Дин Кунц - Вторжение

Она не хотела видеть того, что он собирался им показать. Однако отказ явился бы молчаливым признанием страха перед тем, что представленное им доказательство окажется убедительным, отказ стал бы первым шагом на трудной дороге к отчаянию.

Только увидев его доказательство, она сможет испытать свою веру и получить шанс еще крепче ухватиться за надежду.

Она встретилась взглядом с Нейлом. Он понимал, какая перед ней встала дилемма, потому что находился точно в таком же положении.

Задержавшись у арки, которая вела в короткий коридор и к туалетам, Дерек оглянулся и повторил: «Доказательство».

Молли посмотрела на трех лениво бродящих по таверне собак, которые тут же отвернулись от нее, сделав вид, что им по-прежнему очень интересно, какая именно еда попадала на заляпанный деревянный пол.

Дерек миновал арку, скрылся в коридоре.

Молли и Нейл, подавив последние колебания, последовали за ним.

Убедившись, что в мужском туалете никого нет, Дерек приставил к двери корзинку для мусора, чтобы она не закрывалась, и пригласил Молли и Нейла войти.

Сильный запах сосны шел от ароматических таблеток, закрепленных в двух писсуарах. Тем не менее этот резкий запах не мог полностью перебить вонь мочи.

В помещении было три внутренних двери. Две вели в кабинки, третья — в чулан.

— Я помыл руки, — объяснил Дерек, — и обнаружил, что в контейнере закончились бумажные полотенца. Открыл дверь чулана, чтобы найти там рулон.

Как только открывалась дверь, свет в чулане зажигался автоматически и так же гас, стоило двери закрыться.

В чулане они увидели металлические полки, заставленные рулонами бумажных полотенец, туалетной бумаги, коробками ароматических таблеток, моющими и дезинфицирующими средствами, швабру, тряпки, ведро на колесиках.

— Я сразу заметил протечку, — указал Дерек.

И действительно, у дальней стены потолок намок, и вода капала на верхнюю металлическую полку и на все, что стояло на и под ней.

Когда Дерек вытащил из чулана ведро, швабру и тряпки, выяснилось, что три человека могут в него зайти.

Увидев доказательство Дерека, лежащее на мокрых плитках пола, Молли отступила на шаг, наткнувшись на Нейла. Она решила, что это змея.

— Это, скорее всего, гриб или его эквивалент. Думаю, это самый близкий термин, какой есть в нашем лексиконе.

Присмотревшись, Молли признала правоту Дерека. Действительно, под полкой лежало что-то похожее на кучку грибов со сросшимися шляпками, круглое и толстое, отдаленно напоминающее свернувшуюся клубком змею.

— Когда я впервые увидел этот «гриб», размером он был с круглую булочку, — продолжил Дерек. — Произошло это менее часа тому назад, а он уже увеличился наполовину.

Поверхность гриба была черной и блестящей, как маслянистая резина, с рассыпанными по ней яркими точками с желтой серединой и оранжевым периметром. В том, что Молли приняла неведомое существо за змею, не было ничего удивительного: «гриб» выглядел ядовитым и опасным.

— Дождь — не оружие, — Дерек присел рядом со своей находкой. — Дождь — инструмент радикального изменения окружающей среды.

Подойдя к нему вплотную, заглядывая через его плечо, Молли ответила:

— Не уверена, что я тебя понимаю.

— Вода забирается из океана и перерабатывается… где-то. Не знаю, возможно, в летательных аппаратах, зависших в небе, таких огромных, что мы не можем их себе и представить. Соль, должно быть, удаляется, потому что дождь не соленый. И семена прибавляются.

— Семена? — переспросил Нейл.

— Тысячи миллионов маленьких семян, — отметил Дерек. — Микроскопических семян и спор, плюс питательные вещества, необходимые для их развития, и бактерии, обеспечивающие поддержку, и все это выливается на планету, на каждый континент, каждую гору и долину, в каждую реку, озеро, море.

— Весь спектр растительности другого мира, — прошептал Нейл, голос его осип от благоговейного ужаса.

— Деревья и водоросли, — кивнул Дерек, — папоротники и цветы, травы и злаки, грибы и мхи, лианы, сорняки. Человеческий глаз никогда такого не видел, а теперь все эти семена и споры укоренились на нашей суше, в наших океанах.

Сверкающая чернота с желтыми точками. Влажно поблескивающая. Плодовитая. Невообразимо чужая.

Неужто это отвратительное существо выросло из споры, привезенной именно для этой цели через темную и холодную пустоту межзвездного пространства?

Молли почувствовала, как внутри у нее все леденеет. Такого она никогда раньше не испытывала. Да, случалось, что по спине у нее пробегал холодок. Но теперь холод этот зародился внутри, в полостях, заполненных костным мозгом, и оттуда начал растекаться по всем клеткам ее тела.

— Если эти внеземные растения агрессивны, — добавил Дерек, — а судя по этому экземпляру, от которого мурашки бегут по коже, подозреваю, жалости они знать не будут, то рано или поздно они подавят, а может, и съедят всех представителей земной флоры.

— Этот прекрасный мир, — пробормотала Молли. Распространяющийся по телу леденящий холод нес с собой боль, пронзительное чувство утраты, о котором она тем не менее не позволяла себе задумываться.

— Исчезнет все, — не унимался Дерек, — Все, что мы любили, от роз до дубов, ясеней и елей… все будет уничтожено.

Черно-желтое семейство грибов, со сросшимися шляпками, напоминающее безглазую свернувшуюся змею, лежало на полу. Гладкое, блестящее масляной пленкой. Пышное. Неумолимо растущее и безжалостное.

— Если каким-то чудом, — по-прежнему говорил только Дерек, — некоторым из нас удастся пережить первую фазу инопланетной оккупации, если мы сможем жить первобытными коммунами, забившись в норы, в которых новые хозяева Земли не заметят нас, как скоро мы останемся без привычной еды?

— Совсем необязательно, чтобы овощи, фрукты и злаковые культуры другого мира оказались для нас ядовитыми, — возразил Нейл.

— Все — необязательно, — согласился Дерек, — но некоторые окажутся наверняка.

— А если они и не будут ядовитыми, посчитаем ли мы их съедобными? — спрашивала Молли, похоже, себя.

— Они могут быть горькими, — кивнул Дерек. — Или нестерпимо кислыми, от которых будет тошнить. Но даже если они окажутся съедобными, будут ли они нас насыщать? Будут ли содержать питательные вещества, которые может усвоить наша пищеварительная система? Или мы станем набивать желудки едой… и тем не менее умирать от голода?

Полный драматизма, спасибо десятилетиям выступлений в аудиториях, хорошо поставленный голос Дерека Сотеля зачаровывал, гипнотизировал Молли. Она тряхнула головой, отгоняя мрачные видения, которые несли с собой его слова.

— Черт, — вырвалось у Дерека, — от всех эти разговоров я совершенно протрезвел, а мне не хочется быть по эту сторону джинового занавеса. Слишком страшно.