Мария Захарова - Тени

— Помоги. — Увидев его, я поняла, что должна сделать. Трясущейся рукой выдернув клин, я зажала порез ладонями. Сосредоточилась и отправила энергию в рану, сращивая ткани и восстанавливая кровообращение. Где-то наверху раздался надрывный крик Николая, а спустившийся Саша обнял меня за плечи. Но все это было от меня далеко, я видела только лицо женщины перед собой.

— Все, Лаари, хватит. — Саша пытался оторвать меня от тела Лии, но я отбивалась, захлебываясь слезами. — Прекрати. С ней все хорошо. — Я не слышала, наступил посттравматический шок. Билась в молчаливой истерике.

— Лина! — чувствовала, что он трясет меня за плечи, но остановиться не могла. В горле стоял ком, хотелось кричать, но не получалось выдавить ни звука. Как ему удалось поднять меня по лестнице, не помню. Знаю только, что пила воду, давясь, глотала, пока рыдания не перешли в икоту.

Вой сирены и беготня санитаров по дому прошли мимо меня. Я все воспринимала сквозь багровую пелену, застилающую глаза. Мозг не хотел успокаиваться, постоянно возвращая мне картинку покореженного тела из погреба.

— Тихо, Лаари. Все хорошо. — Саша гладил меня по голове и укачивал на коленях, как ребенка. — Тихо, милая. Все прошло. Лия поправиться. — Так хотелось поверить, но вся эта кровь еще стояла перед глазами.

Я смогла взять себя в руки только когда разглядела приближающегося Николая. Он был бледен, но улыбался. Во мне проснулась надежда.

— Как она? — попыталась спросить я, но Коля прижал палец к губам, призывая к молчанию. Затем встал передо мной на колени и, прижав к груди, сложенные вместе ладони, торжественно провозгласил.

— Моя кровь принадлежит тебе, Шалар. — он коснулся лбом пола, — мой дух принадлежит тебе, Лаари, — еще один поклон. Я не могла пошевелиться, интуитивно понимая то, что сейчас происходит, очень важно. — Моя сущность принадлежит тебе, избранница.

Коля поцеловал мне ладони. И словно принимая клятву, от прикосновения его губ кожа вспыхнула. Только в этот раз сияние не стало распространяться по моему телу, оно перекинулось на мужчину, осветило руки и исчезло под свитером для того, чтобы показаться на шее и лице. Это было не так как со мной. Его не обхватывали тени, скорее наоборот, свет изгонял их.

— Я принимаю твою кровь, Нуванна. — откуда взялись слова не знаю, они словно выплыли изнутри вместе со свечением. — Я принимаю твой дух, Хранитель времени. — Я скрести пальцы на склоненной голове. — Твоя сущность принадлежит мне, воин престола. — Свет вспыхнул ослепительным сиянием, и в меня потоком хлынули, вырвавшиеся из мужчины тени.

Моих сил оказалось недостаточно, чтобы в одно мгновенье поставить Лию на ноги, но она быстро поправлялась, во всяком случае, физически. Через неделю ее выписали из больницы с гипсом на правой руке и корсетом на ребрах, но вполне способную передвигаться самостоятельно. Мы с Сашей пытались устроить радостную встречу с шариками и посиделками за чаем. Торт купили, но женщина от всего отказалась.

Мы — то ничего, а вот Николай расстроился. С этого дня он все время ходил хмурый, только в присутствии Лии улыбка появлялась на его лице, но глаз не затрагивала. Да и ее как подменили. Больше не было улыбчивой и общительной женщины. Она замкнулась, отвечала только на прямые вопросы, иногда и их не слышала, или не реагировала вовсе. Часто замирала на месте, смотря куда-то вдаль сквозь предметы и стены. В такие моменты Коля места себе не находил. Ходил вокруг нее, но позвать не решался, ждал, когда сама вернется.

С каждым днем атмосфера в доме накалялась. Я волновалась из-за Лии, Саша плюс ко всему переживал о последствиях. Услышали ли нас, почувствовали? И двадцать первое декабря неотвратимо приближалось.

Об этом я старалась не вспоминать. После незапланированного лечения и обряда принятия клятвы, я сутки провалялась в постели. Меня даже кормить приходилось с ложечки, сил совсем не было. Саша говорил, что это земля меня ослабляет, но я сомневалась и боялась того, какой я стану там, в его мире.

За пять дней до перехода нервы были на пределе. Я вертелась в кровати и сон не шел. Саши не было рядом, и мне не хватало его успокаивающего присутствия. Прекратив бороться с собой, я отправилась на поиски. Мужчины сидели за столом и тихо разговаривали при свете лампы.

— Она знает? — слова Николая.

Саша уронил голову на руки и ответа я не услышала. Хотела вернуться в комнату, но продолжение, заставило меня замереть. — Ты должен ей сказать, Шеона. Лаари имеет право знать. Это должен быть ее выбор. — Сердце гулко забилось в груди.

— Я не могу, правда, не могу. Я пытался, но… — Саша говорил глухо, с болью. Потом перешел на воинственный, упрямый тон. — Я не дам ее в обиду, никому, ты понимаешь? — Кого он убеждал? Себя или Колю? Я продолжала слушать. — Я ее спрячу, пока силы не пробудятся полностью, и она научится управлять ими. Тогда мы справимся, вот увидишь! Они не смогут принести ее в жертву. Я не позволю, не позволю. — его голос сорвался.

— Ты ее любишь. — Коля не спрашивал, констатировал, а я уходила, вытирая слезы. Для меня уже все решено.

Ночью мне приснился сон. Я пробиралась сквозь болото. Вокруг стелился туман, льнул ко мне. С каждым шагом все больше грязи налипало на ноги, и следующий давался с большим трудом, чем предыдущий. Но я упорно продвигалась вперед. Что-то звало меня, ждало за этим болотом. Что-то очень важное. Но туман становился все плотнее и плотнее, пока не превратился в непроглядный черный мрак, из которого ко мне тянулись полосы света. Хватали за руки, ноги, отрывали куски плоти, раз за разом. Я кричала от боли и страха, но продолжала идти, потому что знала, если я не дойду, не выживу.

Не знаю, что это должно было значить. Может так мое сознание оформило бессознательные страхи. Это не важно. Кошмары сняться всем, и я не исключение. Нужно было занять себя чем-то и я принялась складывать вещи, хоть Саша и говорил, что с собой мы ничего не возьмем. Не оставлять же их разбросанными по дому?

Я методично обходила комнату за комнатой, проверяя, не забыла ли где чего, когда в дверь постучали. Лия, до этого момента задумчиво смотревшая в окно на то, как снежинки, кружась, опускаются на землю, пошла открывать. Я остановилась, провожая ее взглядом. Женщина шла неуверенно, словно кукла, покачиваясь из стороны в сторону, тяжело ступая. Ее рука легла на ручку двери, и она оглянулась. На мгновенье взгляд стал осознанным, таким как прежде, с улыбкой и веселыми искорками. Он на секунду задержался на каждом из нас по очереди. На мне, с зажатой в руке кофтой, на Николае — плетущем корзину, на Саше — вырезающем что-то из дерева.

— Коля, — выдохнула она и рванула дверь на себя.