Родовая магия

— Сэр? — поинтересовался я, когда понял, что молчание затягивается. Директор покачал головой и наконец, отступил, глубоко вздыхая, и с облегчением улыбнулся.

— Ты цел и невредим. Твое состояние могло привести к непредсказуемым последствиям, Гарри, — серьезно сказал он. — Но кажется, твоя удача по-прежнему при тебе.

— Оу, ну… Похоже на то, сэр, — я чуть смущенно пожал плечами. — Я в порядке, правда.

— Вижу, — мягко согласился Дамблдор. — Нет слов, как я рад этому.

Я слегка неуютно поежился, но остался стоять. Я действительно чувствовал себя гораздо лучше, чем даже после душа — головокружение отступило, да и ноги больше не подкашивались от слабости. Не могу сказать, что готов был бегать или драться — но этого, дай-то Мерлин, от меня теперь еще долго не потребуется.

— Профессор Дамблдор? — обратился я к директору, вспомнив давешний разговор со Снейпом и совет зельевара расспросить директора. — Сэр, а как все произошло? Я ведь не видел окончания битвы. Ну, правда, ребята рассказали мне, что случилось, но я хотел бы понять — как это стало возможно? Ведь пророчество гласило, что только я могу убить Волдеморта — а получилось, он пал от вашей руки…

— Батюшки, Гарри, да ты, никак, расстроен этим? — мягко улыбнулся Дамблдор. Я помотал головой.

— Нет! Я просто… Я не понимаю. И… Я все время думал, что обречен стать убийцей, а тут…

— Ох… — Дамблдор вздохнул и серьезно, без тени прежнего лукавства посмотрел на меня, А потом обвел взглядом присутствующих. Наверное, отчасти Снейп был прав — подумалось мне вдруг. Если бы мог, директор бы постарался уйти от ответа, — но не сейчас, когда на него с жадным любопытством смотрели пять пар глаз. Каждый из нас собственной кровью и болью заплатил за право знать правду, и отказать старый маг не мог. — Да, полагаю, что так, — сказал Дамблдор после некоторого молчания, — сказал, ни к кому не обращаясь, просто так. Словно заканчивал вслух нелегкий спор с самим собой. — Ну что ж, Гарри, давай для начала присядем. Я, увы, уже не так молод, чтобы вести подобные беседы на ногах.

Кивнув, я опустился на край кровати, где по-прежнему сидел Драко. Директор занял кресло, в котором до этого сидела Джинни.

— Пророчество — любое пророчество, — вещь зыбкая и крайне неточная, — заговорил Дамблдор, устроившись в кресле. — Будущее постоянно находится в движении, оно меняется, в зависимости от многих факторов. От поступков людей, поведения животных и даже от явлений природы. Кто знает, к примеру, как сложилась бы последняя встреча Гарри и Лорда Волдеморта, если бы, рядом не было кого-то из вас? Например, если бы ты, Драко, не пришел ко мне в конце пятого курса — а вы все по-прежнему считали бы его врагом? Или если бы ты, Рональд не сумел перебороть своей неприязни к факультету Слизерин и принять присутствие Драко и Блейз в жизни Гарри? Или если бы Блейз уехала в Малфой-Манор, вместе с младшими курсами?

— Ну, если бы Блейз уехала с ними, как ее просили, она бы не попала Лорду в руки! — сердито возразил я, вздрогнув от одного воспоминания.

— Верно. И ты мог бы искать его по всему замку гораздо дольше, пока силы не покинули бы тебя окончательно, — рассудительно сказал директор. Я застыл. А ведь он прав. Пока Лорд сам не позвал меня, пригрозив жизнью Блейз, я понятия не имел, где его искать. — Кроме того, без нее я погиб бы при обрушении Больничного Крыла, и не смог бы прийти к тебе на помощь в конце, — продолжал Дамблдор, испытующе посматривая на меня, и я невольно стушевался.

— При всем уважении, сэр, но то что вы сейчас говорите — прописные истины, — бесстрастным тоном, до боли напомнившим прежнего Слизеринского Принца, проговорил Драко. — До них и додуматься не так уж сложно. Может, можно уже перейти поближе к делу?

Бесцеремонность Малфоя меня слегка покоробила, однако я не мог не признавать, что в его словах был смысл. Я с любопытством посмотрел на Дамблдора. Старик ответил Драко спокойным взглядом, без тени раздражения или сожаления, и снова понимающе хмыкнул себе в бороду.

— Да, полагаю, это верно, — сказал он. — Просто это вступление было необходимо, чтобы я мог объяснить дальше. Итак. Пророчества, как вы знаете, не всегда исполняются. Они не определяют судьбу, а лишь немного приоткрывают завесу тайны над нею. Представьте себе, например, что вы смотрите на картину, где изображены волны, омывающие морской берег. Представьте, что это волшебная картина, и волны движутся по-настоящему, — так, что вы можете уловить все их переливы и завихрения. А теперь, представьте себе, что вы в действительности попадаете в то место, что изображено на картине. Будут ли волны теми же — или они окажутся всего лишь похожи? А ведь может статься, что с течением времени рисунок берега изменится настолько, что вы и вовсе не узнаете пейзаж. Так же и с пророчествами. Они — как нарисованные волны. Перемены в будущем могут быть незначительны, и содержание пророчества останется ясным и понятным. Но волны и перемены будущего могут так изменить его, что само по себе осуществление пророчества окажется невозможным.

— Я думал, сэр, это верно в отношении пророчеств, которые от момента исполнения отстоят на очень большой промежуток времени? — медленно спросил Рон. Взгляд его стал задумчивым. — Но ведь пророчество о Гарри и Волдеморте даже уже начало осуществляться — значит, не могло оно просто остановиться! Раз уж пророчество начало исполняться — оно должно осуществиться до конца! Я не блистал в Прорицаниях — но такую малость из теории я все-таки помню!

— Все верно, Рональд, — подтвердил директор. — Но я и не говорил, что это наш случай. Имейте терпение.

— О. Да, простите, сэр… — смутился Рон.

— Так вот, как я и сказал — будущее постоянно в движении. А значит, пророчества не могут быть однозначными. Они способны изворачиваться и приспосабливаться. Именно поэтому их формулировки так неточны. Даже самые мудрые из магов и талантливые из прорицателей часто неспособны предугадать, как повернутся события. В нашем случае… Полагаю, участия Гарри в поединке самого по себе могло быть довольно, чтобы победить.

— А как насчет то части, где «один должен удить другого»? — поинтересовался я. — Уж ее-то иначе не истолкуешь. Или он меня — или я его. Но я его не достал, это сделали вы.

— У меня бы этого не вышло, если бы его не ослабил наш общий удар, — возразил Дамблдор. — Прости, Гарри, но что я пытаюсь объяснить — это то, что у меня нет четкого и ясного ответа. Увы, но я вынужден признать, что это так. Я не могу с полной уверенностью объяснить, как и почему Лорд Волдеморт пал не от твоей руки, а от моей.

— Но ведь он точно мертв, да, директор? — с надеждой и тщательно скрытым беспокойством в голосе спросил Рон.