Сергей Раткевич - Вирдисская паутина

«Я ничего не чувствую», – сам себе скомандовал Ильтар, когда принцесса Лорна случайно коснулась его руки.

Это было вранье, причем наглое. Прикосновение обожгло, словно раскаленная сталь. Да нет, какая там сталь! Сталь – это всего лишь больно.

Это было ощущение, что до сих пор всю его жизнь в его душе и теле все занимало чуть-чуть не свое место, все было чуть-чуть в сторону. А от этого прикосновения каждая жилочка, каждая косточка, каждый мускул, каждая мысль и каждое ощущение вздрогнули и встали на свое место. Туда, где всегда должны были быть. Ильтар сжал зубы и заставил себя не рухнуть к ногам любимой.

«Я на самом деле чуть не упал!» – испуганно сообразил он.

Заставил свое лицо оставаться совершенно спокойным, свое тело расслабленным. Его Величество Этикет всегда выручал в таких случаях.

Это ведь игра, понимаешь? Всего-навсего игра… такая же, как и прочие печальные глупости этой жизни …

Если ты болен, если ты умираешь, если сходишь с ума – помни о том, что ты наследный принц, улыбайся, говори вежливо, говори разумно, действуй точно и осмотрительно, рази только врагов и только насмерть, приближай к трону тех, кого можно использовать во благо государства, и улыбайся… улыбайся… улыбайся, демоны тебя раздери! У твоей улыбки столько оттенков, что ни один придворный лицемер не возьмется их сосчитать, ни один интриган не решится поверить, что и вправду понял все скрытые за ними смыслы. Так надевай же свои маски, пока не поздно!

Это ведь игра, понимаешь ?

«Я должен дать ей понять, что мои чувства к ней – не более чем искренняя симпатия одного хорошего человека к другому».

«Нет. Не так. Точней, не совсем так. Я должен дать ей понять, кроме всего прочего, что мы – завтрашние правители своих государств – можем и должны быть союзниками. Вот! Что я рассматриваю ее как союзника. Умного и опытного союзника, с которым готов долгие годы прожить бок о бок и … стоп. Так не пойдет. Она не должна знать, что я готов всю жизнь носить ее на руках. Смотреть на нее, дышать одним с ней дыханием… А значит, я не должен чувствовать этого. Нэллен ведь говорил, что это главное – чувствовать… другие чувствуют то же, что и ты, если ты и впрямь веришь в свои чувства… ну, а здесь другое… я, напротив, не должен чувствовать… Думать об этом не должен. О том, как было бы прекрасно обнять ее, коснуться губами ее губ… очень бережно и осторожно и всего только один раз… один-единственный… Да что же это такое? Я что, уже и над мыслями своими не властен?! Я не должен этого думать, я не должен этого чувствовать! И если бы она хоть один-единственный раз посмотрела на меня с любовью… мне до конца дней хватило бы одного этого взгляда. Вспоминая его, я бы окунался в такое неизбывное счастье… Молчать! Не смей! Остановись, наконец!»

Принцесса Лорна подняла взгляд на своего спутника и улыбнулась. Улыбнулась так, что у него сердце замерло.

Лови этот взгляд, эту улыбку… пей, до дна пей, захлебывайся… растворяйся в этом взгляде и в этой улыбке… она смотрит так, как ты хотел… улыбается так, как ты и мечтать не смел… она словно подслушала твои мысли… подслушала… и ответила… так, может, и она тоже? Ведь может же случиться такое чудо? Этот ее взгляд… ее бесконечный взгляд…

«Эй, ты что это делаешь?! Ты что, совсем с ума сошел?!»

«Разумеется, сошел, а как же иначе?»

«Не смей, слышишь?!»

Его Величество Этикет споткнулся и плюхнулся в лужу. А принц Ильтар улыбнулся в ответ. Не так, как собирался, – вежливо и с достоинством, а… а так, как получилось.

«Полюби меня, ну пожалуйста! – вот что сейчас огромными буквами написано у меня на лбу! – с отчаяньем подумал принц Ильтар. – Причем буквы настолько большие, что надпись небось и со спины прочитать можно! Ах, я идиот!»

Принцесса Лорна моргнула.

«Удивленно?»

«Ласково?»

«Если бы ее ресницы коснулись моей щеки… я бы тогда правда умер… от счастья ведь тоже можно, да?»

Принцесса Лорна моргнула и предложила гостю небольшую прогулку по дворцовому саду.

– У нас волшебных хомяков не водится, – тихо сказала она. – Зато растения, наверное, со всего света. Папа собирает. Те, что холода не боятся, растут просто в саду. А те, которым особый уход нужен, – в специальной оранжерее. Я сейчас покажу.

Его Величество Этикет с трудом выкарабкался из той лужи, где чуть было не утонул. Ирнийский принц и наследник престола безукоризненно вежливо подал руку теарнской принцессе и наследнице престола, после чего они отправились осмотреть сад теарнского государя, благовоспитанно беседуя о растениях.

«Что я там тогда сотворил, чтоб вызвать ее возмущение? – в панике припоминал принц Ильтар. – Нес какую-то чушь о профессоре Шарнае? Об астрономии? Поддакивал ей, что она ни скажи?»

«Вот она сейчас идет рядом с тобой, радуется тебе, как приятному собеседнику, сад тебе, мерзавцу, показывает, а ты сейчас как скажешь… это все равно что ребенка ударить, когда он у тебя пирожное попросил!»

«А что я могу сделать?! Что?!»

«Не знаю. Зато могу четко сказать, чего ты можешь не делать. Не бить детей. Просто потому, что это подло».

«А оставить все как есть – не подло? Вынудить ее стать моей женой – не подло? Быть настолько убедительно-хорошим, чтоб у нее не нашлось поводов возразить себе самой? Чтоб она смирилась и постаралась полюбить меня из чувства благодарности и долга перед государством?! Чтоб она потом всю жизнь страдала и мучилась – это не подло?»

– Ваше высочество, вы меня совсем не слушаете? – Принцесса Лорна поглядела на него с улыбкой, от которой опять сладко заныло сердце.

– Почему же. – Принц Ильтар усилием воли удавил все неземные ощущения и приступил к тому, что считал своим долгом. – Просто я тут размышлял о профессоре Шарнае…

Говорить о почитаемом Лорной старике-профессоре развязным тоном, слегка небрежно, слегка высокомерно… их высочеству вздумалось поболтать на отвлеченные темы, разумеется, он и не думал слушать свою спутницу – к чему бы это? Разве она может сказать хоть что-нибудь интересное? Разве женщина на это способна? Он просто посмотрел на нее и как-то мимоходом вспомнил о профессоре, почему-то в его памяти ее облик вызвал такую странную ассоциацию…

Легкомысленные слова не шли с языка, легкомысленные слова давались тяжелым усилием. Каждое из них Ильтар ощущал гвоздем, вколачиваемым в крышку собственного гроба.

«Вот так. Иначе было нельзя. Не было другого выхода. Не было!»

«Может, тебе просто не стоило сюда ездить?»

«Или вообще рождаться?»

«Может, ты просто дурак?»

Когда принцесса Лорна в ответ на его монолог улыбнулась и кивнула, Ильтару показалось, что он и впрямь с ума сошел.