Родовая магия

— Спасибо, профессор, — чуть хрипловато произнес Драко тем временем, поднимая с пола свою сумку, и осторожно убирая туда свои конспекты. МакГонагалл только кивнула, и обратилась уже ко всему классу:

— Ну что ж, увидимся в четверг. Надеюсь, у вас будет время подготовиться. И да, еще один момент, — думаю, это будет наше последнее общее занятие. После этой недели мы начнем заниматься с каждым из вас индивидуально. Надеюсь, все вы помните, что сегодняшняя демонстрация, еще не означает вашего успеха. Все еще есть вероятность, что кто-то из вас так и не достигнет уровня настоящего анимага — а возможно, что этого не достигнет никто. Именно поэтому анимаги столь редки. Даже у тех, кто достаточно талантлив, и успешно рассчитал все формулы и долго тренировался, может не хватить концентрации, магической силы и каких-либо еще дополнительных элементов. В случае если так и произойдет… Вам известна политика Министерства. Анимага, не прошедшего окончательных тестов, закон обязует принять зелье блокировки, которое перекрывает ему доступ к его анимагической форме.

— Но ведь это жестоко! — воскликнула Ханна.

— Не спорю, в какой-то степени, так оно и есть, — согласилась МакГонагалл. — Однако с другой стороны, это и гуманно. Прежде всего, неудачная попытка анимагии может повредить, самому магу. Зелье Болкировки обеспечивает ему безопасность.

— Скажите, профессор, а… А можно принять зелье уже сейчас? — всхлипнув, поинтересовалась Падма. Профессор замерла на мгновение, словно вспомнив о ней только сейчас — хотя, наверное, «словно» было неуместно, проблема Малфоя, пожалуй, затмевала собой неудачную анимагическую форму девушки.

— Думаю, мисс Патил, вам лучше задержаться, — заметила МакГонагалл. — Нам с вами нужно побеседовать. Остальные, желаю удачи в исследованиях, и жду вас в четверг в это же время. Вам, мистер Малфой, рекомендую соблюдать особую осторожность, и, по возможности, сегодня постараться удержаться от активного использования каких бы то ни было чар. На этом, полагаю, на сегодня все. Можете идти.

Догнав брата, ушедшего вперед, я молча зашагала рядом с ним, не очень представляя себе, что могу сказать, и почему-то ощущая абсурдное чувство вины за то, что у меня перевоплощение прошло успешно. Полдороги — примерно до лестниц, — мы прошли молча, но на площадке Драко вдруг остановился и как-то тяжело оперся на перила, глядя вниз, в полутемный холл под лестницами.

— Ты не знаешь, где сейчас может быть Гарри? — устало спросил он. Я пожала плечами.

— В библиотеке, скорее всего… — ответила я, и осеклась. — Драко, ты что, не можешь определить сам? Ваша связь…

— Работает, просто у меня голова раскалывается, — вздохнул брат. — Не то что кого-то искать, мне вообще думать не хочется…

— Драко… — тихо сказала я. — Ты…

— Не надо, Блейз, — попросил он. — Я знаю, что ты скажешь. Что не надо рисковать, и все прочее… Поверь, я совсем не нуждаюсь в том, чтобы выслушивать все это по второму разу. МакГонагалл мне вполне хватило.

— Понимаю, — отозвалась я, тоже опираясь на перила рядом с ним. — Просто объясни мне, почему ты так уперся? Нет, я знаю, что это твоя мечта и все такое, но… Уж ты-то, из всех, всегда казался мне самым разумным человеком, который не станет рисковать жизнью просто так. И вдруг такое. Просто объясни, почему?

— Блейз… — вздохнул Дрей, поворачивая ко мне голову и поднимая совершенно несчастные глаза. — Ну как ты не поймешь… Это не просто мечта, это… Ну, как бы тебе объяснить… Понимаешь, я привык к тому, что когда я чего-то хочу, я просто это получаю. Но по большей части, это что-то, что можно купить за деньги — будь это новая метла, мантия или редка книга. Да даже когда я хотел научиться ездить верхом или фехтовать. Отец нанял для меня лучших учителей, тренировал сам, создал все условия, чтобы я мог добиться результатов… Ну, ты знаешь, что мне тебе рассказывать…

— Да, но я не понимаю, к чему ты это говоришь?

— К тому, что это… ЭТО, то, что происходит сейчас, анимагия… — это мечта, которую не могут воплотить никакие деньги, связи и созданные условия. Здесь все зависит только от меня, от меня самого — моих способностей, моего ума, моей магии, понимаешь? Добиться успеха — все равно, что доказать, что я чего-то стою сам по себе, только благодаря тому, что могу что-то делать и без помощи своего наследства, своего происхождения и положения. Что я могу быть не только наследником Рода, Лордом Малфоем, но и просто Драко — и все равно буду уметь что-то, что отличает меня от прочих. Понимаешь?

— Ох, Дрей… — вздохнула я, ощущая в душе столь острое сочувствие, что у меня заныло сердце.

— Я ДОЛЖЕН попытаться, понимаешь? — продолжал он. — Я должен попробовать использовать все возможности, все, что только могу. И… Это стоит того, чтобы рисковать.

— Дрей, — повторила я. В душе зародился еще неосознанный протест, что-то в его словах было неправильным, не таким, что-то, из того что он сказал, не соответствовало истине. — Ты ошибаешься, — сказала я, поглаживая брата по плечу. — Ты и без всякой анимагии стОишь гораздо больше, чем очень и очень многие. Неужели ты не видишь этого? Ты… Дрей, ну ради Мерлина, ты же знаешь это. Ты отличный ловец — может, не такой, как Гарри, но все же превосходный. Он тоже это признает. Ты великолепно учишься, и в этом тебе тоже не помогают ни отцовские связи, ни деньги. Ну, может, только отчасти, но в основном, все равно главную роль играет твой собственный ум и талант. Во всей школе ты уступаешь только Грейнджер, а она — в своем роде феномен, — улыбнулась я. — А кто у нас в классе лучший зельевар? Не ты ли?

— Ну да, — кисло согласился он, вновь опустив голову. — В случае чего, смогу работать в какой-нибудь аптеке…

— Ой, да перестань, — фыркнула я. — Драко, кому и что ты пытаешься доказать? Рону Уизли, что ты не хорек? — Малфой вспыхнул, и я с удивлением поняла, что попала в точку. — Смешно, Дрей, ей-Мерлин! — возмутилась я. — Доказательство и так налицо, тебе не кажется? Конфликт с этой идиотской навязанной формой, по-моему, этого вполне достаточно, чтобы доказать, что она не имеет отношения к тебе НАСТОЯЩЕМУ.

— Ну да, — все так же кисло повторил Драко. Я вдруг фыркнула, осознав еще одну причину, по которой он мог переживать. Мда, со стороны она казалась смешной, но для МАЛФОЯ была вполне существенной…

— Ты переживаешь из-за того, что это далеко не так эффектно, как если бы ты у него на глазах превратился во что-нибудь этакое — шикарное и впечатляющее, да? — спросила я. Драко покраснел еще гуще, и я поняла, что снова попала в точку. Внезапно мне стало совестно за собственную бессердечность. — Прости, — сказала я, снова погладив брата по плечу. — Я не хотела ранить твои чувства.