Array Array - Красный дьявол и Каменная чаша

-- Он не мухомор и не спит в склепе жены. Он вообще не спит, -- продолжал Алан. -- Эдмунд великий воин и даже время над ним не властно. Он носит траур по усопшей супруге и до сих пор любит ее.

-- Ха! -- усмехнулся Клод, -- велика заслуга.

-- Да он, да он, -- Алан не мог подобрать нужного слова.

-- Мухомор, -- помог ему Клод.

-- Нет!

-- А кто его видит? -- по мнению Клода, это был самый веский довод. Он мечтал спросить Ингрид, заранее зная, что она ничего не ответит.

-- Ну как же, -- тон мага стал снисходительно мягким, что скорее удивило, нежели задело Клода. -- Его верные подданные. Неужели ты не знаешь, что раз в пять лет, в стенах герцогской резиденции собирается Большой совет, в который входят даже простые деревенские старейшины. Его видят сотни, нет, тысячи глаз!

Клод ничего не знал о совете. Ведь минуло всего лишь четыре года, как он расстался с теплым местом старшего повара в замке орвиджского графа и подался в эти края. Ингрид же, почему-то, о совете никогда не упоминала. Клод был даже благодарен Алану, что тот, сам того не осознавая, спас его от страшной ошибки. Но все равно, появилась какая-то горечь бессилия.

-- Герцог, наверно, возвышается на своем троне и никто не видит даже его лица? -- Клод решил ухватиться за последнюю соломинку.

-- Великий Эдмунд приветствует каждого лично! -- напыщенно произнес молодой маг, будто в том была его собственная заслуга. -- Потом вместе со всеми разбирает дела и выслушивает доклады, опять же пир. Правда, в последнее время, пиром правит господин канцлер. Но все равно, герцог большую часть празднества восседает во главе стола, и уходит, лишь когда перевалит за полночь.

-- Эх, и не поспоришь, -- горестно вздохнул Клод, мысленно выпуская из рук стремительно тлеющую соломинку.

Повисло молчание и было слышно, как ровно дышит спящая Ингрид.

-- Ты говоришь, девушка тоже интересуется герцогом Эдмундом? -- нерешительно спросил Алан.

Чутье не подвело Клода. Еще днем, он обратил внимание, как удивился Алан, увидев отражение Ингрид в зеркале. Сейчас молодой маг впервые назвал Ингрид не воровкой или убийцей, а девушкой. Можно подумать, почему же он не называет ее по имени, но здесь опыт бывалого Клода говорил, что это вовсе не из-за ненависти или любой другой неприязни, а скорее наоборот. Алан стесняется.

-- Да, Ингрид тоже любит слушать разные истории про герцога, -- улыбнулся Клод и, немного помедлив, добавил: -- Пожалуй, в этом вы с ней похожи.

Алан не ответил. Клод рассчитывал, что парень скажет еще что-нибудь, но пауза слишком затягивалась.

-- Я вот думаю, -- решил сменить тему Клод. -- Сколько же герцогу на самом деле лет?

-- Двести сорок восемь, -- тут же отчеканил Алан.

-- Так ему и, правда, больше двухсот? -- притворно удивился повар.

-- Конечно, ведь Великая битва была двести шестнадцать лет назад. Тогда Эдмонду уже исполнилось тридцать два года. Простая арифметика.

-- Я тебе покажу, зазнайка! -- внезапно раздался голос Ингрид.

Клод вздрогнул. Сидя вполоборота, он настороженно посмотрел на маленькую фигуру под одеялом. Неужели проснулась? Однако Ингрид больше ничего не говорила. Она перевернулась на другой бок и засопела. Клод облегченно выдохнул.

-- Я же совсем забыл, -- пробормотал он, заметив высунувшуюся из-под одеяла ногу. Заговорившись со стариком, а затем отвлекшись на Алана, Клод так и не снял с нее сапоги. Подойдя к девушке, он по-отечески бережно обхватил голень и стащил сапог с правой ноги. Стопа Ингрид была не больше его кисти. Он аккуратно положил ногу под одеяло и занялся следующим сапогом.

-- Ты что там делаешь? -- прошептал Алан.

-- Что-что, -- проворчал Клод, -- сапоги снимаю. Если Ингрид слишком долго ходит в сапогах, потом у нее голова раскалывается и это сильно отражается на ее настроении. Ты же понимаешь меня?

-- Более чем, -- буркнул Алан.

Клод покрутил в руке сапог. Он не блестел, но его явно пытались чистить.

-- Скажи, помимо герцога, еще есть такие же легендарные личности? -- спросил Клод, поставив обувь девушки возле кровати.

-- Смотря что понимать под легендарностью. Если ты о подвигах, то в древности были великие рыцари.

-- А до наших дней эти рыцари дотянули?

-- Так ты о бессмертных! -- воскликнул Алан.

-- Я тебе ноги... -- опять пробормотала Ингрид.

-- Тише ты, -- шикнул на мага Клод. -- Да, мне интересно, есть ли еще такие же старые мухоморы, как Эдмунд.

-- Он не старый, -- уже шепотом возразил Алан. -- Говорят, что на вид герцогу никак не больше тридцати. Бессмертных же не так и много. Те, что жили в древности, сейчас едва ли не приравнены к богам и теперь сложно сказать, были ли они на самом деле. По-крайней мере, теперь они не живут среди нас, и я о них ничего не слышал. Хотя...

-- Хотя?

-- Я и не знаю, можно ли тебе рассказывать, -- скороговоркой произнес маг, -- ты не брат ордена и вряд ли когда-нибудь станешь им. Но с другой стороны, об этом в ордене знают все, так что ты запросто мог услышать от кого угодно и я тут ни при чем.

-- Что услышать?

-- О легенде основания ордена, -- едва слышно проговорил Алан.

-- А... чашка что кипятит воду, ты опять про нее?

-- Да нет же! -- вновь вскричал маг и тут же быстро зашептал: -- Хорошо, я расскажу тебе, но ты должен поклясться, что никогда и никому не выдашь подлинную историю ордена.

-- Колдуны, любите же вы тайны, -- усмехнулся Клод.

-- Клянись!

-- Клянусь, -- кивнул повар.

-- А чем клянешься? -- настороженно спросил маг.

-- Да хоть своей шляпой!

-- Но ты же не носишь шляпу.

-- Ты знаком со мной всего несколько дней, и откуда тебе знать, что я ношу, а что нет. -- с расстановкой проговорил Клод. -- Вон, Ингрид носит, а значит и я могу.

Клод поймал себя на мысли, что спор начал занимать его больше, чем сама тайная-претайная история.

-- Я раньше никогда не слышал, чтобы клялись шляпой, -- помедлив, смущенно отозвался маг. -- Я вообще не знал, что можно клясться вещами и всегда думал, что на вещи только спорят.

-- А как же клятва на мече? -- улыбнулся повар, -- клянусь своим клинком и все такое?

-- Сравнил, меч и шляпа!

-- Кто трогал мою шляпу, придурки?!

Клод в очередной раз вздрогнул. Как же ему не нравилась привычка Ингрид разговаривать во сне. Сложно понять, спит она или нет. Как-то раз, на привале, Освальд рассказывал ей недурной план, составленный накануне ребятами. Ингрид даже что-то отвечала. Когда же Освальд спросил, нравится ли ей задумка, девчонка перевернулась на другой бок и пробормотала, что все они непременно отведают плетки.

-- По-моему, -- прошептал Клод, -- это очень хорошая клятва.

-- Ладно, -- наконец согласился Алан, -- но помни, в случае чего, никому не говори, что это я тебе поведал. В свое время с меня взяли клятву, строжайше запрещающую передавать сие предание чужому, иначе...