Юлия Галанина - Побег из преисподней

— Хорошо, — решила Лидриэль. — Я подожду. Но и выходить грязной в общий зал мне не пристало. Принесите ужин сюда

— Будет сделано, миледи! — обрадовался хозяин. — Лучший ужин, какой бы вам подали в нашем городе!

— Ой, стойте! — вдруг совсем невеличественно воскликнула Лидриэль.

Хозяин послушно замер на пороге.

— А расскажите, пожалуйста, почему ваш постоялый двор называется «Буйный кентавр»? — попросила солнечная танцовщица

Хозяину вопрос понравился, и он охотно стал рассказывать:

— Наш городок, светлая госпожа, как вы заметили, не похож на остальные. Мы живем на краю Кентаврийских равнин, и кентавры в городе частые гости. Но обычные гостиницы им не подходят, в людских помещениях кентаврам тесно, а в конюшнях останавливаться — обидно. Вот я раньше других и догадался выстроить такой двор, где кентавры могли бы чувствовать себя постояльцами не хуже всех прочих. Но основной наплыв таких постояльцев у меня случается, когда приходит время ярмарки. А где ярмарка, там веселье, там праздник, там буйство. И когда кентавры, особенно молодые, начинают веселиться — все остальные стараются спрятаться от греха подальше, чтоб не попасть под горячее копыто. Я сначала назвал свой постоялый двор «Усталый путник», надеясь, что всякий усталый путник заглянет под эту вывеску, но потом узнал, что мое заведение, кроме как «Буйный кентавр», по-другому и не зовут! И я решил не противиться неизбежному, вывеску мне перерисовали, а слава «Буйного кентавра» загремела по всем равнинам. Так что на жизнь я не жалуюсь.

— Спасибо, это очень интересно! — поблагодарила Лидриэль. — Ваша вывеска рассказала о городке куда больше, чем сделал бы это любой местный житель.

Польщенный хозяин ушел.

Лидриэль подошла к окну, выходящему во внутренний двор, попыталась в стеклышки мелкого переплета рассмотреть, что там делается внизу.

— Наши новые друзья нам не все сообщили, — сказала она Рету, который плотно прикрыл дверь и, не выпуская мешка с жабкой из рук, ходил по комнате, недоверчиво осматриваясь по сторонам

— Гальванюс как увидел эти повозки, так и засел в карете тише мыши, — продолжила Лидриэль. — А их главный сказал хозяину, что пришлось вернуться раньше времени, потому что экспедиция сорвана, их обокрали. И, представляешь, я даже догадываюсь, кто это мог сделать…

— То-то я как-то не поверил в историю с платьями для их королевы… — задумчиво сказал Рету.

— Скорее всего платья — это просто прикрытие. — Лидриэль отошла от окна, заходила по комнате. — А мы уши развесили. Мало нам наших врагов, пожалуйста, теперь еще чужие в придачу.

В дверь заскреблись.

Рету схватился за кинжал.

Но в щель ужом просочился тощий Гальванюс. Один, без коренастого Альбериха

— И как это понимать, милый Гальванюс? — прошипела в ярости Лидриэль. — Как-то странно вы себя ведете!

— Они своими телегами перекрыли выезд, — вместо ответа пожаловался подручный королевы Мародеров. — Иначе шиш бы мы тут задержались.

— А чем плох этот чудесный постоялый двор? — ехидно спросила Лидриэль. — Горячая ванная, чистые простыни, сейчас ужин принесут. Не жизнь — сплошное наслаждение. Что вас так испугало?

— Миледи, не испепеляйте меня взглядом! — прижал руки к груди Гальванюс. — Я не виноват.

«Вот хитрая рожа! — подумал Рету. — Делает вид, будто раскаялся! Врет ведь бессовестно».

— Это же имперские ассасины! — округлив глаза, сказал подручный королевы Мародеров.

— Ну и что? — удивилась Лидриэль.

— Имперские ассасины — это такие люди, на дороге которых лучше не становиться, даже если ты самый что ни на есть верноподданный. Вы знаете, чем занимаются эти люди? О, вы не знаете, чем они занимаются!

— Не знаем! — подтвердил Рету. — Мы вообще о таких первый раз слышим. И что они делают?

— Официально имперские ассасины беспощадно борются с разбойниками, которые грабят жителей на дорогах Империи. Но иногда они делают это так рьяно, что начинают видеть разбойников в совершенно мирных людях.

— Таких, как вы, например, — саркастически хмыкнула Лидриэль.

— Да если бы! — картинно воздел руки к небу Гальванюс. — Им и честного крестьянина обобрать — что мне чихнуть. Не знаю, почему нашу королеву называют королевой Мародеров, а их зовут ассасинами. Надо бы наоборот.

— Так или иначе, сейчас этих ассасинов полный постоялый двор, — уточнила Лидриэль. — И даже помыться мы сможем только после них.

— Не это страшно, миледи, совсем не это! — Гальванюс тоже подошел к окну, глянул в стеклышко. — Тот, с кем вы разминулись на крыльце, — не кто иной, как глава Серой гильдии. Тайный глава, прошу заметить. Сам Гардарус, знаменитый потрошитель храмов и осквернитель древних кладбищ.

— Правда? — ахнул простодушный Рету. — Так его надо властям сдать! Чтоб не осквернял!

— Гальванюс шутит, — опередила подручного королевы Мародеров Лидриэль. — И с моей точки зрения, шутит неудачно. Он хотел сказать, что этот тайный глава Серой гильдии ищет сокровища, я правильно поняла?

— Миледи так проницательна, — подтвердил Гальванюс — Мы с ним давние недруги. И если он меня увидит — все, конец Имперские ассасины накинутся на нас, как озверевшие, голодные волки. Я вас уверяю.

— Странно, а с виду это вполне приличный человек, — невозмутимо заметила Лидриэль. — И неплохо воспитанный…

— Вы его в деле не видели, — мрачно сказал Гальванюс. — Мародеры королевы по сравнению с ним — дети малые. Он же артефакты и реликвии каким-то нюхом чует, колдун проклятый! Под землей их видит, в каменной кладке находит… Он меня живьем съест, я знаю.

— И что делать будем? — спросила Лидриэль. — Нам-то что делать?

— Поужинать и помыться, — ответил Гальванюс. — На голодный желудок я плохо думаю, да и грязь не мешает отскрести. А там, глядишь, придет какое-нибудь решение. Гардарус меня не видел — это уже хорошо.

В дверь постучали, теперь уже громко. Вошел мальчишка с подносами, уставленными едой. Гальванюс исхитрился исчезнуть, испариться прямо на глазах.

Когда за посыльным, расставившим плошки и миски на столике, наконец закрылась дверь, подручный королевы Мародеров выбрался из-под кровати.

— Осторожность не повредит.

Почувствовав вкусный запах, зашевелилась в мешке жабка. Рету выпустил ее на волю, Плюшка тут же скакнула на кровать, уселась важно на подушку и стала клянчить. Рету начал давать ей небольшие кусочки.

Лидриэль ела, не чувствуя вкуса пищи.

— Но вы скажете нам, из-за чего вы с имперскими ассасинами заклятые враги? — спросила она

Гальванюс (с набитым ртом) отрицательно помотал головой.

— Не жкажу! — решительно заявил он. — Не могу.

— Плохо, — припечатала Лидриэль. — Раньше вы красиво врали.