Сергей Раткевич - Вирдисская паутина

Поэтому, когда через два часа к Ренарту явилась делегация знатных жителей столицы с требованием как можно скорей предпринять меры по спасению их родных и близких, ему было что им ответить.

А принц Ильтар даже обиделся немного на своего нового приятеля.

«Меня просил, если что – зови, а сам даже словом об этой разведке не обмолвился».

Бархатная чернота хода… дыра, черная дыра… солнечный свет не заглядывает внутрь, ничего не освещает…

– Да… веселое местечко… – сам себе под нос бормочет один из городских стражников.

– Веселее некуда, – вполголоса откликается другой.

– Неужто туда полезем? – вздыхает первый.

– А что делать? – отвечает второй. – Надо лезть. Люди там. Кто ж, кроме нас, им поможет?

Принц Феррен внезапно ощущает, как от черной дыры, куда боятся лезть эти два стражника – да и он сам боится, чего уж врать-то? – как от этой черной дыры тянет чем-то жутким.

Нет, не запах… что-то другое…

«Так вот как воняет зло», – думает принц Феррен.

«Интересно, почему я в прошлый раз этого не чувствовал?»

«В прошлый раз я не собирался туда лезть. Я боялся, что заклятие не сработает, что истуканы меня почуют… а когда понял, что могу ходить между ними, что главное – следить, чтоб они на меня не наступили… нет, никакого запаха я тогда не почувствовал».

«Зато теперь…»

Шенкит и трое других магов накладывают заклятие бесстрашия. Ограниченное, разумеется. Воины не будут страшиться истуканов и тьмы, но будут действовать предельно осторожно, как и положено разведчикам.

Генерал Гламмер расщедрился, выделил троих своих агентов. Они пойдут первыми. Пятеро самых опытных городских стражников, из тех, кого в городе знают многие, десять армейских разведчиков и семь гвардейцев, вызвавшихся добровольцами, четверо магов, включая Шенкита, и два телохранителя – вот и весь отряд принца Феррена, если не считать двух орудий, по пять артиллеристов на каждое, остающихся прикрывать возможное отступление.

– Готово, – говорит мастер Шенкит, заканчивая накладывать чары.

– Идем, – командует принц Феррен, в последний раз придирчивым взглядом окидывая установленное орудие. – Вперед!

Это сейчас он командует. В случае чего Шенкит возьмет командование на себя. Всей группе известно, кого следует слушать, если принц прикажет одно, а главный королевский маг – другое. Что ж, Феррен не обижается. Так ведь и должно быть до поры до времени. Любому делу следует учиться, а такому важному, как война, следует учиться под чьим-нибудь присмотром. Ошибки слишком дорого обходятся.

«Если б тому же генералу Гламмеру пришло в голову, что мы имеем дело не просто с неведомыми тварями и чьей-то злобной магией, но с началом войны, если б он распорядился эвакуировать из города не только людей, но и пушки… или хотя бы запас пороха… Если бы вместо того, чтоб строить временный лагерь на расстоянии ружейного выстрела, людей сразу уводили бы куда подальше от города… скольких потерь можно было бы избежать!»

«А если бы всем этим руководил я… не выжил бы вообще никто».

Агенты генерала Гламмера первыми ныряют в эту непроглядную черноту. Тянутся долгие, нескончаемые минуты ожидания. Наконец один из них выныривает обратно.

– Путь свободен. Можно обойтись без факелов, – коротко сообщает он и вновь исчезает.

Вслед за агентами секретной службы в густую черноту подземного хода направляются телохранители принца. В руках у них факелы. Что б там эти самые секретные ни говорили, а нормальному человеку или эльфу в такой тьме без факела не обойтись. Факелы освещают ровный, без единого шва каменный тоннель, наклонно уходящий вниз, под землю. Принц Феррен отмечает, что факелы горят как-то странно.

«Словно бы в тумане», – думает он и делает шаг вперед. Во тьму. Туда, где ждут его телохранители.

– За мной, – произносит он, и весь отряд трогается с места.

Шаг, еще шаг… тьма внезапно сменяется приятным неярким светом.

Вдоль всего хода горят магические светильники.

Агент секретной службы с легкой насмешкой любуется на то, как телохранители гасят свои факелы.

«Все беды от того, что секретной службе не доверяют!» – словно бы говорит он всем своим видом, потом поворачивается и устремляется в глубь тоннеля, к своим коллегам.

«Не успели войти – уже магия, – думает Феррен. – Кажется, что темно, мрак непроглядный, вошел – а тут светильники. Ведь для кого-то же их тут повесили! Кто-то пользуется этим ходом. Или пользовался раньше».

– Ваше высочество, вы как? – негромко осведомляется мастер Шенкит.

– Нормально, – вполголоса откликается Феррен, проверяя шпагу и пистолеты. – Идем дальше. Кстати, наличие такого хода… со светильниками…

– Да, ваше высочество, – кивает мастер Шенкит. – Я уже подумал об этом.

– Каменные истуканы ведь могут ходить и сквозь стены. Им такой ход без надобности, – добавляет принц Феррен.

– Верно, ваше высочество, – соглашается Шенкит.

– Кто-то пользуется, пользовался или будет пользоваться этим ходом, – говорит Феррен. – Но зачем?

– Возможно, мы узнаем это, ваше высочество, – пожимает плечами маг. – Возможно, нет.

– Мне кажется, мы должны это выяснить.

– Вообще-то мы здесь не для этого, ваше высочество, – напоминает мастер Шенкит. – Сможем выяснить – выясним, но рисковать не станем. У нас есть совершенно четкая цель – спасти людей. Именно к ней мы и будем стремиться. Должен заметить, что в данном случае это не только добродетельно, но и политически выгодно. У его величества будут серьезные трудности, если куча знатных граждан Ирлассена останется в руках чудовищ.

– На политические трудности есть служба генерала Гламмера, – возражает принц, понимая, что Шенкит прав.

– Служба генерала Гламмера не является универсальным лекарством на все случаи жизни, ваше высочество, – отвечает маг. – На мой взгляд, его величество и так уже ею злоупотребляет. Если постоянно грозить одним и тем же, через какое-то время угроза перестает действовать.

– Ух! А можно, я отцу это передам? – восхищается Феррен. – Не от вас, конечно, а просто как размышление?

– Я уже сказал ему это, ваше высочество, – усмехается маг. – От самого себя и сказал. Спасибо, конечно, за попытку уберечь меня от монаршего гнева, но король и не думал гневаться. Не могу не отметить, однако, ваше стремление к пользе государства. Похвально, ваше высочество.

– Я давно уж не такой дурак, каким был, – пробурчал обиженный Феррен. – А что отец сказал?

– Его величество сказал, что я прав. Что нельзя все на свете лечить слабительным. Просто так часто выходит, что, кроме слабительного, у него ничего под рукой не оказывается, вот и приходится пользовать оным средством все, включая переломы и насморк.