Виктор Косенков - Я – паладин!

Утром друзья остановились немного передохнуть. Развели костерок, и Филипп поджарил круглые сочные колбаски. В утренней прохладе, после долгой скачки, они показались всем удивительно вкусными и душистыми. Леон достал из сумы большой каравай черного хлеба, порезал его широкими ломтями. Артур принес каких-то трав и уверил всех, что хорошо разбирается в этом. Острые, пахучие и чем-то похожие на сельдерей листики стали приятным дополнением к жирным колбаскам. Запивали водой из ручья, что тек неподалеку.

О том, что происходит в Фервале, старались не говорить.

Только один раз Артур спросил у всех, но обращаясь к Леону:

– Как думаете, чем все это кончится?

Слав пожал плечами. Филипп хмыкнул и сунул в рот травинку: мол, меньше знаешь – лучше пищеварение. А Леон задумался. Нужно ли говорить очевидное? И так ли очевидно то, что видится с положения графского оруженосца?

– Кончится все одинаково, все и всех. Только у кого-то раньше, у кого-то позже, – сказал Слав.

– Да я не про это. – Артур поворочал палочкой угли. – Я в историческом смысле. В перспективе, так сказать.

– А в перспективе, – Слав растянулся на траве, – эта игра еще далека от завершения. Так что не беспокойся. Повоюем. На наш век хватит.

– Уж это точно, – подхватил Филипп. – Стрел и мечей на наш век будет предостаточно. А если кто-то переживет.

– Можешь не беспокоиться. Таких будет немного, – беззаботно перебил его Слав, и оба засмеялись.

Несмотря на веселость, которая показалась Леону несколько наигранной, между друзьями чувствовалась какая-то странная натянутость, тревога. То ли из-за событий последнего дня, то ли из-за той неопределенности, что ждала их впереди. Леон подумал, что было бы хорошо что-то сказать им, ободрить. Но понял, что не сможет найти правильных слов. И будет фальшиво, глупо, так что лучше и не говорить ничего.

Отдыхали недолго. Слав и Филипп успели чуток вздремнуть. Артур, видимо, еще не отошедший от вчерашней тревоги, беспокойно бродил по округе.

Леон его понимал. События развивались чересчур стремительно. Пугающе быстро.

Но ничего. Впереди день дороги. К вечеру мальчишка начнет с ног валиться. Будет впредь наука: спи, когда есть возможность.

Сам Леон возился с картой, пытаясь вывести наилучший маршрут с учетом путей орочьих кочевий, рек и редких населенных пунктов.

Выходила довольно непростая картина. Кочевья зеленокожих проходили в основном вдоль моря. Орки не любили забираться в лес и уж точно не жаловали гор, где чаще всего жили карлики, гномы. Вдоль побережья шла широкая полоса степи. Когда-то гномий бог Вотан уронил в море свой молот, раскаленный докрасна, и взметнувшаяся волна, состоящая из пара и жидкой грязи, смела все, что находилось на берегу. Поток был такой силы, что содрал землю, леса, деревни и города на несколько сотен верст. На тех землях еще долго нельзя было ни жить, ни передвигаться. Люди болели, а животные умирали или начинали странно меняться, превращаясь в уродов. До сих пор в заболоченной дельте реки Фергал живут потомки тех чудовищ. Агрессивные, злобные твари, едва-едва напоминающие своих прародителей. Так и образовалась странная, ровная, будто вылизанная чьим-то огромным языком степь, тянущаяся вдоль моря до самых земель варваров. По этой доске кочевали орки. Говорят, что им изначально было наплевать на странную болезнь, что уродовала детей и убивала взрослых. Орки… что с них взять? В Империи их долго не считали разумными, принимая за зверей. Охотились. Но потом кто-то из магов сумел расшифровать их речь.

Орки городов не строили. Только легкие переносные хижины, которые ставились на колеса и ехали по степи, как огромные телеги, запряженные мулами. Иногда зеленокожие рыли норы. Большие, с множеством разветвлений. Но в них орки не жили. Для чего они делают эту тяжелую, часто опасную работу, было до конца не ясно. Некоторые утверждали, что в этих пещерах скрываются сокровища. Так ли это, никто не знал. Смельчаков, которые лезли наобум в земляные катакомбы, было много, но очень немногие возвращались назад.

Вообще люди предпочитали не лезть в орочью степь. Зеленокожие кочевали большими семьями, родами, внутри которых существовала сложная, часто противоречивая иерархия. Нравы и обычаи были часто очень странные и дикие. Поэтому заранее предсказать, чем кончится контакт с несколькими сотнями орков, было очень трудно. Теоретически эти земли принадлежали Империи. Но при этом зеленокожим предоставлялась определенная автономия, условия которой выражались просто: «Империя не создает проблем оркам, пока орки не создают проблем Империи». Из числа кочевников даже формировался особый имперский легион. И хотя бойцами орки были слабыми, но они были от природы наделены совершенно дурным бесстрашием и яростью, которая часто сама по себе обезоруживала противника.

На этих землях стояло три городка.

Локслестер, город на реке Фергал, жители которого торговали лесом, сплавляя его в столицу. Это поселение находилось сильно в стороне от предполагаемого пути. И поэтому Леон его в расчет не принимал.

Левенделл, огромный город шахтеров. Тут недалеко располагалась одна из самых больших золотоносных шахт Империи.

И Гретхен. Последняя остановка на пути в Гуленгейм, резиденцию Брюнегольда. Этот получеловек-полуорк был одним из тех, кто сумел кое-как, с помощью Империи и собственной хитрости, объединить зеленокожих и сделать их союзниками людей. Брюнегольд был, что называется, себе на уме, но при этом порядок в своих землях соблюдал. По слухам, он был единственный из орков, кто имел несколько жен. Это противоречило царившему в кочевьях матриархату, но придавало Брюнегольду особый вес в глазах орков.

Конечно, безопаснее было идти лесом, по охраняемому имперскому тракту. Может быть, даже заходя в Локслестер и Левенделл. Потом по наезженной дороге до шахт, и небольшой рывок через степь в Гретхен. А дальше перейти горный массив, что острым зубом вдавался в степь, и выйти на Гуленгейм.

Это было безопасно.

Но. Но где-то там худенькая хрупкая девушка. В плену. И, может быть, от нее зависит будущее всей Империи. Хотя… смешно. Что может маленькая девчонка, назначившая когда-то деревенского паренька своим рыцарем? И все-таки каждый день в темнице идет за месяц.

Через лес, через горы – это верная неделя пути. А этой недели нет ни у Леона, ни у Марты. Да и у Лакруа ее нет. Как ни крути.

Идти через степь было значительно опасней. Зато там можно было двигаться очень быстро. Ровное поле, тонкий слой почвы на каменном столе. Если бы не зеленокожие. Что там говорил Слав? Матриархат, да к тому же сезон гона. А еще поговаривают, что заиметь ребенка наполовину человеческой крови у орков – почетно. И все бы ничего. Но орки мужского пола почему-то не слишком жалуют конкурентов. Да и вообще чужаков.