Нил Гейман - История с кладбищем

— Простите, — сказал мальчик.

— Да-да, паренек… — осторожно отозвался Эбинизер. Опять дети! Или что-то стащили, или пытаются продать свои игрушки. И тем и другим он обычно отказывал. Купишь краденое у малолетки — и тут же заявится рассерженный взрослый: ах, его Джонни или Матильдочке дали всего десять баксов за мамино обручальное колечко! От детей больше проблем, чем проку.

— Мне нужно кое-что купить для друга, — сказал мальчик. — И я подумал, может, вы купите то, что есть у меня.

— У детей не покупаю, — отрезал Эбинизер Болджер.

Никт вынул руку из кармана и положил брошь на грязную стойку. Болджер бросил на нее небрежный взгляд. Потом всмотрелся пристальнее. Снял очки. Вставил в глазницу монокль и включил настольную лампу.

— Змеиный камень?.. — Он обращался не к мальчику, а к самому себе. Убрал монокль, надел очки и кисло сощурился. — Откуда у тебя эта вещь?

— Хотите купить?

— Ты ее украл. Стащил из какого-то музея, так?

— Не так, — отрезал Никт. — Вам она нужна, или мне поискать другого покупателя?

Кислая мина Эбинизера Болджера вдруг сменилась широкой и дружелюбной улыбкой:

— Ах, прости, пожалуйста! Уж очень редкостная вещица! Для моего магазина редкая. Такие разве что в музее увидишь. Но я, конечно, не прочь ее купить. Послушай… Давай выпьем чайку с печеньем — у меня в задней комнате целая пачка печенья с шоколадной крошкой — и решим, сколько такая штука стоит, а?

Никт обрадовался, что с ним заговорили вежливо.

— Мне нужно, чтобы хватило на камень. Могильный камень для одного моего друга. То есть подруги. То есть не совсем подруги, а знакомой. Понимаете, она вылечила мне ногу!

Эбинизер Болджер, не обращая внимания на болтовню мальчика, провел его за стойку и открыл дверь в кладовку — крошечное помещение без окон, до отказа заполненное всяким хламом в картонных коробках. В углу стоял большой старый сейф. Еще Никт увидел целый ящик скрипок, коллекцию чучел диких зверей, стулья без сидений, стопки книг и газет.

Эбинизер Болджер подвинул к маленькому столу у двери единственный целый стул и сел. Никт остался стоять. Владелец магазина порылся в ящике стола — Никт заметил початую бутылку виски — и достал почти доеденную пачку печенья с шоколадной крошкой. Одно печенье он протянул мальчику, а сам включил настольную лампу и снова осмотрел брошь, красно-оранжевые завитки камня, черный металл оправы… При виде змеиных голов его слегка передернуло.

— Старинная штуковина. Она… — «бесценна», подумал Эбинизер, а вслух сказал: —…вряд ли много стоит, но кто знает…

У Никта вытянулось лицо от разочарования. Эбинизер заставил себя ободряюще улыбнуться.

— Учти, прежде чем я дам тебе хоть пенни, я должен знать, что она не краденая. Ты взял ее из маминой спальни? Утащил из музея? Мне можешь спокойно признаться. Я на тебя не наябедничаю. Мне просто надо знать правду.

Никт, жуя печенье, покачал головой.

— Так откуда ты ее взял?

Никт молчал.

Эбинизер Болджер с явной неохотой двинул брошь по столу к мальчику.

— Не можешь рассказать — забирай. Доверие должно быть взаимным. Приятно было иметь с вами дело, молодой человек. Жаль, что сделка не состоялась.

Никт забеспокоился:

— Я нашел ее в старой могиле! А где — не скажу.

Он осекся, потому что дружелюбие на лице Эбинизера Болджера сменилось неприкрытой алчностью.

— А еще там есть?

— Если не будете покупать, найду другого. Спасибо за печенье.

— Спешишь, да? Небось мамка с папкой заждались?

Мальчик отрицательно покачал головой и тут же об этом пожалел.

— Никто не ждет. Отлично. — Эбинизер Болджер накрыл брошь руками. — А теперь расскажи мне, где именно ты ее нашел. Ну?

— Не помню.

— Поздно отпираться! Давай-ка ты посидишь и немножко подумаешь о том, откуда у тебя брошь. А потом мы снова с тобой поговорим по душам, и ты мне все расскажешь.

Он встал, вышел, закрыл за собой дверь. И запер большим железным ключом.

Потом раскрыл ладонь, посмотрел на брошь и алчно улыбнулся.

Над дверью магазина звякнул колокольчик — кто-то вошел. Эбинизер виновато встрепенулся, но никого не увидел. Правда, в двери осталась щель. Болджер закрыл дверь и впридачу поменял знак в окне на «ЗАКРЫТО». Потом задвинул засов: сегодня только любопытных посетителей не хватало!

Осенний день из солнечного стал серым, и по грязной витрине побежали капельки дождя.

Эбинизер Болджер взял со стойки телефон и дрожащими пальцами набрал номер.

— Том, у меня находка века! Гони сюда, быстро!

Никт услышал, как проворачивается ключ, и понял, что попался. Подергал дверь — не открывается. Какой же он дурак, что дал себя сюда заманить! Ведь хотелось же убраться от этого кислолицего дядьки! Он нарушил правила кладбища, и все пошло наперекосяк. Что скажет Сайлес? А Оуэнсы? Его начала охватывать паника, но Никт подавил ее, загнал поглубже. Все будет хорошо, обязательно. Только сначала нужно отсюда выбраться…

Он осмотрел комнату, в которой его заперли: обычная кладовка со столом, единственный вход — дверь. Открыл ящик стола и не нашел ничего, кроме баночек с краской (чтобы подкрашивать антиквариат) и кисточки. Может, получится плеснуть краской хозяину в глаза и убежать? Он снял крышку с баночки и окунул туда палец.

— Что делаешь? — поинтересовался чей-то голос над самым ухом.

— Ничего. — Никт закрутил банку и бросил в огромный карман куртки.

На него осуждающе воззрилась Лиза Хемпсток.

— Зачем ты здесь? И что там за старый пузан за дверью?

— Владелец магазина. Я хотел кое-что продать.

— Зачем?

— Не суй свой нос в чужой вопрос!

Она фыркнула.

— Тебе домой пора!

— Не могу. Он меня запер.

— Можешь. Через стену.

Он покачал головой.

— Не могу. Я прохожу сквозь стены только дома, потому что в детстве меня сделали гражданином кладбища. — В электрическом свете Лизу было трудно увидеть, но Никт привык говорить с мертвыми и различать их. — А ты что тут делаешь? Почему ты не на кладбище? Сейчас день. Ты же не Сайлес, тебе положено быть на кладбище.

— Для тех, кто закопан в неосвященной земле, правил нету! Никто мне не указ, куда ходить и чего делать! — Она сердито покосилась на дверь. — Не нравится мне этот молодчик. Пойду гляну, чего он там поделывает.

Что-то мелькнуло, и Никт снова остался один. Вдалеке послышался раскат грома.

В темной захламленной «Лавке древностей Болджера» Эбинизер встревоженно огляделся. Он решил было, что кто-то на него смотрит, но отмахнулся от глупой мысли: мальчишка под замком, входная дверь на засове. Эбинизер полировал металл вокруг змеиного камня — любовно и бережно, как археолог на раскопках. Черный слой сходил, и под ним открывалось блестящее серебро.