Юрий Никитин - Ютланд, брат Придона

Страж городских ворот поскакал вперед, что-то сказал охраняющим ворота дворцового сада. Там переговорили между собой, один с той стороны вскочил на коня и понесся прямо по широкой аллее, обрамленной с обеих сторон роскошными цветниками.

Страж медленно взялся за рукоять меча и с нехорошим скрипом потащил его из ножен.

– Ну, – произнес он с угрозой, – надеюсь, вы лжецы…

Мелизенда произнесла надменно:

– Почему тебе так хочется нас убить?

– А что, я зря сюда мчался? – отпарировал страж. – Играл бы сейчас в кости…

Вскоре с той стороны показался тот самый всадник, он издали махал руками, а когда оказался у ворот, прокричал с досадой:

– Я же сказал, чтоб открыли ворота!..

Мелизенда спросила:

– Дядя меня узнал?

– Да, – ответил всадник, – правитель Говерл сейчас смотрит на вас с вон той башни!

Страж раздраженно задвинул меч обратно, развернул коня и понесся обратно к городским воротам. Ютланд с холодным лицом взял Мелизенду обеими руками за талию и сделал движение опустить ее на землю.

– Ну, – произнес он, – все в порядке, ты у своих.

Она вскрикнула:

– Не смей!.. Ты должен передать меня из рук в рук моему дяде!

– Да какая разница, – сказал он.

– Большая! – сказала она рассерженно. – Здесь я все еще… в опасности.

– Какой? – спросил он, но тут же пожал плечами. – Хорошо, как хочешь.

– Да, хочу!

– Ладно, ладно…

Он пустил коня вперед, одну створку приоткрыли для них, но и этого было бы достаточно, чтобы там проехало четверо всадников. Аллея показалась шире дороги, что ведет в Арсу, а дворец вырастает с каждым конским скоком, и Ютланд видел, что все еще крупнее и массивнее, чем он думал: колонны не в три обхвата, а в пять-шесть, ворота в дворец рассчитаны на великанов, а стены покрыты выпуклыми изображениями битв героев с чудовищами.

Она не вытерпела, повернулась и взглянула в его ничего не выражающее лицо.

– Ты мог представить такую красоту?

Из ворот быстро вышел пышно одетый мужчина с седеющей головой, весь в золотом шитье, золотых украшениях, цепях из серебра и золота, с множеством драгоценных камней, усеивающих воротник обе полы. Даже сапоги из тонкой кожи украшены драгоценными камнями.

Он протянул в их сторону руки в великом изумлении.

– Мелизенда!.. Моя дорогая девочка!

– Дядя! – вскрикнула Мелизенда подчеркнуто счастливо. – Мой дорогой дядя!

Ютланд осторожно опустил ее на землю. Она бросилась пышно одетому родственнику на шею, они обнялись, он расцеловал ее в обе щеки, затем отстранил на расстояние вытянутых рук и с беспокойством всмотрелся в ее лицо.

– Бедная девочка, – произнес он встревоженно, – что стряслось? Ты выросла, но так похудела…

Она сказала весело:

– Все хорошо!.. А подробности расскажет…

За ее спиной прогремел быстро удаляющийся стук копыт. Она обернулась в предчувствии беды. По широкой аллее, усеянной цветами, стремительно уносится всадник на худом черном коне, а впереди, вызывающе натягивая шкуру ребрами, бежит его худющий хорт.

Ворота дворца они проскочили прежде, чем она успела открыть рот для возмущенного визга, пересекли городскую площадь и пропали на той стороне в теснине улиц.

Дядя сказал добродушно:

– Что, благородный герой отказался от награды?.. Артане – народ гордый. Это же артанин, верно?

– Артанин, – вскрикнула она в отчаянии. – Дядя, его нужно задержать!

Он покачал головой.

– Как?

– Да как угодно!..

– Учитывая его скорость, – объяснил он, – артанин сейчас уже в городских воротах. А дальше простор и тысяча дорог. Его уже никто и ничто не остановит.

– Но почему, – прошептала она, и слезы начали закипать в глазах. – Почему так…

– Когда я вижу такого, – сказал дядя ласково, – я знаю, на что он способен. Пойдем в дом, дорогая…

Она опустила голову и сжала кулачки. Во рту появилась такая горечь, словно долго жевала старый лист полыни.

Слезы накопились мгновенно, тут же прорвали запруду и хлынули по щекам.

Ютланд пригнулся навстречу ветру и все сжимал коленями Алаца, понуждая скакуна мчаться быстрее. Хорт прижал уши и несется в сторонке, опасаясь попасть под горячую руку.

Кровавая завеса гнева то и дело наползает на глаза, мир становится уродливым и маняще хрупким, однако он стискивал челюсти и, мотая головой, отгонял страстное желание погрузиться в дикое буйство.

Наконец Алац замедлил бег, Ютланд увидел стремительно набегающую навстречу стену исполинского леса, сжался в ком, но деревья пронеслись справа и слева, кое-где ветки попытались подцепить его и выбросить из седла, но конь уже несся обычным галопом, постепенно переходя на рысь, и Ютланд успевал пригибаться и прятаться за конской шеей.

Когда вдали на огромной очищенной поляне выросло большое здание из толстых бревен, а на другой стороне другое, точно такое же, повторяющее даже в мелких деталях, он уже понял, куда принес его конь.

На дверях первого дома знак тцарского дома Куявии, на другом – Артании. Между ними полыхает большой костер, несколько человек сидят на камнях, все с оружием наготове, а один стоит в полном вооружении и что-то говорит громко и властно.

Боромировы леса, сказал себе Ютланд зло. Далеко же его занес бедный конь, хотя он просто выполнял то, что ему было велено в неистовой ярости…

Он слез на землю, всего трясет, в теле горькая злость, но дед Рокош говорил, что в таких случаях надо идти к людям: горечь в общении растворяется, а радость – удваивается.

Он устало подошел к костру, на него покосились без интереса, мальчишка старается выглядеть как можно взрослее, а еще и тереться возле взрослых, ну, это привычно…

Чаша медленно ходила по кругу, разговоры велись осторожные, с оглядкой, чтобы никого не задеть, не обидеть, что и понятно, здесь для командных сражений сходятся жаждущие славы воины Артании и Куявии, как опытные ветераны, так и совсем зеленые новички.

Судьи, отобранные из самых опытных и уважаемых воевод с обеих сторон, тщательно выстраивают отряды для боев, чтобы новички сражались с новичками, умелые с умелые, а герои с героями.

От стены леса примчался всадник, прокричал звонко:

– Отрядам Вольтана и Геркса – пора!.. Следующим – приготовиться!

От соседнего костра поднялось двенадцать человек, от дальнего – еще одна группа и, злобно поглядывая друг на друга, пошли двумя ровными рядами за всадником.

Ютланд отметил, что даже оружие и доспехи у всех примерно одного уровня, хорошо бдят воеводы, никому не дают преимущества за счет выучки или лучшего оружия.

У костров бурно обсуждали шансы тех и других на победу, голоса становились все громче и злее. Тут же прибежали двое могучих стражей, одному дали затрещину, другого выволокли за шиворот и запихнули в небольшое мрачное здание из серого камня, где только дверь и ни одного окна.