться с королем завтра же – пусть хоть колбу вернет! – и блаженно вытянулась на кровати. Наконец-то удобная, такая родная, мягкая моя кроватка с настоящим одеялом и подушечкой! Ну, теперь меня еще двое суток не добудятся…

Я проснулась сама уже на следующее утро. Ну, не то чтобы совсем уж сама – в соседней комнате девочки, встающие всегда раньше петухов, с грохотом что-то уронили и притихли, точно две маленькие мышки.

Пользуясь отсутствием лишних свидетелей (к чему шокировать ранимую средневековую психику!), я стянула насквозь промокшую, хоть отжимай, ночную рубашку, обтерлась влажным полотенцем и во всей красе вытянулась перед вмурованным в стену зеркалом. Мутноватое, оставшееся еще от прежнего обитателя помещения и, по слухам, служившее тому для вызова всезнающих духов, с равным успехом оно применялось в мирных целях, безжалостно отражая голую правду. Откуда это у меня столько синяков – никто же вроде не бил? Неужели от поездки в карете? А эти жуткие круги под глазами – то ли от усталости, то ли сама накануне не до конца отмылась. Да уж, прямо скажем, не образец красоты и здоровья!

– Госпожа! – ахнули за спиной. – Вы выглядите так, будто все время отдавали этой проглотке свою порцию!

Машенька возмущенно пискнула и, похоже, ткнула подругу локтем под ребра – та ойкнула. Я вздохнула:

– В еде нас не ограничивали. Наверное, от нервов аппетит пропал… Настенька, будь другом, поменяй постельное белье… И перину неплохо бы как следует высушить.

– Пропотеть при простуде – первейшее дело, – тоном умудренной жизнью бабки-знахарки заметила Машенька.

– Кто из нас ведьма? – Я усмехнулась и провела костяшками пальцев по выступающим ребрам. Сегодня в горле уже не саднило, и температура, судя по ощущениям, спала. Вот только все тело ломило так, словно мне всю ночь напролет пришлось махать кайлом в королевских каменоломнях: ныли каждая косточка, каждый нерв. И эта противная слабость в ногах – не ровен час, опять в обморок хлопнусь. Надо бы на витаминки приналечь…

– А принесите-ка персиковое платье!

Новая идея заставила оживиться не только меня, но и горничных. Бросив белье на пол – все равно стирать! – Настасья бросилась к ширме, скрывающей мой довольно небогатый платяной запас. Персиковое было настоящим старожилом: купленное без примерки в то время, когда я только-только получила назначение на придворную должность и не могла ударить в грязь лицом. Выбранное за несказанную красоту, оно так и оставалось новым по одной простой причине: даже Настасья была не в силах затянуть на мне корсет до такой степени, чтобы сошлась застежка. Так платье и пряталось за ширмой – ни продать, ни подарить, – без особой надежды, что час его когда-нибудь пробьет. И вот – как говорится, нет худа без добра, – он пробил!

Пусть мне пришлось выпустить из легких весь воздух и не дышать, пока горничная с силой затягивала прочные завязки корсетной шнуровки, результат стоил того: теперь талию можно было без труда обхватить двумя пальцами, а пышная юбка придавала мне сходство с перевернутым цветком… Или персиковым облачком. Я тучка, тучка, тучка, а вовсе не скелет!.. Ах, как приятно тучке… Парам, парам, парам! Рифма забуксовала, но мне было, в общем-то, уже безразлично – хорошее настроение больше не нуждалось в вербальной стимуляции.

Легкими движениями кисточки я нанесла минимальный макияж, а девочки в четыре руки сообща соорудили на моей голове Стоунхендж из двухцветных волос. Теперь не стыдно и в свете показаться. Да что там стыдно – я просто обязана появиться при дворе, чтобы обнадежить друзей и повергнуть в ужас врагов короны и трона!

В коридоре придворную чародейку уже поджидали – похоже, очередь занимали прямо с вечера. Боюсь, окрыленная новым платьем и шампанским настроением, я чересчур легкомысленно раздавала обещания. Теперь несколько месяцев кряду придется круглосуточно заниматься мыло– и зельеварением! Ничего, девочки помогут.

Оглядываясь на мрачные, покрытые страшноватыми гобеленами и факельной копотью дворцовые стены, я испытывала благостное ощущение возвращения к родным пенатам. Дом, милый дом! Интересно, испытала бы я такой же восторг, если бы вернулась не в Старгород, а в свой родной мир, пусть даже в еще более красивом платье?

Против обыкновения, при приближении к приемному залу количество встречных придворных и слуг постепенно снижалось. А в зале… никого не было. С королем что-то случилось! Наверняка простыл, барахтаясь в снегу!!

Выскочив в коридор, я буквально нос к носу столкнулась с Инквизитором.

– Отец Михаил…

– Госпожа чародейка, – степенно поклонился священник.

– А… где все?..

– Его величество сегодня не в настроении.

– Для чего? – глупо спросила я и еще более глупо залилась свекольным румянцем. – С ним все в порядке? Он здоров?

– Абсолютно здоровы! – поспешил успокоить он. – Просто не пожелали заниматься государственными делами.

Я застыла с открытым ртом. Как это непохоже на короля! Никогда раньше он не отменял свои дела без уважительной причины… да вообще никогда не отменял! Ну, раз такое дело… воспользуюсь внезапно появившимся свободным временем.

Осторожно приоткрыв дверь, я заглянула в комнату горничных. Сидя у окна, Настасья неловко орудовала швейной иголкой и уже совершенно запуталась в тянущейся за ней длинной нитке. Свернувшись калачиком поверх покрывала, Машенька мирно посапывала на своей кровати – очень удачно!

Прижимая к губам палец, я знаками велела горничной одеваться теплее и выходить. Понятливая девочка с готовностью оставила свой каторжный труд и выскочила в коридор с душегрейкой в охапке.

– Гулять? – Она так и била копытом, точно застоявшаяся у коновязи породистая лошадка.

– Потом – непременно, – пообещала я. – Но сперва – в меховой ряд.

– Хотите себе новую шубу заказать?

Я не удержалась от горестного вздоха. Эх, шуба, шуба… Роскошный подарок послов дружественной северной страны не пережил заключения в подвале: мех основательно пропах луком и чесноком, прокоптился дымом костров и пропитался целым букетом прочих слабоароматных запахов. А химчисток в этом мире еще не было… Хотя моей шубке уже никакая чистка не поможет: воткнутый в снег перед подъемом факел упал как раз на длинную полу и выжег в ней здоровенную лысину. Как будто этого мало, кто-то из разбойников, выбираясь через узкий лаз, потерял ножик – вряд ли это была ловушка, иначе бы я точно в нее угодила, елозя туда-сюда. Теперь спину шубы пересекал неровный зигзагообразный разрез… А я-то думала, отчего Машеньку стало вдруг так тяжело тащить?