Нил Гейман - История с кладбищем

Эбинизер уже сожалел, что позвал Тома Гастингса, хотя этот громила как нельзя лучше годился для устрашения несговорчивых. Ему очень не хотелось расставаться с удивительной брошью. Чем дольше сияла она под лампой у него на прилавке, тем больше ему хотелось оставить ее себе, владеть ею единолично.

Таких брошек там наверняка много. Мальчишка все расскажет. Мальчишка его туда приведет.

Мальчишка…

Эбинизера осенило. Он нехотя выпустил из рук брошь и открыл ящик под прилавком. Там была жестянка из-под печенья, наполненная конвертами, визитками и всякими бумажками.

Эбинизер достал карточку размером чуть больше визитной, с черными краями. На ней не было ни имени, ни адреса, лишь посредине одно слово, написанное побуревшими от времени чернилами: Джек.

На обратной стороне виднелись карандашные пометки: Эбинизер когда-то сам записал мелким четким почерком, что нужно делать. Впрочем, вряд ли он забыл бы, как использовать карточку, как с ее помощью вызвать человека по имени Джек. Нет, не вызвать. Пригласить. Таких не вызывают.

В дверь магазина постучали.

Болджер бросил карточку на прилавок, подошел к двери и всмотрелся в сырой день за окном.

— Быстрее! — крикнул Том Гастингс. — Погода отвратная! Сейчас промокну насквозь!

Болджер открыл дверь, и в нее ввалился Том Гастингс. С его волос и плаща капало.

— В чем дело? О чем ты не мог сказать по телефону?

— О том, как мы разбогатеем, — кисло ответил Эбинизер Болджер. — Вот о чем.

Гастингс снял плащ и повесил на дверь.

— С какой радости? Из грузовика на дорогу богатство выпало?

— Я нашел клад. В двух смыслах.

Эбинизер Болджер отвел приятеля к прилавку и показал ему брошь.

— Старая штуковина, да?

— Времен язычества, — сказал Эбинизер. — Даже раньше, друидов. До того, как здесь высадились римляне. Называется змеиный камень. Я видел что-то похожее в музеях. Но подобную ковку и камень такой красоты встречаю впервые. Малый, что нашел ее, говорит, там была могила. Вообрази себе могильник, битком набитый такими вещицами.

— Может, стоит сделать все по закону… — задумчиво проговорил Гастингс. — Сообщить о найденном кладе. Нам дадут рыночную цену, и можно добиться, чтобы клад назвали в нашу честь. Находка Гастингса и Болджера.

— Болджера и Гастингса, — машинально поправил Эбинизер. — Я знаю кое-кого с хорошими деньгами, кто заплатит больше рыночной цены, если подержит ее в руках. Как ты. — Том Гастингс поглаживал брошь нежно, как котенка. — И не будут задавать лишних вопросов.

Эбинизер протянул руку, и Том Гастингс неохотно вернул ему брошь.

— Ты сказал, клад в двух смыслах, — вспомнил Гастингс. — Какой второй?

Эбинизер Болджер взял в руки карточку с черными краями.

— Знаешь, что это?

Тот покачал головой. Эбинизер положил карточку на прилавок.

— Один человек кое-кого ищет.

— Ну и?

— Насколько я понял, мальчика.

— Мальчиков везде полно, — отмахнулся Том Гастингс. — Бегают туда-сюда. Лезут куда попало. Мерзкие детишки. Стало быть, один человек ищет какого-то конкретного мальчика?

— Этот на вид как раз подходящего возраста. Одет — ну, сам увидишь, как. И нашел эту брошь. Вполне вероятно, тот самый и есть.

— И что тогда?

Эбинизер Болджер поднял карточку за краешек, поводил ею из стороны в сторону, словно поднес к воображаемому пламени.

— Вот зажгу я пару свеч — ты в постельку можешь лечь…

— …Вот возьму я острый меч — и головка твоя с плеч, — рассеянно продолжил Том Гастингс. — Слушай сюда: если мы позовем человека по имени Джек, он заберет у нас мальчика. А если у нас не будет мальчика, то не будет и сокровища.

И они начали спорить, сдать ли мальчика Джеку или забрать себе клад, который в их мечтах вырос до огромной пещеры, битком набитой драгоценностями. Пока они спорили, Эбинизер достал из-за прилавка бутылку тернового джина и налил себе и Тому, «для работы мозгов».

Лизе вскоре надоело слушать разговор, который вертелся на одном месте, как юла, и она вернулась в кладовку. Никт стоял посреди комнаты, зажмурившись, сжав кулаки и наморщив лицо так, будто у него болят зубы. От задержки дыхания он почти посинел.

— Что это с тобой? — с осуждением спросила она.

Никт открыл глаза и расслабился.

— Пытаюсь поблекнуть .

Лиза фыркнула:

— Валяй-валяй!

Никт снова задержал дыхание.

— Хватит, — сказала Лиза. — А то лопнешь.

Никт перевел дух.

— Не получается… Может, просто стукнуть его камнем и убежать?

Не найдя в кладовке камней, он взял пресс-папье из цветного стекла и взвесил в руке, примеряясь, сможет ли оглушить Эбинизера Болджера.

— Теперь их уже двое. Не один сцапает, так другой. Хотят, чтобы ты показал им, где взял брошь, а потом раскопать могилу и забрать сокровище себе. — Про карточку с черными краями она говорить не стала. — Как же это тебя угораздило? — покачала она головой. — Ты ж знаешь: нельзя покидать кладбище. Сам виноват, неслух!

Никт почувствовал себя совсем маленьким и глупым.

— Я хотел купить тебе надгробный камень, — тихо признался он. — И подумал, что денег у меня не хватит. Поэтому решил продать брошку.

Лиза промолчала.

— Ты злишься?

Она покачала головой.

— Это первое добро, какое я увидела от людей за пятьсот лет, — усмехнулась она своей гоблинской усмешкой. — С чего же мне злиться?.. А что ты делаешь, когда хочешь поблекнуть ?

— Как меня учил мистер Пенниуорт. Говорю себе: «Я дверной проем, я безлюдный проулок, я ничто. Невидим для глаза, не привлекаю внимание». Но у меня еще ни разу не получилось.

— Ты живой, вот в чем загвоздка! — фыркнула Лиза. — Кое-что под силу только нам, мертвым. Нам-то частенько надо попыхтеть, чтобы нас приметили. С живыми все наоборот.

Она крепко охватила себя руками и закачалась, словно сама с собой спорила.

— Эх, ты влип в эту историю из-за меня… Поди сюда, Никто Оуэнс.

Он шагнул к Лизе, и она тронула его лоб холодной рукой — словно к коже приложили влажный шелковый платок.

— Что ж, может, и я тебе пригожусь.

Она что-то забормотала, но Никт не мог разобрать ни слова. А потом сказала четко и ясно:

Нечто огромное коснулось его, объяло с головы до ног. Мальчик вздрогнул. Волосы его стали дыбом, на коже выступили пупырышки. Что-то изменилось.

— Что ты сделала?

— Подсобила тебе чуток. Я, может, и мертвая, но все одно ведьма, вот так-то! Мы всё помним.

— Но…

— Тихо! Идут!..

В замке громыхнул ключ.

— Ну что, дружок… — Никт впервые четко расслышал голос второго. — Мы же с тобой подружимся?