Родовая магия

Наконец, профессор строго оглядела класс, и заявила, что время вышло, и пора приступать к практике. Ханна, которой предстояло перевоплощаться первой, испугано пискнула, и вышла вперед. МакГонагалл взмахом палочки сдвинула парты к стенам, расчистив свободное пространство, и, постукивая палочкой по ладони, еще раз внимательно прочитала выписанные Ханной на отдельный пергамент расчеты и формулы.

— Ну что ж, мисс Эббот, начнем, — сказала она. — Ваши расчеты меня вполне удовлетворяют, и я не нахожу ни одной ошибки в формулах, так что не вижу причин, по которым у вас не могло бы получиться. Сейчас для вас главное — сосредоточиться, и во всем следовать моим указаниям. Встаньте сюда, — она указала на середину свободного пространства, — и расслабьтесь. В первый раз можете закрыть глаза, хотя некоторые специалисты не рекомендуют этого делать, если вы сильно нервничаете. Это может создать психологический блок, и вам придется закрывать глаза всякий раз при перевоплощении, что может создать некоторые неудобства лично для вас. Впрочем, решать вам. И самое главное — запомните, в первый раз вы еще толком не готовы к тому, что с вами произойдет, несмотря ни на ваш настрой, ни на желание перевоплотиться. Вы просто в силу физиологии не можете себе представить ощущений тела животного. Поэтому не пытайтесь двигаться, и тем более, не пытайтесь сразу же осознать, в кого именно превратились. Совершайте, в крайнем случае, только самые простые и легкие движения, вам понятно?

— Да, профессор, — отозвалась девушка, прикусив губу. — Я… Я готова.

— Ну хорошо, — кивнула МакГонагалл. — Давайте попробуем.

Процесс оказался довольно сложным, впрочем, никто и не сомневался, что будет иначе. Сосредоточившись на выведенной формуле, Ханна, под четким контролем МакГонагалл, произнесла заклятие, и ее силуэт заколебался. Профессор направила на девушку палочку, нараспев произнося заклятие усиления, и постепенно дрожащий силуэт сжался, уменьшаясь, и как бы потек, словно воск, переплавляясь в новую фигуру. Потом полыхнула яркая вспышка, и на месте девушки, испугано озираясь по сторонам, оказалось пушистое белое существо, размером с овчарку колли.

— Это… Это что? — ошеломленно спросил Голдстейн, разглядывая анимагическую форму своей девушки. Малфой, наблюдавший со скептической гримасой, фыркнул.

— Песец! — выдал он. — Олицетворение характеристики «белая и пушистая».

— Ух… — пробормотал Энтони. — А погладить ее можно? — спросил он у МакГонагалл, но профессор отрицательно покачала головой.

— Не сейчас, — твердо сказала она. — Вы можете напугать ее. Скоро сами поймете, мистер Голдстейн, что в таком состоянии начинающего анимага лучше не трогать.

Она указала палочкой на Ханну, невербально накладывая заклятие, возвращающее анимагу его истинный, человеческий облик. Бело-голубая вспышка, хлопок — и испуганная девушка, пошатнувшись, теряет равновесие. Голдстейн кинулся к ней и подхватил.

Превращение Рейвенкловца тоже прошло успешно. Формой Энтони оказался черный гималайский медведь, не особенно крупный, с симпатичным белым воротником в форме буквы У. Справился он с этим на ура, и заявил, что даже не особенно испугался, когда мир вокруг него изменился.

Следующая очередь была моя, с согласия Драко. Выйдя на середину, я, до боли стиснув палочку, в сотый раз повторила про себя формулу заклятия, и с некоторым трепетом встретила уверенный, ободряющий взгляд преподавательницы. Кто бы мог подумать, что строгая, чопорная МакГонагалл способна поддержать не только свою любимицу Грейнджер?

— Вы готовы, мисс Забини? — спросила она. Я, облизав губы, кивнула. Профессор подняла свою палочку. — Помните, что бы ни произошло, не пугайтесь. И не двигайтесь, — напомнила она. Я снова кивнула.

А в следующий миг я поняла, что предупреждение «не бояться» было как нельзя более обоснованным, и тем не менее, абсолютно бесполезным. Стоило мне произнести формулу, как мир вокруг меня потемнел, и потек оплавляемым воском, точно так же, как со стороны казалось, что оплавляются фигуры Ханны и Энтони, когда перевоплощались они. Каждую клеточку моего тела пронзила паника — настолько острая, что я едва могла дышать. Задрожав, я вдруг осознала, что опираюсь на все четыре конечности, однако это казалось вполне естественным. Пугало другое. Какие-то чувства обострились — например, слух и обоняние, я, казалось, слышу малейшее дыхание и шелест мантий своих однокурсников, и шаркающие шаги Филча где-то поблизости, за дверью, и шорох падающих капель дождя за окном, который зарядил вот уже третий день подряд. А запахи! Миллионы оттенков, которые я раньше никогда не отделяла друг от друга, и каждый теперь имел свое, отдельное и важное значение!

Кто-то поблизости заговорил, и слова показались мне громом небесным — слишком непривычно и громко они звучали, и вдобавок, привычная английская речь доходила до моего сознания бессмысленным набором звуков, и приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы осознать смысл сказанного. Кажется, кто-то восхищался мной? Уловив движение сбоку, я вздрогнула всем телом. Первым порывом было — рвануться, и сбежать прочь. Я была уверена, что запросто могу прыгнуть на стену, вцепиться когтями в вывешенное на ней дурацкое знамя, и оттуда перепрыгнуть на пол к двери. А дальнейший побег — дело техники.

«Не бойся и не двигайся!» — всплыло в подсознании, и я гигантским усилием удержала свое уже напрягшееся перед прыжком тело. Сверху, над моей головой, снова прозвучал человеческий голос, и внезапно мир резким рывком со щелчком встал на свое место. Я охнула, и с трудом устояла на ногах, но, в отличие от Ханны, обошлась без посторонней помощи. Меня трясло от пережитого потрясения, и я дышала так, словно пробежала по меньшей мере пару кругов вокруг Хогвартса.

— Прекрасный результат, мисс Забини, — одобрительно сказала МакГонагалл. — Как вы себя чувствуете?

— О, я… я в порядке, профессор, спасибо, — пробормотала я пересохшими губами. Кажется, мне не помешал бы глоток воды…

Уступив место Падме, я нашла глазами Малфоя и подошла к нему. Драко смотрел на меня без улыбки, и даже с легкой завистью, но при моем приближении улыбнулся и отсалютовал мне палочкой.

— Мои поздравления, сестренка, — сказал он. — Весьма впечатляюще.

— Я даже не знаю, в кого превратилась, — пожала плечами я, надеясь, что это прозвучало не слишком жалобно. Драко хмыкнул.

— Рысь, — отозвался он. Я заморгала.

— Рысь? Это такая… Лесная кошка?

— Угу, — хмыкнул он. — Только раза в два побольше, и с кисточками на ушах. Впрочем, я всегда подозревал в тебе что-то кошачье. Начиная с глаз…

— Ага… — в замешательстве кивнула я. — Ну что ж, рысь… это ведь неплохо, верно?