Родовая магия

— Полагаю, что в этом сомнений нет, — ответил Дамблдор. — Его тело, когда его обнаружили после сражения, было в ужасном состоянии. Как оказалось, то, что происходило с его лицом — лишь так называемая «верхушка айсберга». Тело подверглось бесчисленному количеству чар, самого разного рода. Кажется, с возвращением Темный Лорд не прекратил ставить эксперименты на самом себе. Хотя непонятно, чего он пытался добиться. Бессмертия он уже достиг…

— Тело его не устраивало. Он хотел вернуть себе прежний человеческий облик, или хотя бы поддержать себя в том состоянии, в котором вернулся, — чуть хрипло вставил Драко, и впервые за все время в его сознании ясно и четко всплыл образ Джин. — Именно за тем же ему нужен был и ритуал, для которого он хотел использовать нас с Джинни. А потом и Гарри с Блейз. Он хотел получить новое тело, раз со старым вышла неувязочка.

— Что ж, возможно, — чуть поразмыслив, согласился Дамблдор. — Как бы там ни было, я был среди тех, кто осматривал тело после смерти Волдеморта. Это странно, но он… находился в состоянии крайнего истощения. Словно ничего не ел вот уже несколько месяцев.

— Кажется, Лавуазье упоминал что-то о том, что тело Лорда больше не переносит человеческую пищу, — нахмурившись, точно воспоминания приходили с трудом, проговорил Дрей. — Он говорил, что варит какие-то специальные зелья по собственным разработкам, чтобы поддерживать физические силы Лорда. Правда, не знаю, что могло бы входить в состав… Могу предположить, но далеко не точно…

— Фу, Малфой! — поморщился Рон. — Даже думать противно, какой гадостью мог накачиваться Сами-Знаете-Кто!

— Сэр, а ведь если он мертв, разве его имя не должно уже теперь быть не под запретом? — спросил я. — Ну, то есть, я помню, вы говорили, что его боялись произносить из страха перед тем, кому оно принадлежало, но… Если он мертв, то и бояться вроде как больше некого? — Дамблдор покачал головой.

— Имя Волдеморта никогда не было запрещено каким-то видом магии, или чем-то вроде этого, — подтвердил он. — Однако избавиться от страха многим из нас не так-то просто. Даже после того, как шестнадцать лет назад. Темный Лорд исчез после нападения на твою семью, люди все равно остерегались называть его имя. То же самое, думаю, происходит и теперь — и будет происходить до тех пор, пока страх не утихнет, а память о Темном Лорде не изгладится.

Я кивнул в знак того, что понимаю. Хотя я и не боялся называть Лорда по имени даже при его жизни, чувство было мне, пожалуй, отчасти знакомо. Наверное, это было сродни тому, как в тот момент я и сам еще не осознавал окончательно, что все действительно закончилось. Я все ждал какого-то подвоха, подсознательно готов был к тому, что вот-вот Дамблдор вздохнет, посмотрит на меня с сочувствием, и выдаст очередную гибельную тайну, которая свяжет меня узами Предназначения еще крепче. Ну, то есть, умом-то я вроде воспринимал все то, что мне рассказали — но принять факты и поверить в них сердцем еще не мог, отсюда и все мои сомнения. Впрочем, судя по состоянию Драко, в этом я был не одинок — да и остальные, судя по оговорке Джинни, чувствовали то же самое. Да и вообще, как они рассказывали, послевоенные недели выдались нелегкими, так что в полной мере почувствовать вкус победы ни у кого из них не было.

Разговор с директором, по большому счету, не принес особенной ясности в положение дел — и тем не менее, у меня как-то полегчало на душе. Ну, может быть, отчасти причина была и в том, что я чувствовал себя все лучше. Мое тело понемногу оправлялось — да и пострадал я не так уж сильно, если честно. Конечно, в магловском мире на реабилитацию ушло бы значительно больше времени, так что я мог считать, что мне повезло.

Я еще не успел задать Дамблдору все вопросы, которые хотел, когда в школу прибыл Джаред Поттер — взволнованный и довольный моим пробуждением. Не могу сказать, чтобы наша встреча была очень уж теплой — все-таки мы с дедом не успели как следует привыкнуть друг к другу. Нет, конечно, понимать, что он заботится обо мне, было приятно, да я и сам о нем беспокоился. Однако он тут же уверил меня, что его ранения были неопасны, целители справились с ними в два счета, и он быстро вернулся к своим обязанностям.

С его приходом разговор с Дамблдором сам собой свернулся, и директору ушел к себе, «вспомнив», что с собирался связаться с начальником отдела Магического Хозяйства. Джаред задержался не очень надолго, только чтобы сообщить мне, что как его наследник я могу считать Даррен-Холл своим домом, и приходить и уходить когда мне вздумается. Правда, насчет гостей он попросил предупреждать заранее — чтобы успеть приготовить комнаты на всех.

Впрочем от него мы узнали и кое-какие новости из Министерства, — в разговоре с директором об этом речь зайти даже не успела. Ничего, впрочем, особенно существенного дед не сказал. Набор новых авроров шел полным ходом, наскоро сформированные отряды вылавливали скрывающихся Пожирателей — из тех, кто не успел еще покинуть страну. Впрочем, никакими особенно крупными победами новые «блюстители закона» похвастаться не могли: почти всем уцелевшим в битве членам так называемого «Внутреннего Круга» Пожирателей удалось уйти. Счастье еще, что благодаря Люциусу Малфою, можно было не опасаться хотя бы Беллатриссы.

Сразу после его ухода я настоял, что уже достаточно оправился, чтобы хотя бы попробовать самостоятельно спуститься в гостиную. Ну, то есть как — самостоятельно… нет, шел я сам, и ни на кого не опирался. Другое дело что Рон и Драко следовали по пятам, готовые каждую минуту подхватить меня.

— Мда, Поттер, тебе бы еще хромого фестрала в качестве скакуна, и какую-нибудь ржавую железку в качестве меча — и получится настоящий «принц убогих и обездоленных»… — прокомментировал Дрей. — И ты в таком виде собирался бежать кого-то спасать? К тому времени как ты доползешь до подземелий, Блейз благополучно скончается от старости.

— Отвали, Малфой, — беззлобно отмахнулся я, отлепляясь от стены и снова ступая на лестницу. — Сам ведь видишь, мне намного лучше.

— Вижу, вижу, — согласился он. — Но должен же я поехидничать. Помилосердствуй, Гарри, у меня три недели не было подходящего объекта. Я думал, я весь свой сарказм растеряю, пока дождусь, чтобы ты очухался.

— Бедный пусик, — отозвался я, состроив жалостливую рожицу. Драко сверкнул глазами в притворном возмущении.

— У-у-у-у, змееныш… — «пригрозил» он. — И что только ты забыл в Гриффиндоре… Вот пожалуюсь на тебя Дамблдору — «да растет его борода вечно»! — Драко скорчил невыносимо постное лицо святоши, и я не удержался от смеха.

— Если его борода будет расти вечно, он со временем сможет скроить себе из нее мантию, — заметил я сквозь смех.