Дмитрий Кружевский - Потерянный (СИ)

— Ты права Ай — это агроны, — сказал он, бросая виноватый взгляд гневно смотрящей в его сторону хранительницы, после чего благодарственно кивнул Керку.

— Странно, агронские боевые корабли здесь давно не появлялись, — в голосе «ищущего» слышалось неприкрытое беспокойство.

— Это не просто боевой корабль, — бросил Эрай, резким движением затягивая ослабленный ремень доспеха. — Это тангары [4].

Керк непонимающе посмотрел на Ай, не зная значения данного слова и та коротко пояснила.

— Они занимаются захватом торговых судов.

— Пираты значит.

Теперь уже хранительница посмотрела на него недоуменно, услышав фразу на незнакомом языке, и Керку пришлось объяснить ее значение, на что Ай заявила, что смысл похож, но все же не то.

— Думаю нам от них не уйти, — сказал Намар. — Наш кораблик все же не может тягаться с ними в скорости и если бы не слабый ветер они нас давно бы нагнали, так что абордаж лишь дело времени.

— Вот и хорошо, — расплылся в улыбке Эрай. — Надеюсь, светлые боги на нашей стороне и позволят пролить нам побольше проклятой агронской крови.

Ай покосилась на сияющее от предвкушения близкой битвы лицо юного карда и только тяжело вздохнула, было видно, что в отличие от Эрая приближающаяся схватка ее совсем не радовала, впрочем, не только ее одну. На лицах многих членов экипажа суетящихся на палубе был написан неприкрытый испуг, хотя паники не было. Все понимали, что боя удастся избежать только чудом и команда действовала четко и слажено, готовя корабль к абордажу.

Часть моряков принялась расставлять вдоль бортов высокие загнутые сверху щиты, вставляя их в специальные пазы, остальные спешно облачались в доспехи и разбирали поднятое из трюма оружие.

Эрай с хранительницей отправились на мостик к капитану, по словам карда для того, чтобы обсудить стратегию обороны корабля, а Керк с Намаром так и остались на носу шхуны, наблюдая за маневрами агронского судна.

— Если твой друг прав, то шансы у нас есть, — бросил «ищущий». — Экипажи тангаров ни когда не комплектовались хорошими воинами, в основном всякое отребье, грабить торгашей особого умения не надо, да ты сам посмотри на этих вояк, — он кивнул в сторону моряков. — К тому же абордажная команда на подобных кораблях от силы человек [5]сорок.

— А экипаж?

— Экипаж вмешиваться не станет, — покачал головой Намар. — Их стратегия: берут на абордаж, высаживают команду, само судно отходит в сторону и ждет окончания захвата, если тот неудачен — судно уходит.

— Самоубийцы какие-то.

— В принципе, да — кивнул «ищущий», — только я уже говорил, что абордажные команды тангарских кораблей агронцев — это всяческое отребье, их в основном формируют из преступников, дезертиров и прочей швали, которая кровью смывает свои грехи. В общем, ценность данной команды куда меньше ценности корабля.

Хлесткий удар и в поставленный у борта щит впилась толстенная стрела длиною в пару метров, пробив его насквозь.

— Началось, — бросил Намар, надевая шлем, который до этого держал в руках. — Сейчас обстреляют с бортовых стрелометов, а затем пойдут на штурм. Кстати, ты бы за шлемом сходил, да и ремни доспехов не мешало бы подтянуть, а то вон наручи уже сползают.

Керк автоматически подтянул нужный ремешок и, бросив взгляд на махину агронского корабля, которая уже практически нависла над кормой торговой шхуны, поспешил в трюм. Лежащий в стойле хогрунд приветственно рыкнул и посмотрел на хозяина вопросительным взглядом. Керк потрепал зверюгу промеж ушей, успокаивая своего скакуна, который явно что-то чувствовал и, подхватив шит со шлемом, бегом направился обратно.

В это время судно дрогнуло от могучего толчка и накренилось на правый борт, а сверху раздался громкий рев в несколько десятков голосов, заставивший Керка невольно вздрогнуть и коротко усмехнуться, на какое-то короткое мгновение ему показалось, что наверху собралась львиная стая — голодная стая.

Надев шлем, он привычным движением руки развернул мономеч, усилием воли заставил уняться противную внутреннюю дрожь и, воздев над собой щит, принялся подниматься по лестнице, ведущей из трюма на палубу.

Агронский корабль огромной скалой навис над терванской шхуной, а с его бортов спрыгивали воины, тут же вступающие в схватку с моряками торгового судна. Керк на секунду замер, растерянно вертя головой и пытаясь разобраться в окружающей его свалке, которая сопровождалась дикими криками, рычаньем и пронзительными стонами раненых. Судя по всему, экипаж торгового судна проигрывал это сражение, не успев толком его начать. Какими бы плохими солдатами не были тангары по мнению Намра, однако, сражались они на порядок лучше членов экипажа торгового судна, к тому же их было больше, наверное, поэтому развернувшийся на палубе бой больше походил на избиение. Агронцы за пару минут оттеснили остатки команды шхуны к мостику, где сейчас и кипела основная схватка. Там тангары столкнулись с неожиданным препятствием в виде облаченного в полный доспех карда, подогреваемого неукротимым желанием схватки. Эрай при поддержке хранительницы буквально выкашивал агронцев, заставив воспрянуть духом оставшихся в живых моряков. На миг Керку показалось, что от карда и хранительницы исходит какое-то сияние, однако через мгновение оно исчезло, и юноша решил, что ему просто показалось. Вторая схватка кипела на носу, где пятеро нападавших окружили Намара, вооружённого двумя короткими клинками. Уже трое тангаров лежало у его ног, остальные не спешили нападать, не столько стараясь убить «ищущего», сколько сдерживая его от дальнейших действий короткими выпадами.

Первоначально на Керка никто не обратил внимания, а он несколько растерялся, не зная, что ему предпринять. Однако в это время с борта агронского судна спрыгнуло еще несколько тангаров и парню пришлось вступить в схватку.

Пятерка воинов даже не смогла понять, что произошло, как впрочем, этого не осознал и сам Керк. Тело автоматически задвигалось в привычном танце боя, а мономеч, словно мягкое масло разрезал тела противников вместе с доспехами, практически не замедляя свой ход. Прошло не больше пары секунд, а на палубу уже валились разрубленные тела агронцев. Керк остановился и, бросив взгляд на поверженных, покачнулся от набежавшей дурноты, спешно срывая с головы шлем. Содержимое желудка рванулось наружу, заставив парня закашляться.

— Реальный бой это другое, — пред глазами вновь всплыло лицо его большеглазой учительницы, — там нет места чувствам, там некогда размышлять, размазывать сопли и совершать красивые движения, запомни это. Тело должно действовать само, — стать машиной смерти и тогда не один противник не сможет причинить тебе вреда.