Цвет Надежды

— У тебя нет души, Драко Малфой! — прошептала она, глядя в окно. — Ведь душа видит и понимает все. Ты же со своей дурацкой наблюдательностью так и не заметил самого главного.

Блез зажмурилась и вспомнила свою бешеную радость, когда узнала о помолвке… Шанс?! В чистокровных семьях это такая редкость. В этих браках нет никаких составляющих, кроме долга и обязательств. У их брака был шанс. Ведь она… любила. Девушка зло усмехнулась.

Она столько лет любила этого невозможно жестокого человека. Все эти годы она мечтала стать единственной, сгорала от ревности, когда он встречался с другими, таяла от нежности в его умелых руках. Она готова была простить ему все. Даже больше, чем все. А ему это не было нужно. Он пользовался ей, как и всеми другими. Помолвка давала шанс и, в то же время, грозила ввергнуть в пучину отчаяния. Сможет ли она, имея законное право на его губы и руки, терпеть его любовниц? Хватит ли у нее сил и мудрости, как у безупречной Нарциссы?

Блез спрятала лицо в ладонях. Сегодня она не сдержалась и наговорила гадостей. Просто… в его комнате пахло женскими духами. Здравый смысл подсказывал, что никого там быть не могло, но ревность-червячок точила изнутри. Его нежелание отвечать на вопрос о причине запаха явно не развеяло подозрения. Да еще вся его одежда благоухала этим дурацким ароматом. Как же теперь помириться? И стоит ли? Может, подождать его первого шага? Да уж! Аккурат к смертному одру услышит долгожданные извинения. И то…

«Малфои не извиняются!» С чего они вообще взяли, что они особенные? Обычный самовлюбленный индюк с кучей денег. Невероятно красивый и… до безобразия любимый. Блез отняла руки от лица и глубоко вздохнула.

Нет. В поезде она подходить не станет, а там будь что будет.

Гермиона Грейнджер подскочила на месте от резкого звука, донесшегося из коридора поезда. Сложилось впечатление, что кто-то с бешеной силой захлопнул дверь соседнего купе.

— Ничего себе заявочки, — прокомментировал Рон, глядя поверх головы Гарри на стену купе, словно он видел за ней виновника этого безобразия.

— Рон, нам нужно посмотреть, что там.

Гермиона решительно встала. Рон умоляюще посмотрел на нее снизу вверх.

— Ладно, одна схожу.

Рон расплылся в улыбке.

— Но учти, это последняя поблажка. В школе тебе не удастся увиливать от обязанностей.

Рон энергично затряс рыжей шевелюрой в знак полного согласия с ее доводами. Сам-то он знал, что всегда найдет способ увильнуть от большей части обязанностей. Ему повезло, что в напарницах оказалась активная и энергичная Гермиона Грейнджер. Он еще раз улыбнулся ей в знак поддержки. Девушка возвела глаза к потолку и открыла дверь купе.

Выйдя в коридор, Гермиона заметила, что дверь в соседний вагон резко захлопнулась, словно кто-то выбежал прочь. Нормальные ребята. В школьном-то поезде галопом носиться. Ну, только она узнает, кто это, — никому не поздоровится. Девушка уже собиралась вернуться к друзьям, как вдруг заметила, что соседняя дверь немного приоткрыта. По-видимому, от сильного удара она отскочила. Гермиона решительно распахнула ее и набрала полную грудь воздуха для нравоучительной беседы. Да так им и поперхнулась, потому что пассажир этого купе оказался слишком неожиданным. Не иначе, как сама Судьба смеялась над старостой Гриффиндора.

Драко Малфой, собственной персоной, сидел у окна, прислонившись затылком к стене и закрыв глаза. Услышав судорожный вздох Гермионы, юноша резко обернулся и тут же вскинул бровь.

— Грейнджер? — его высокомерно-насмешливый голос эхом отозвался в голове.

Именно этот голос она слышала два дня назад. А казалось, прошла целая жизнь. Сердце подскочило, и девушка приложила все усилия, чтобы голос прозвучал раздраженно.

— Малфой, ты не один в поезде! — рявкнула гриффиндорка.

Юноша удивленно вскинул бровь.

— Вот это новость. А я-то думал, что учебный семестр в этом году начнется персонально для меня.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! — и не подумала сбавлять тон девушка.

— Боюсь, ты переоцениваешь свои способности доходчиво объяснять, — ледяным тоном проговорил слизеринец.

— Боюсь, это ты переоцениваешь свои способности понимать.

— Грейнджер, тебе совсем пообщаться не с кем? — презрительно проговорил юноша.

Его начал раздражать этот бессмысленный разговор. К тому же ссора с Блез отнюдь не улучшила этот паршивый день.

— Малфой, даже если бы мне было не с кем пообщаться, я бы предпочла всю дорогу рисунок на сиденье изучать, чем на твою физиономию смотреть.

— Тогда почему же ты на нее смотришь?

— Ты, наверное, летом перезанималась. Если пошире откроешь глаза, заметишь, что я здесь один, следовательно, мешать никому, по определению, не могу.

— Ты стучишь дверью так, что у всех соседей чемоданы с полок падают.

— Серьезно? — заинтересованно переспросил Малфой. — Надеюсь, Поттеру по голове попало?

— Идиот, — процедила вконец разозлившаяся Гермиона и повернулась уйти.

— Грейнджер, — ледяной голос заставил замереть на месте. — Ты себе слишком много позволяешь. Если твои дружки даже вдвоем не могут достойно занять твое внимание, окружающие в этом не виноваты. Нужно тщательнее выбирать компанию.

Девушка обернулась. Малфой теперь стоял напротив нее. Видимо, слово «идиот» сработало эдаким подъемником. Сами по себе его слова можно было пропустить мимо ушей. Даже нужно было, но Гермиона почувствовала в них скрытый смысл и какой-то непристойный намек на отношения внутри их дружной компании. Еще не сообразив, что делает, Гермиона замахнулась и изо всей силы вмазала по этому жестокому лицу. Она вспомнила третий курс и ярко-розовое пятно на бледной щеке после сильного удара. Как же она злорадствовала тогда! Хоть раз в жизни удалось его проучить. Видимо, Малфой это тоже вспомнил, потому что ловко ушел в сторону, перехватив ее занесенную руку, и больно сжал пальцы.

— С чего ты взяла, что имеешь право прикасаться ко мне? — презрительно выдавил из себя юноша.

Несмотря на боль в пальцах, которые он с силой сжал, девушка зло ответила:

— Ну что ты, Малфой, я не Забини. Я не претендую на прикосновения к тебе. Упаси меня Мерлин от них, — она смерила его презрительным взглядом. — Только пора тебе спуститься с небес на землю, Мальчик-Я-Самый-Крутой. С чего ты взял, что имеешь какое-то право оскорблять и унижать других?

— Потому что я так хочу, — еле слышно проговорил парень.

Его взглядом сейчас можно было разжигать камины: такой яростью светились серые глаза.

— Люди, знаешь ли, не всегда получают желаемое.

— А я получаю, — процедил он.

— В таком случае, мне тебя жаль. Судя по твоему образу жизни, примитивнее желания только у Крэбба и Гойла.