Рик Риордан - Красная пирамида

— Другие, для разрушения.

— А, это «ха-ди». Но для этого нужно владеть магией и знать иероглифы. И даже тогда…

Я протянула руку. Указательный и средний пальцы я соединила вместе, потом прижала к ним и большой. Получилось что-то вроде ружейного ствола. Этому жесту меня никто не учил. Я даже не знала, почему именно так сложила пальцы.

— Ха-ди, — произнесла я.

Возле самого большого замка появился золотистый иероглиф.

И двери взорвались. Взрывной волной Картера опрокинуло на пол. Обрывки цепей и обломки дверей разлетелись по всему Большому залу. Когда пыль осела, Картер встал и начал отряхиваться. Я устояла. Маффин толкалась тут же, одобряюще мурлыкая.

— Как тебе удалось? — только и мог произнести Картер.

— Сама не знаю, — созналась я. — Но вход в библиотеку открыт.

— Слушай, а ты не перестаралась? Как мы объясним Амосу?

— Мы применим второе заклинание, и двери соберутся и встанут на место.

— Нет уж, хватит магии! — запротестовал Картер. — Взрыв нас едва не убил.

— Ты думаешь, если применить разрушительное заклинание против кого-то живого…

— И думать не хочу!

Братец даже вздрогнул. Я немножко понаслаждалась его испуганным видом, но заставила себя не улыбнуться.

— Идем смотреть библиотеку.

Честно говоря, я бы и не смогла никого взорвать. Сделав шаг, я вдруг почувствовала такую слабость, что едва не упала. Картер вовремя меня подхватил.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Великолепно, — сказала я, хотя все было наоборот.

У меня урчало в животе и зверски хотелось есть.

— Но ты же умяла такой завтрак, — сказал Картер, когда я рассказала ему о своих ощущениях.

Он был прав. И все равно я ощущала сильнейший голод. Но не идти же на террасу за едой. Еще неизвестно, как поведет себя Хуфу.

— Ничего, я вытерплю.

Картер недоверчиво на меня посмотрел.

— Иероглифы у тебя получились золотистыми. У отца и Амоса они голубые. Почему?

— Возможно, у каждого свой цвет, — предположила я. — У тебя они будут, например, розовыми.

— Очень смешно, — огрызнулся Картер.

— Идем, розовый маг.

Библиотека оказалась настолько удивительной, что я почти забыла про слабость и головокружение. Мы попали в круглый зал, похожий на колодец. Он уходил глубоко в скалу. Это показалось мне странным — ведь особняк Амоса был выстроен на крыше фабричного склада. Но я уже привыкла, что нормальные представления здесь не действовали.

Мы стояли на платформе. Вниз на три этажа спускалась лестница. Стены, пол и куполообразный потолок были покрыты красочными картинами, изображающими людей, богов и чудовищ. Похожие картины я видела в папиных книгах. (Нет, не дома у деда с бабушкой. Но иногда я ходила в большой книжный магазин на Пикадилли. Там был раздел Древнего Египта. Я листала книжки, написанные отцом. Меня не интересовало то, что в них написано. Я это делала ради… «поддержания родственных отношений».) Но в книгах иллюстрации были тусклые и невыразительные. А в библиотеке все сияло так, будто художники закончили работу совсем недавно. Настоящая картинная галерея.

— Как красиво, — сказала я.

На потолке мерцало голубое звездное небо, но оно не было просто синей поверхностью. Я пригляделась и увидела очертания женского тела. Небесная женщина лежала на боку; синие контуры ее туловища, рук и ног были усеяны точками звезд. Внизу, на полу библиотеки, была другая роспись, сделанная в зеленых и коричневых тонах. Она изображала мужчину, только его тело покрывали леса, холмы и города. По его груди змеилась река.

Но в этой удивительной библиотеке почему-то не было книг. И даже книжных стеллажей не было. В стенах тянулись ряды круглых норок, и в каждой лежало что-то вроде пластмассового контейнера.

Углов в круглом зале не могло быть, но зато я увидела четыре точки и почему-то догадалась, что они обозначают стороны света. В каждой точке на пьедестале стояла глиняная статуя. Их высота была вдвое меньше человеческого роста. Одежда статуй состояла из юбочек и сандалий. У них были черные блестящие волосы, подстриженные клинышком. Такими же черными линиями были обведены их глаза. Я и не знала, что уже тогда у египтян существовали карандаши для глаз.

[Картер подсказывает, что никакие это не карандаши, а особый порошок под названием «коль». Велика важность!]

Продолжаю. В руках у одной статуи были перо и свиток. Другая держала не то ящик, не то шкатулку. У третьей я увидела посох с загнутым концом. Руки четвертой были пусты.

— Смотри!

Картер показывал туда, где в центре, на длинном каменном столе лежал отцовский рюкзак. Брат хотел уже спуститься за рюкзаком, но я удержала его.

— Постой. А как насчет ловушек?

— Ловушек? — поморщился Картер.

— Разве в египетских гробницах не было ловушек?

— Были, но редко. И потом, это не гробница. Чаще египтяне использовали силу проклятий. Огненное проклятие, обезьянье проклятие…

— Замечательные названия.

Картер начал спускаться. Вообще-то я всегда иду первой. Но если кому-то не терпится получить жгучую сыпь по всему телу или столкнуться с магической обезьяной, — я за право старшинства. Пожалуйста, Картер.

Но спуск оказался самым обычным. Никаких приключений. Картер расстегнул молнию рюкзака. И опять — ни ловушек, ни проклятий. Он достал странную шкатулку, которую мы мельком видели в Британском музее.

Шкатулка была деревянной и такой длинной, что туда свободно поместился бы французский батон. Крышку украшали такие же картинки, как и на стенах библиотеки: боги, чудовища и люди, идущие боком.

— Это что, у египтян был такой способ передвижения? — не выдержала я. — Они ходили боком, выставив руки и ноги? Тоже мне, великая цивилизация!

Картер посмотрел на меня особым взглядом. Особым, потому что взгляд говорил: «Боже, какая же ты дура!»

— Сейди, это ведь не фотография. Это символическое изображение. В реальной жизни они так не ходили.

— А тогда почему их рисовали такими?

— Потому что рисунки они считали частью магии. Человека изображали так, чтобы были видны все руки и ноги. Иначе в загробной жизни он мог оказаться без руки или ноги.

— И почему лица повернуты в профиль? Ни одной картинки, где лицо было бы целиком. Кстати, они не боялись, что в загробной жизни у них останется только половина лица?

Мой вопрос озадачил Картера. Вот так, братец!

— Знаешь, наверное, они боялись, чтобы картинка не получилась слишком реалистичной. А то можно превратиться в того, кто на тебя смотрит.

— Надо же, сколько страхов! Но хоть чего-то они не боялись?

— Младших сестер. Если младшие сестры оказывались очень болтливыми, египтяне бросали их крокодилам.