Влад Вегашин - Культ Порока. Адепт

Хлесткая, болезненная пощечина вырвала эльфа из транса. Он замотал головой, пытаясь восстановить нормальное зрение и прогоняя противный звон в ушах.

— Выпей, — Александр кивнул на наполненный вином бокал, стоявший на столике перед магом. Кирандрелл осушил его залпом, и перевел взгляд на главу департамента. Во-первых, желал убедиться в нереальности видения, во-вторых — не хотел смотреть на распростертое посреди комнаты тело десятилетнего мальчика.

— Каковы результаты?

— Я видел пожар, смерти, кровь. Император покончил с собой, вы…

— Мне не нужны подробности моей смерти, как и лишние доказательства недалекости и трусости императора. Я их слышу после каждого второго транса, то есть, уже более тридцати раз. Ты нашел вилку?

— Кажется, да. За три года до этих событий Император отдал вам некий приказ. Когда вы отказались его выполнять, он при помощи круга магов вынудил вас.

Взгляд Здравовича помрачнел.

— Ты уверен, что именно выполнение приказа было вилкой? Не факт принуждения меня императором, не сам приказ, а именно его выполнение?

— Да.

— В таком случае, у нас еще есть время.

— Александр, позвольте спросить… — неуверенно начал молодой эльф, которому так хорошо удавалось входить в чужой транс, запоминать видения, и в отличие от непосредственно медиума оставаться после этого живым и здоровым.

— Да, — прервал его глава департамента.

— Император уже…

— Ты не понял, Кирандрелл, — Здравович посмотрел на эльфа в упор. — Это было не согласие. Это был ответ.

На следующий день Мидиград погрузился в траур. Покойного Властителя любили в столице, несмотря на его строгость. А еще через неделю человек с рунической «XIII» на перстне вошел в небольшой особняк в Хендарине. За дверью особняка остались двое магов, намертво блокирующие в помещениях любую магию. Короткий крик, донесшийся из открытого окна мансарды, оповестил мир о том, что четырнадцатилетняя Вельна, незаконнорожденная дочь покойного императора, рассталась с жизнью от удара кинжала убийцы.

Тринадцатый департамент хранил верность Империи, и берег ее покой. А Вельна, останься она в живых, через два года подняла бы такой бунт, какого еще не было даже на памяти Александра Здравовича, а еще через полгода ее облаченные в украшенные киноварными полосами доспехи воины внесли бы пламя и смерть в обреченный Мидиград.

Император отдал приказ: ни при каких условиях, ни прямо, ни косвенно не причинять вреда его единственной и любимой дочери. Император подтвердил этот приказ сложным заклятием, отменить которое не представлялось возможным. Однако со смертью Императора его приказ потерял силу.

А молодой серый эльф, обладавший множеством магических талантов, еще много лет видел во снах детей, которых по приказу Здравовича использовал для трансов. Ни один из них не выжил. Но пылающий Мидиград и гекатомбы трупов на улицах города ему тоже снились.

Лежать на полу было жестко и немного унизительно. Но Вега точно знал, что уж что-что, а унизить его Кирандрелл точно не хотел. А что жестко — это можно было и потерпеть.

Однако затягивать было нельзя. Пришлось сперва шевельнуться, не сдержав стона, потом попробовать сесть. Взять сунутый Николасом бокал с вином, в которое, судя по запаху и странному теплу, добавили укрепляющий эликсир, выпить гремучую смесь.

Кирандрелл помог ему подняться на ноги. Взгляд эльфа был испытующим, внимательным.

— Ты понял?

Несколько минут Вега молчал. Потом он был очень благодарен главе магического отдела за то, что тот его не торопил.

— Я не признаю принцип меньшего зла, — осторожно подбирая слова, начал он. — Не верю в него. Но тебя я понял.

— В таком случае, давайте вернемся к нашему делу, — Вернувшийся за свой стол Николас бросил взгляд на лист пергамента, лежавший перед ним. — Пока вы были заняты, я просчитал вероятность успеха для нашей группы. Во всех вариантах, которые вообще счел возможными. И нашел один, который дает восемьдесят три процента на удачное окончание дела. Мы, конечно, можем подождать других пророчеств, но я не считаю это целесообразным.

Выслушав детали варианта в подробностях, Вега разразился скверной бранью.

Однако это было все же менее подло и бесчеловечно, как убивать юных медиумов для поиска новых пророчеств. Менее подло.

Или, как сказал бы Николас, более целесообразно. Редкий случай — как правило, более целесообразными оказывались как раз те варианты, в отношении которых эпитеты «подло» и «бесчеловечно» казались Веге наиболее подходящими.

Перед глазами все плыло, стены и потолок опасно шатались, а воздух, казалось, сгустился до консистенции студня и слабо, но ощутимо вибрирует. От этой вибрации, от раскачивающихся стен, от пелены перед глазами ее сильно мутило. Девушка попыталась закрыть глаза, но не помогло — ощущения ничуть не ослабли, зато прибавилось чувство полной дезориентации.

Однако ощущения опасности не было. Сильные руки, уверенно и в то же время мягко удерживавшие ее под коленями и за плечи, были надежными, от них шло тепло и защита. «Будь, что будет» — подумала Лэрта, для большего удобства обнимая Вегу за шею и расслабляясь.

Раздался глухой удар, следом еще один — де Вайл пинком распахнул дверь, отлетевшую и ударившуюся о стоящий за нею шкаф. Так же пинком закрыл дверь за собой, осторожно опустил ношу в глубокое, мягкое, поразительно удобное кресло — целительница слегка сжалась, непроизвольно пытаясь уснуть.

Что-то тихо зазвенело, забулькало. Обтянутая черной кожей куртки рука обняла ее за плечи, губ коснулось прохладное стекло.

— Выпейте это. Станет лучше, — словно сквозь туман, донесся голос.

Все еще пребывая в состоянии, близком к бессознательному, Лэрта послушно выпила горькую травяную жидкость со странным, маслянистым и смутно знакомым привкусом.

Спустя несколько секунд сознание словно бы омыла холодная волна. Вернулась ясность мыслей, отпустила смертельная усталость, оставив лишь мягкое утомление, отхлынула эмоциональная вымотанность — ей на смену пришло состояние глубокого спокойствия и, если так можно выразиться, сосредоточения на этом спокойствии. Физическая усталость вроде как даже осталась, но тем не менее, сейчас Лэрта чувствовала себя несравнимо лучше, чем когда-либо в последние несколько дней.

Вега стоял возле кресла на одном колене, держа в руках пустой бокал. В первый момент девушка сочла его позу чрезмерно патетичной и псевдоромантичной, но стоило следователю подняться на ноги, как она поняла — при его росте, попробуй он просто склониться над ней, это было бы крайне неудобно, не говоря уже о нелепости подобной позы.

Убедившись в том, что эликсир подействовал, Вега отошел от ее кресла, снял перевязь, переместив катаны на специальную подставку, сбросил куртку, швырнув ее через весь кабинет на кушетку. Под жесткой черной кожей обнаружился черный же дублет и темно-серая рубашка. Левый рукав слегка топорщился повыше локтевого сгиба — опытный взгляд целительницы безошибочно определил повязку.