Array Array - Мастер сновидений

Оказалось, что мои подданные не пьют крепких напитков, хотя знают об их существовании, максимум, что они потребляют — пиво, не горькое и почти без градусов. Не переносят они алкоголь, плохо им от него.

А в остальном торжественный ужин прошел «на высоком уровне». После ужина был почти бал, я немного потанцевала с Юллитом и по–тихому пошла спать.

Где шлялся после ужина Одрик — не знаю. Утром он тихо–мирно спал в гостевой комнате. Отправила его после завтрака гулять, а сама села изучать тетрадочки.

В обед зашел старейшина и пригласил меня совершить «объезд владений». Прогулка займет пару дней. Согласилась, но послезавтра, заодно надо бы заехать к источнику и попытаться снять защиту, а вдруг да получится? И природный портал осмотреть не мешало бы…. Одрика придется оставить тут, на хозяйстве, к тому же надо присматривать за моей подружкой, курс лечения которой должен скоро закончиться.

— Госпожа, — позвал меня кто–то не решавшийся войти в мою резиденцию.

— Войдите, — пригласила я, нехотя оторвавшись от дядюшкиных посланий потомкам. Надо же подготовиться к завтрашней поездке…

В мои покои в глубоком поклоне вошли оборотни мужчина и женщина — семейная пара. У женщины на руках был сверток цветного полотна, в полотне кто–то живой, видимо ребенок оборотней.

— Нижайше просим прощения у госпожи за беспокойство. — И падают на колени.

Этого еще не хватало! «В моем доме не становитесь ни на какие колени!» — всплывает сцена в моем мозгу. На самом деле все не так комично, на глазах женщины слезы.

— Немедленно поднимитесь! Меня не интересуют ползающие подданные, меня больше нравятся красивые, сильные и быстрые.

— Вы как всегда правы, госпожа. В нашем роду все были очень быстрые, это я ВАС привез сюда. Меня зовут Аллиг Кром, мою жену Арнори. А вот у него, — несчастные родители развернули свое чадо, — до сих пор нет имени, а ему уже шесть дней!

— Так что вам мешает назвать его?

— Госпожа еще не знает? Мы появляемся на свет, вылупившись из яйца в виде ящера. — Ящер это громко сказано, передо мной что–то вроде живописно окрашенной игуаны, но уже с зубами. — Но на четвертый день малыш должен обернуться, и в день первого обращения он получает имя. Имя в этот день конечно традиция, но само первое обращение очень важно. Мы ведь выкарливаем наших детей молоком, а в человеческой форме это удобнее. Но не это самое главное, первое обращение — это как рождение еще раз. С каждым днем первообращение для него все труднее и труднее. Мы развиваемся гармонично, сочетая в себе обе формы. А в одной ему не достичь совершенства, он никогда не станет оддньюкаром, останется просто ньюком — болотной тварью, и будет изгнан…

Беру малыша–оборотня из дрожащих маминых рук. Он глядит на меня слезящимися глазками, вздрагивает, совсем по–человечески вхлипывает. Что же с ним не так? И чем я могу помочь, когда они так плохо воспринимают магию? Но попытаюсь. Разглядываю малыша в магическом диапазоне. Пара линий подчинения почему–то перехлестнулась, и образовался узел. Малыш видимо уже пытался обернуться, но линии должны вывернуться вместе с ним, а затянувшийся узел не позволил.

Надо бы развязать его, или просто обрезать линии, они потом сами отрастут. Но узел сидит глубоко в теле малыша, никак не добраться. С таким узлом он скоро перестанет расти, потому что на него будет давить образованная связанными линиями петля, это совсем безрадостно.

«Ты про нас совсем забыла, мы поможем. Нам жалко малыша, мы хотим его освободить.»

«Спасибо, сестренки, но ящеренок не лежит смирно, постоянно крутится, как все дети», — озадачиваю я сестер, — «Так могут оказаться срезанными все нити, так тоже не годится. Может еще что–то придумать?»

«Зачем придумывать, мы можем стать любыми, гибкими, мягкими, мы можем принять любую форму, даже форму руки.»

«А вы можете удлинить мои пальцы?»

«Конечно, можем, это же не надолго. Только найди источник, чтобы было, где черпать силу…»

Поднимаю глаза на родителей, они верят мне как богу, они согласны на все. Прошу их никаких посетителей ко мне не пускать, сама с «ребеночком» на руках выхожу в садик к бассейну. Он проточный, через него можно связаться с большой водой, если мне потребуются дополнительные силы.

«Ну, давайте, сестренки, не подведите». Кладу малыша на валяющееся тут же полотенце, а сама сажусь рядом.

Мои руки покрываются призрачным металлом, ногти на концах пальцев неимоверно вытягиваются. Ни фига себе маникюрчик!

«А малыша они не поранят?»

«Когда надо они будут совершенно гибкими, а в нужный момент очень твердыми».

Пытаюсь добраться до узла. А ящеренку очень интересны мои пальцы, он их ловит.

— Да не дрыгайся ты! Вот вертлявый, просто беда!

У входа слышится шум. Кто–то пришел.

— Кто там?

— Анна, это я пришел. — Раздается голос Одрика — А твоя охрана меня не пускает.

— Пропустите его, он мне нужен. Одрик, иди быстро ко мне!

Одрик быстро пробегает дом насквозь, а чего там бежать с его–то длинными ногами, и садится возле меня на траву.

— Ой! Ну и приспособления у тебя, — оценивает он деятельность сестер.

— Внимательный ты мой, ты всегда умел с детьми общий язык находить. Вот, уговори эту детку полежать спокойно хоть пару минут.

— Так я всегда с человеческими детками общался.

— Так этот тоже на половину человек. И привыкай, в жизни все пригодится.

— Ладно. Сейчас придумаю что–нибудь.

— Давай быстрее, эта конструкция на пальцах долго не продержится.

Одрик зачерпывает пригоршню воды, превращает ее в пар. Крошечное облачко подвешивает над малышом и быстро вплетает туда блестящую рыбку. Малыш переключается с моих пальцев на рыбку. Одрик придерживает его лапки, а другой рукой поглаживает его чешуйки под нижней челюстью. Ящеренок урчит от удовольствия, но с рыбки глаз не спускает. Охотничий инстинкт, так сказать, в действии…

Супер–ногтями дотягиваюсь до узла, но он туго затянут.

«Сестренки! Мне нужны крючки на указательных пальцах.»

Сестры организуют мне крючки, не как рыболовные, а как на вязальных спицах. Подхватываю нити, тяну, они поддаются. Узел распутан, и обрезать ничего не пришлось. Укладываю нити в правильном направлении…. Призрачный металл с моих рук исчезает….

Интересный прием, но энергозатратный. Я иссякла, я обессилена и близость воды не помогла. В изнеможении валюсь на траву, Одрик отпускает лапки–ручки младенца и пытается одной рукой поймать меня.

Ящеренок, почувствовав свободу, подпрыгивает, и облачко с иллюзорной рыбкой исчезает в его младенческой пасти. Ничего, от проглоченного сновидения его желудок не пострадает. Я слышу, как он пару раз издает звук похожий на крик чайки, потом его учащающееся дыхание.