Родовая магия

— Ну-у-у-у-у, раз уж ты сама это признала, — протянул я без тени сочувствия, и в ответ на ее обиженный взгляд, лишь вздернул бровь. Какое-то мгновение мне показалось, что тактика была неверной — в глазах Блейз застыли боль, горечь и обида. Однако уже в следующий момент сестренка прикрыла глаза на мгновение, глубоко вздохнула, и заговорила уже совсем другим тоном.

— Драко. Томас. Люциус. Малфой! — отрывисто произнесла она, чеканя каждое слово. — Не смей со мной соглашаться, когда я занимаюсь самокритикой!

— Ну а что я могу сделать, если она справедлива? — хихикнул я.

— Ах ты… — задохнулась от негодования Блейз, но в глазах у нее уже плясали чертики, а на лице против воли расплывалась улыбка.

Впрочем, это не означало, что я избежал «возмездия» — ну или хотя бы попытки. Пару раз увернувшись от ее попыток меня пнуть, я отскочил подальше и, дразнясь, скорчил рожицу. Блейз, фыркнув, тряхнула головой и «гневно» уставилась на меня.

— Гад, — беззлобно констатировала она. — Ну ничего, Дракоша, ты у меня как-нибудь еще договоришься…

— Еще один «Дракоша» — и договорится здесь кое-кто другой, — пригрозил я. — Блейзи-Дейзи-Маргаритка.

— А по шее? — пригрозила Блейз. Я изобразил на лице святую невинность.

— За что МЕНЯ по шее? Я хороший!

— В каком месте? — тут же поинтересовалась она, окинув меня вопросительным взглядом.

— Тебе не понять! — отбрил я. — А вообще — во всех!

— Ты бы уж определился, — хмыкнула Блейз, а потом, покачав головой, улыбнулась уже по-настоящему. — Спасибо, Дрей, — негромко проговорила она, уже совсем иным тоном. Я улыбнулся.

— Не за что, — кивнул я. — Обращайся, если что. Ладно, пошли, пока твой парень не решил, что я тут тебя связал и замуровал где-нибудь по дороге.

— А почему он должен так решить? — поинтересовалась она. Я хмыкнул. Рассказывать сестре о том, что наш с ней разговор происходит с одобрения Гарри, я не собирался, так что был готов к каверзным вопросам.

— Нас долго нет, — отозвался я, невозмутимо пожав плечами. — И, уж коль скоро тема романтики между нами, слава Мерилну, отпала… Мало ли что мне в голову взбредет. А вдруг на меня еще действуют какие-нибудь зелья, и я сейчас начну выполнять Волдемортову волю? — я сделал «страшные глаза» и, дурачась, потянулся к ее шее, изображая намерение придушить.

— Угу, два раза, — фыркнула Блейз, бесцеремонно шлепнув меня по тыльной стороне ладони. Я притворно надулся.

— Тебе что, совсем не страшно?

— Учитывая, что отпаивал тебя от всех зелий Северус? Совсем не страшно, — припечатала она.

— Мда… — пробормотал я, потеребив ухо кончиками пальцев. Крыть было нечем. — Ладно, пошли уже, — вздохнул я.

Шутливая перепалка с Блейз помогла мне немного сбросить напряжение, что оказалось совсем не лишним. Атмосфера в Больничном Крыле была ничуть не лучше, чем внизу, у наблюдательных постов. Да и новости тут были весьма неутешительными.

Буквально час назад у шедшей было на поправку Грейнджер снова случился приступ боли, причем опять, как и раньше, было совершенно непонятно, что могло ее вызвать. Девушке давно уже не давали ни новых зелий, ни необычной пищи или питья, да и магический фон вокруг нее старались поддерживать стабильный. Казалось, ничего не изменилось, но… Но факт оставался фактом: бледная как смерть, с темными кругами под глазами и синюшными, искусанными в кровь губами, Гермиона казалась больше похожей на привидение, чем на прежнюю бойкую и деятельную, хоть и невыносимо заумную девчонку.

Гарри и Рон, естественно, торчали возле нее и выслушивали сетования мадам Помфри, хлопочущей рядом. Блейз тут же устремилась к Поттеру, я же ограничился сочувствующим взглядом и кивком Грейнджер, и огляделся вокруг. Нет, конечно, я сочувствовал Гермионе, но целитель из меня аховый, и уж если сама Помфри не знает, что делать, то мне вообще надо молчать в тряпочку, расшитую бисером. Проку в том, чтобы с печальным видом ошиваться возле больной и вздыхать, или время от времени полушепотом говорить что-нибудь бессмысленно-ободряющее, я не видел.

Мой взгляд остановился на знакомой женской фигуре в дальнем конце палаты, у лабораторного столика. Сделав Гарри знак рукой, чтобы не волновался, я пошел к ней.

— Мам?

— Драко! — Нарцисса при виде меня заулыбалась. Я быстро поцеловал ее в щеку, а она, потрепав меня по плечу, придирчиво осмотрела с головы до ног. — Ну, хвала Мерлину, выглядишь ты уже гораздо лучше, чем вчера, — заметила она. — Как ты себя чувствуешь?

— Со мной все в полном порядке, как видишь. А как дела здесь?

Разговор с матерью облегчения, впрочем, не принес: хоть пациентов оставалось немного, состояние их было тяжелым. Хуже всех дела были, как ни печально, у Дамблдора — как и предполагалось, старческое тело с трудом находило силы бороться с отравой, даже при поддержке сыворотки, которую приготовили совместно Северус и мадам Помфри. Кроме него среди «тяжелых» были и еще несколько членов Ордена — кто-то из Пожирателей оказался любителем разного рода режущих и разрывающих проклятий, которыми и швырялся направо и налево. К несчастью, не все раны от них поддавались магическому лечению: по-видимому, какие-то из заклятий относились к Черной Магии, а с ее последствиями шутки плохи. Взять хоть ту же Грейнджер, которой вроде становилось уже лучше…

Честно говоря, узнав, что мама отправилась помогать мадам Помфри, я надеялся, что она сможет помочь снять проклятие с Гермионы. Все-таки, Нарцисса, как супруга бывшего Главы Рода, и как мать нынешнего, не чужда Родовой Магии, причем как раз в области целительства. Да и знаний о всевозможных проклятиях-заклятиях у нее немало — пусть, по большей части, и чисто теоретических. Однако мать лишь развела руками: по-видимому, проклятие было из числа родовых секретов Лестрейнджей, к которым, несмотря на близкое родство, доступа у нее не было.

Среди всех новостей, более-менее обнадеживающей была лишь одна: Джинни уверенно шла на поправку, и, хотя медсестра и не рекомендовала пока ее перевозить, все же чувствовала себя гораздо лучше. Впрочем, когда я заглянул к ней, прием меня снова встретил довольно холодный. Как и прошлой ночью, Джинни была неразговорчива, да и держалась как-то отстраненно, словно устанавливая между нами дистанцию. Как я ни убеждал себя, что это всего лишь результат пережитого потрясения, ее поведение меня сильно тревожило. Я не мог понять, что с ней происходит? Может, она обвиняет меня в том, что произошло? Она утверждала, правда, что это не так, однако кто знает, возможно, в подсознании девушки дела обстояли иначе? Сознательно или неосознанно, но она вполне может винить меня том, что я не смог противиться власти зелий и вступил в Ритуал. Или, может, что не предупредил ее, что у нас есть надежда? Но как бы я мог это сделать, на глазах у Лорда и Пожирателей? Одно дело — исподтишка шепнуть пару слов, и другое — объяснять ситуацию… Впрочем, умом я понимал, что все это лишь отговорки. Я могу гадать хоть до возвращения короля Артура с острова Авалон, но знать точно буду лишь тогда, когда она сама мне об этом скажет. А она сказала, что ей прежде всего нужно время… Так что все, что мне оставалось — вздыхать и ждать.