Александр Сухов - Охотник, главный файл

Немудрено, что на обратном пути к родным берегам удачливых торговцев поджидает масса разного рода неожиданных моментов. Помимо частых штормов, изменчивых течений и прочих неприятностей стихийного свойства, с коими опытные мореходы справляются вполне успешно, их корабли очень часто подвергаются пиратским нападениям. По этой причине купцам приходится здорово раскошеливаться, чтобы нанять на время рейса достаточное количество боевых магов, а также обыкновенных воинов. С большой охотой они принимают на службу членов Братства Вольных Охотников, поскольку любой из них в боевом столкновении стоит нескольких даже самых отменных бойцов.

Три года тому назад именно таким незамысловатым образом наш герой оказался в числе многочисленной группы коллег по цеху на борту одной из груженых сахаром галер, отправлявшихся из славного города Авесаль, что в далекой Веди на берегу ласкового Бархатного моря к берегам загадочного острова Берахли.

Ничего экстраординарного с Гланом за время того памятного путешествия не случилось: капризные ветры и течения Срединного океана не досаждали мореплавателям какими-либо неприятными сюрпризами, пираты обходили купеческий караван стороной, и, вообще, все было замечательно, включая обильную и, как ни странно, вполне удобоваримую кормежку. По прибытии на место вся команда, за исключением вахты тут же двинула на берег, ноги поразмять и окрестностями полюбоваться.

Сойдя на берег, наш герой сам не заметил, как значительно удалился от основной группы товарищей. Бояться чего-либо тут не приходилось - все более или менее опасное зверье было поголовно истреблено гигантскими муравьями в незапамятные времена - если, конечно, таковое вообще когда-нибудь водилось в здешних местах - а сами формики были только рады долгожданным визитерам и гарантировали безопасность людей в течение всего срока пребывания торговой экспедиции на их острове.

Окружающий пейзаж абсолютно не был похож ни на что, виденное юношей ранее. Повсюду странная флора и не менее странная фауна. Обычных растений: трав, кустарников и деревьев здесь не наблюдалось - вместо таковых грибы, мхи и лишайники самой замысловатой формы и окраски. Размеры местной флоры также варьировали в широких пределах: от едва заметных пятен на камнях до раскидистых гигантов высотой с баобаб. Среди этих замысловатых кущ постоянно происходило какое-то шевеление, однако никакой опасности юноша не чувствовал.

Чтобы рассмотреть обиталище формиков во всей красе, Глан забрался на самый верх одного из холмов, поросшего буйным "лесом". Отсюда гигантский муравейник выглядел весьма внушительно. Это была вовсе не обыкновенная куча хвои или земли вперемешку с соломой - то, что представляет собой обычный муравейник где-нибудь на Рагуне. Это была пирамида высотой, примерно, в тысячу локтей, воздвигнутая из тщательно обтесанных камней, скрепленных между собой раствором из глины с примесью муравьиных экскрементов. Вся поверхность пирамиды была покрыта замысловатым рельефным узором, воистину завораживающим наблюдателя, ибо, глядя на хитроумные извивы его переплетений, вполне можно забыть о неумолимом течение времени и простоять с распахнутым от удивления ртом не один час. Вокруг муравейника вовсю суетились его обитатели. Постоянно что-то притаскивали, что-то выносили. У многочисленных темных входов возвышались гигантские фигуры солдат, следивших за порядком, а также за тем, чтобы лазутчик из соседнего клана не проник внутрь и не учинил какую диверсию.

Юноша стоял на вершине холма и любовался гигантской пирамидой, воздвигнутой трудолюбивыми формиками, и не заметил, как и в какой момент из мшисто-лишайниковой поросли вылез один из представителей вида формика сапиенс и без колебаний направился прямиком к человеку. Опомнился Глан лишь после того, как запястье его правой руки оказалось в крепких тисках могучих жвал муравья-переростка. Испугаться юноша не успел, поскольку в следующий момент по всему его телу прокатилась приятная теплая волна, а в голове прозвучало:

"Не бойся, двуногое мягкое, разумное (мыслящее, думающее) существо, что вмешался в созерцательный (творческий, приятный, познавательный) процесс. Возможен обмен полезной (интересной, бесполезной, всякой) информацией..."

Так они и познакомились. Шуршак (именно так Глан назвал своего нового приятеля из-за легких шуршащих звуков, издаваемых им при ходьбе) поведал человеку свою историю, Глан рассказал о себе. Еще до встречи с юношей формику было известно, что Мир вовсе не ограничивается территорией одного, пусть даже и немалого острова, но в силу своей муравьиной природы он даже не мог помыслить о том, чтобы когда-нибудь покинуть свой остров. Однако молодой Охотник так заинтриговал муравья-одиночку своими рассказами о дальних странах и прочих чудесах и диковинках, что ко времени отплытия флотилии с острова Берахли тот был готов оставить родные берега и отправиться вместе с новоприобретенным другом куда глаза глядят.

Юноше стоило великих трудов, уговорить капитана принять на борт нетрадиционного пассажира, пришлось пожертвовать аж половину причитавшегося ему гонорара. Впоследствии формик, конечно же, отработал эти деньги сторицей, прикрывая спину товарища во время многочисленных боевых операций. К тому же, Шуршак не нуждался ни в каком уходе и даже пищу добывал для себя (а иногда и для приятеля) без посторонней помощи. Единственный продукт, который он охотно принимал из рук Глана, был сахар. Как известно, муравьи великие сластены и представители вида формика сапиенс не являются исключением из данного правила.

- Здорово, Шур! - Глан вытянул вперед руку для традиционного приветствия. - Ну как ты тут без меня?

Муравей приблизился к человеку и осторожно прихватил ее своими жвалами в районе запястья. Таким образом, он не только выражал свою безграничную радость от встречи, но, как он сам выражался: "подстраивал каналы ментальной связи". Вообще-то вся замудреная научная терминология не имеет никакого отношения к используемой друзьями для взаимного общения мыслеречи или по-другому - ментальной слоган-речи. Человек и насекомое общались не только на информационном уровне, но также на эмоциональном, поэтому никакие привычные словесные формы, не в силах хотя бы приблизительно передать всей красоты и богатства этого весьма сложного многоканального обмена мыслями и чувствами.

В ответ на заданный вопрос юноша ощутил невыносимую тоску страшно одинокого существа, затем возникшего как бы из небытия себя, любимого, и тут же испытал невероятный прилив эйфории. Параллельно в его голове прошуршало:

"Привет, Глан, рад, что тебе удалось выбраться из того странного (нежилого, гибельного, жуткого) муравейника, Я скучал. Теперь я счастлив".