Олег Яковлев - Там, где фальшивые лица

Соблюдая всевозможные меры предосторожности, мнимый Митлонд преодолел половину королевства, и все лишь для того, чтобы встретиться с этим человеком – министром де Нотом – единственной личностью, если верить давешней болтовне гонца, способной предоставить ему нужные сведения. И что в результате? Запечатанное магической печатью письмо с «тремя крестами» оказывается никому не нужным, аудиенцию он не получает, а тут еще выясняется, что кто-то в Гортене плетет интриги и пытается устранить нужного ему человека. Словно специально для того, чтобы не допустить их встречи. Но кто? Кто из врагов мог вызнать о его миссии, кто был настолько влиятелен, чтобы протянуть свои руки до самой столицы Ронстрада? Нет, не может такого быть, если только… Нет. Должно быть другое объяснение. Кто-то обвиняет де Нота в зверском убийстве. Пусть. Митлонд непременно выяснит правду, прежде всего чтобы убедиться в отсутствии собственного следа за всем происходящим. Нет сомнений, что это все какой-то обман. Он видел этого человека, Ильдиара. Видел, как тот сражается. Странник мог с легкостью определить, что собой представляет воин, лишь по тому, как тот ведет себя в бою – война всегда открывает истинную сущность любого, кто сжимает в руках оружие. В тот день граф де Нот, Белый Рыцарь, показался ему благороднейшим человеком из всех, кого он знал. А знал он многих людей. Проклятие, как же это все некстати! И здесь интриги, ложь и предательство, а правды не больше, чем в его родном краю. В Гортене странник не собирался без лишнего на то повода общаться с горожанами, он рассчитывал просто найти графа де Нота, узнать все, что нужно, и без промедления продолжить путь – не тут-то было…

Тем временем гном и трактирщик уже закончили обсуждать произошедшее со злокозненным графом.

– Так что сегодня тебе придется посидеть в компании… лишь эля и кабанчиков, – заметил хозяин. – Но постой-ка… – Он вдруг обернулся и шумно потянул носом в сторону приоткрытой кухонной двери. – Ты чувствуешь, чувствуешь это?! Да, это он – превосходный запах жаренных в масле трюфелей, твоих любимых!

– Моих любимых… – словно зачарованный, протянул гном. – Но ты знаешь, дорогой Холл, кушать трюфели стоя – как-то неправильно! – Гном потрясенно достал из-за пояса два серебряных тенрия. – Все места заняты, и мне придется идти к «Хайму» или в «Три Ножа». Все понимаю, канун праздника и прочее… Но жалко-то как!

Трактирщик усмехнулся, не отводя взгляда от монет.

– Тебе повезло, дружище, – заняты не все. – Он кивнул в сторону арки, в самый темный и дальний угол. – Вон одно место осталось.

– Где? Рядом с тем дворнягой непутевым? – Гном имел в виду высокого незнакомца в темно-зеленом плаще. В ответ трактирщик лишь кивнул.

– Эх, звать-то его хоть как?

– Митлондом прозывают, – ответил старик и добавил: – Неразговорчивый мрачный парень, но что тут поделаешь… Хлое сейчас принесет твой ужин, даже заскучать не успеешь.

– Эх, совсем не ценишь ты дорогих посетителей, Холл, – проворчал Наин и, расталкивая остальных завсегдатаев локтями, направился к арке под лестницей.

Добравшись туда, гном плюхнулся на свободную лавку напротив незнакомца в капюшоне.

– Здоров. – Низкорослый протянул руку. – Ты Митлонд будешь, верно?

Незнакомец никак не отреагировал на приветствие. Наин удивленно уставился сперва на него, затем на свою руку, нелепо висящую в воздухе. Бородач посчитал, что опустить ее поскорей будет наиболее уместно.

– Да чего ты? Эля хочешь? Я плачу… А может, в «кости»? – На широченной ладони гнома появились пять костяных кубиков с черными точками. – Вообще, вне ярмарочных дней «кости» запрещены, но Холл позволяет, тем более мне…

– Гном, оставь меня, – сурово бросил Митлонд. – Я не хочу ни эля, ни глупых игр в «кости».

– Эх, странный ты человек… Ну ладно, расскажи мне хоть что-то новенькое, ты, я вижу, издалека прибыл, а я из Гортена не вылезал со времен путешествия к Ахану с Ильдиаром.

Едва он это сказал, как незнакомец весь встрепенулся и подался вперед.

– Ты ходил к Ахану с Ильдиаром де Нотом? – оживился Митлонд.

– Ну да, а чего тут? – не успел удивиться Наин, как к нему подошла старшая дочь Холла и поставила перед ним еду и эль. – Вот и ужин! – обрадовался гном, с неподдельным удовольствием оглядывая целую кабанью ногу и огромную, размером с бочонок, кружку пенящегося эля. На небольшом вертелке, также поданном на стол, были нанизаны большие черные грибы.

– Ты знаешь этого человека? – резко спросил странник. – Знаешь графа де Нота?

– Ну да, говорю ж: ходили с ним… Постой, а какой тебе в этом толк? Ты, случаем, не из тайной стражи? – Наин отставил кружку и подозрительно взглянул на незнакомца, что так и сидел в капюшоне.

– Нет… я вообще не из этих мест.

– Да я уж заметил, – плюнул на все подозрения гном. – Ты откуда: из Дайкана или Реггера, может, Теала? Ведь видно же, что с востока.

– Почти, – не стал уточнять Митлонд. – Так что ты думаешь, гноме, насчет тех обвинений, коим подвергся Ильдиар?

– Могу тебе смело сказать, даже будь ты хоть трижды из тайной стражи: все это ложь! Грязная ложь! Подставили, эля не проси, нашего графа. Еще и поединок этот…

– Поединок?

– Так он же завтра бьется с бароном Джоном Бремером из Теала. Эх, неспроста это, ой, неспроста, не иначе как Бремеры-то, Братья-Из-Теала, все и подстроили. – Гном испуганно огляделся по сторонам, зажав рот рукой. Излишняя болтливость уже не раз грозила довести его до беды. Но сейчас вроде бы никто не начал засовывать руку под плащ, нащупывая оружие, или принимать стойку изготовившегося к прыжку убийцы с намерением навеки избавить Нор-Тегли от необходимости когда-либо говорить. За пределами стола его не услышали. – Ну не мог Ильдиар так поступить. Не мог! Поверь, я его хорошо знаю: и хлеб делили дорожный, и дрались бок о бок.

– Мы с ним тоже дрались бок о бок… – задумчиво проговорил Митлонд.

– Надо же, и где? – полюбопытствовал гном.

– Под Дайканом.

– Эгей, славная там была свалка. Борин Винт… хе-хе… болван Дор-Тегли… даже угробил там свой летучий корабль, уж я-то ничего бы не пожалел, чтобы это увидеть. Да и все наши до сих пор спорят, как это было… Огонь, битва – это да! А у меня лишь золото и торговля, товары и гильдия. Отец, сам понимаешь…

– Послушай, гноме, – Митлонд перебил разговорчивого гнома, – ты знаешь кого-нибудь из этих… Бремеров?

– Олафа, что ли? – еле слышно проговорил Наин. – Этого сына блудливой козы и вшивой собаки? Этого сморчка теальского?

Гном явно не уважал всю эту семью, правда, свое презрение отваживался выражать лишь шепотом.

– Это который из них?

– Младшенький… Да вот же он – это ж надо так совпасть, как проклятие облысения для волосатого тролля. – Нор-Тегли указал на только что вошедшего в общий зал человека в бордовом камзоле, расшитом золотом.