Цвет Надежды

— Все, аудиенция окончена. Ты можешь идти.

— Какая же ты сволочь!

Девочка вскочила на ноги, не обратив внимания на то, что стул с грохотом полетел на пол и, развернувшись, бросилась к выходу бегом.

— Можно подумать, я сам этого не знаю, — пробормотал юноша.

— Пять баллов с Когтеврана за нарушение порядка в библиотеке.

Видимо, Мариса убегала слишком громко. Она умчалась так быстро, что не могла видеть, как темноволосый юноша осторожно развернул смятую записку и начал ее перечитывать.

«Люблю. Люблю. Люблю. Люблю». Двадцать восемь раз. Пока не закончился кусок пергамента.

Сириус положил записку на стол и осторожно разгладил дрожащими пальцами, а потом нагнулся и уткнулся в нее лбом.

Он поступил правильно. Только эта мысль слабо утешала. Почему от правильных поступков так погано на душе? Почему у него чувство, что он последняя сволочь? Потому что так и есть. Благими намерениями выстлан путь в ад. Кому сейчас легче от его «правильного» поступка?!

— Сириус! — Лили осторожно коснулась его плеча. — Что случилось?

Он медленно поднял голову и принялся осторожно складывать записку.

— Ничего, Лил, — проговорил он, не глядя на девушку. — Все так, как и должно быть. Уходим?

Лили молча поднялась и посмотрела на Сириуса. Как-то он странно себя вел. Господи, что же он с собой делает? Почему он просто не расскажет, не выплеснет все наружу? Чем же ему помочь?

Мариса влетела в кабинет нумерологии в слезах.

— Что? — подскочила Нарцисса. — Тебя Люциус заметил?

Сердце оборвалось. Это конец. Он точно убьет Сириуса.

— Уж лучше бы, — сквозь слезы проговорила Мариса.

Девушка в недоумении посмотрела на нее.

Она нетерпеливо дернула девочку за руку.

— Он не стал писать ответ. Он… Он…

— То есть, как не стал?

— Он велел передать на словах.

Нарцисса облегченно вздохнула. Конечно, она — эгоистка. У него же сломана рука, а она ответ… Хотя так хотелось увидеть его почерк: неровный, нервный, и такой родной. Его строки всегда жили. За ними был он .

Нарцисса улыбнулась так задорно и радостно.

— Он сказал…

И Мариса повторила слово в слово страшный ответ синеглазого юноши, потому что запомнила каждое на всю жизнь. Для нее это был первый урок предательства и самообмана. Первая истина, которая показывала, что люди на самом деле совершенно не такие, какими могут казаться. Они могут быть жестокими и несправедливыми. Они очень легко делают подлости. Со снисходительной улыбкой, как Сириус Блэк сегодня. Откуда ей было знать, что творилось в тот момент в его душе? Для нее пока все в мире было однозначно. Были лишь поступки людей, а что за ними скрывалось? Каких сил стоило то или иное решение? Чтобы это понять нужно время и опыт, а у одиннадцатилетней девочки его пока не было.

Мариса закончила свой рассказ и осторожно подняла взгляд на подругу. Ожидала слез, гневных слов, возмущения, злости. Да только не увидела ничего. Нарцисса некоторое время просто смотрела в крышку парты, за которой сидела, рисуя пальцем какой-то узор на полированной поверхности. Так прошли несколько секунд. Мариса, затаив дыхание, ждала. Когда Нарцисса подняла голову, девочка оторопела. Куда подевалась веселая девчушка, разница в возрасте с которой совсем не чувствовалась? На нее смотрела зрелая женщина. Такая, как мать, которая все знает, все умеет, которая просто… старше. Это было так странно и непривычно, что Мариса почувствовала, как слезы снова потекли по щекам. Сейчас она уже и не знала, о чем плачет.

— А ты-то чего ревешь, глупенькая? Все правильно. Все так и должно быть. — С этими словами такая взрослая и далекая Нарцисса вновь потрепала девочку по волосам и вышла из кабинета. Мариса смотрела на закрывшуюся дверь. Почему так должно быть, она не понимала. Что в этом может быть правильного? Это же самая большая ошибка: любить такого человека, как он. Хотя, может, Нарцисса вовсе не любила. Как-то слишком спокойно она все это восприняла.

Мариса еще не знала, что для того, чтобы понять светловолосую слизеринку, ей предстоит вырасти.

А Нарцисса медленно шла по коридору старого замка по направлению к гостиной Слизерина. Слез не было. Ничего не было. Было понимание того, что это и есть жизнь, и что все будет так, как захочет эта самая жизнь. А кто сказал, что она должна обращать внимание на пожелания и метания простых смертных. Какое сегодня число? Нужно запомнить этот день.

Ну, здравствуй, новая Жизнь.

03.02.2011

Ну, здравствуй, новая Жизнь.

Гермиона Грейнджер окинула взглядом такую привычную комнату. Книжные полки, обрывки пергамента, свитки с домашней работой. Все было, как всегда. На первый взгляд. На деле же все изменилось вчера вечером. Кардинально и навсегда. Вчера на заваленный книгами подоконник приземлился красивый филин с запиской от своего хозяина.

Гермиона не спала всю ночь. Сначала с ее губ не сходила счастливая улыбка. Было радостно и светло. А ведь наверняка этот испорченный мальчишка и не знает, сколько света он способен подарить. Несколько коротких слов. Забавное недовольство. А в каждой строчке — улыбка. Не усмешка — улыбка. Детская и искренняя. Воображение очень четко рисовало ее. Только лишь воображение, потому что в жизни он так не улыбался. Во всяком случае, ей. Ну, так та жизнь — ненастоящая и неправильная. Она очень отчетливо это поняла. Она поняла его . Так, как никого до сих пор. В какой момент это случилось? Девушка не знала. Знала только, что сделает почти невозможное, лишь бы увидеть его солнечную улыбку. Ведь он ничего о себе не знает!

А потом пришло осознание. Как? Как она собирается бороться? Причем, с ним в первую очередь? Как побороть его недоверие? Как пробить эту стену из одиночества и сарказма?

То, что это лишь маска, Гермиона увидела очень ясно. Всего лишь мальчик, запутавшийся, разозленный на весь мир и отчаянно желающий что-то доказать кому-то или же самому себе. Девушка отчетливо поняла, что она — избалованный любовью ребенок — никак не вписывается в его мир, в котором даже нет такого понятия, как «любовь». На словах все легко. Поверить в него так, чтобы он сам поверил в себя. Но ведь этого мало. В этой борьбе с тенью прошлого он — самый главный противник. С чего она решила, будто он захочет что-то менять? Возможно, ему и так хорошо? Вдруг он пойдет по легкому для себя пути? Выбор семьи и… все. Чем она может ему помочь? Дамблдор просто сумасшедший! Как она может ему помочь? Ему, который не хочет помощи, ему, чья жизнь настолько непривычна и непонятна, что она просто теряется.