Мария Захарова - Тени

Потом нас проводили в комнатушку, где я сейчас и находилась. Именно комнатушку, так как кроме кровати, комода и тумбочки, сюда больше ничего не помещалось. Саша, достав пижаму, помог мне переодеться. Собственно переодеться, снять с себя старые вещи и влезть в новые. Я даже под одеяло заглянула, в которое была укутана как младенец, чтобы удостовериться. Точно, мои любимые бабочки, из-за них-то я ее и купила. Затем, уложив меня в постель, он собрался уходить, а я просила его остаться. Лоб прорезала морщинка.

— Не может быть! — Еще как просила, заговорила совесть. Умоляла практически. Я помотала головой, чувствуя, что краснею. Докатилась, упрашиваю мужика не уходить. Припомнила, как он согласился без особых разговоров, завернул меня в покрывало и лег рядом. Вот ведь блин, напросилась. Я расстроено повздыхала. — Нехорошо-то как. Воспользовалась. — Неа, тут же вклинился внутренний голос. Не хотел бы, не остался. — Ладно, потом разберусь.

Я соскочила с матраца и принялась оглядываться, не совсем понимая, как быть дальше. К хорошему быстро привыкаешь, а новый способ одеваться с помощью трансформации, я относила к хорошему, а потому чувствовала себя растерянной, ведь вчера Саша переодевал меня по-старинке. Видимо и на этой способности табу поставили. Еще разок вздохнув, принялась рыться в сумке. Выудив джинсы и майку, я натянула их на себя, ноги всунула в те же шиповки что и вчера и вышла из комнаты.

— Добрый вечер, — меня с улыбкой встретила Лия, — умыться? — Она показала на ручной умывальник неизвестного года выпуска. Вода в него заливалась через верхнее отверстие из ведра, затем тонюсенькой струйкой стекала обратно в ведро, на этот раз помойное.

— Прям начало века какое-то, — думала я, ополаскивая лицо и чистя зубы. Наверно Саша достал мои туалетные принадлежности. — Видела такие, на постреволюционных интерьерах. Там еще зеркальце на баке должно быть.

Пока я наводила марафет, женщина суетилась возле стола, выставляя хлеб, варенье, блинчики и чай.

— Ой, нет, спасибо, — увидев ее приготовления, запротестовала я, — По утрам только кофе, больше ничего в рот не лезет.

— Так ведь вечер уже, ужинать скоро, — ответила она.

— Я же только проснулась, — замахала я руками, пытаясь улыбкой и веселым тоном пытаясь смягчить отказ. Вдруг обижу. — Для меня еще утро.

— Кофе так кофе, — пожала плечами Лия. — Сейчас сварю.

Сварю в прямом смысле, как я поняла. Женщина достала турку, открыла газовый баллон и запалила конфорку допотопной плиты. Это пока единственная дань цивилизации виденная мной, если умывальник не считать. Он явно старше плиты, лет эдак на пятьдесят. Лия вытащила пакетик с кофейными зернами и принялась их растирать в ступе. Я в изумлении наблюдала за ее действиями, пока не осознала, что преступаю все правила приличия. И кто тут из нас деревенщина?!

— Хм, — прокашлялась я, — Вы тут все время живете?

— Нет, — не отрываясь от своего занятия, ответила женщина. — Только в теплое время года. На зиму в Кировский уезжаем, у нас там дом. — Она рассмеялась. — Добротный, не то что здесь. — Похоже лицо у меня говорящее. — Только мне здесь больше нравится. Люблю тишину и природу никем не тронутую. Хорошо тут, спокойно, когда браконьеров по близости нет. — Я ждала свой кофе и кивала. — Коля ради меня смотрителем устроился, разрешение на домик получил. — Коля это наверно Нуванна переименованный. — Как только вода сходит, мы сюда и до поздней осени.

— Где мы? — вставила я.

— На Большом Сетном.

— В заповеднике? — я округлила глаза. Вот уж не думала что меня в астраханский заповедник занесет.

— Да. — Лия поставила передо мной дымящуюся чашку. — Пей. — Я попробовала, и замурлыкала от удовольствия. Никакого сравнения с «Нескафе», в сто раз лучше.

— Очень вкусный, — похвалила я. Лия улыбнулась.

— Спасибо. Мальчики в деревню отправились за продуктами. У нас запасов мало и на четверых надолго не хватит. Вот они и поехали пополнить. Думаю, скоро должны возвратиться. Еще как утром уплыли.

— А-а-а, — протянула я. Расстроилась, привыкла уже, что Саша всегда рядом.

— Коля сказал, что вы пока у нас погостите, — тем временем продолжала Лия. — Ты тут поаккуратнее. Топи везде. Оглянуться не успеешь, а уже в воде по колено.

— А с Сашей вы давно знакомы? — женщина нахмурилась.

— Ты это про Шеону? — я кивнула. — Саша, — она словно попробовала имя на вкус. — Саша, так-то лучше, говорила же Коле, что Шеона — это не по-нашему, не по-русски. — и улыбнулась. — Я нет, не знакома почти. Это Коля его знает. Давно еще с его отцом дружил. Тот приезжал к нам лет двадцать назад. Тоже Шеоной назывался. Да и похожи они, прям одно лицо. Думаю, родственники они моего Николая, хоть он и не говорил никогда. — Она всплеснула руками, — Что ж это я, ты наверно и сама все знаешь. — Я покивала в знак согласия, а сама в конец запуталась. Отец приезжал? Двадцать лет как? Не может такого быть. Сашиному отцу, по моим прикидкам, лет шестьсот где-то. Да и не изменился бы он ни капельки с тех пор как в возраст говорящей крови вошел. Они же там не стареют вплоть до зова. Или путаю что?

— Точно родственники. Я Колю-то молодого сразу вспомнила, как на Сашу твоего посмотрела. Такой же красивый был. — восторженно продолжила Лия, сразу видно, любила мужа. — Как увидела его впервой, так и влюбилась без памяти. — Я задумалась, выплыл разговор на тропинке. Как он там спросил: примешь нас, брат? Могут ли они и правда братьями оказаться? — А он у меня молодец, не побоялся беспамятную девку в жены взять. Я же, как в Кировский пришла, не помнила ничего. Благо, люди добрые оказались, накормили, напоили, в дом взяли. Без них пропала бы. — Голос рассказчицы задрожал от неприятных воспоминаний. Я уж подумала, что сейчас успокаивать придется, а с сочувствием у меня не очень, никогда нужных слов не могла найти, когда с улицы раздались голоса.

— Возвращаются! — обрадовалась Лия, печаль ее мгновенно улетучилась. — Идем помогать, сумок то много пади. — Мы вдвоем вывалились на крыльцо.

Посмотрев на мужчин, я опять поразилась их сходству. Точно братья, надо Сашу расспросить поподробнее. Коля как Лию увидел, засиял весь, я даже позавидовала. Вот как мужчина должен смотреть на свою женщину, словно и минуты без нее не может. Лия отвечала тем же. На глазах похорошела, и я представила ее молодой девушкой, черноволосой, голубоглазой — загляденье.

— Давай сюда, набрали. — Она поспешила к мужчинам. — До осени хватит. — И правда, у каждого по две огромных сумки в руках и рюкзаки за плечами.

— В лодке еще осталось, — рассмеялся Коля, — сейчас принесем. — Они сгрузили баулы на крыльцо и отправились обратно.

— Постойте, я с вами, — заторопилась я. — Пройтись хочу.