Влад Вегашин - Культ Порока. Адепт

— Аналогично, — коротко отозвался Анжей. — Но я не подниму больше половины своего веса. И… Тэйнар, я не пройду по тропе пешком, да еще и с тростью, — он слегка покраснел.

— Я могу перенести тебя левитацией, — вызвалась ла Церрет. — Поднимемся на верх этой скалы, там пройдем пешком, и спустимся с другой стороны.

— Нет, — после короткого раздумья, возразил Тэйнар. — Анжей сам переберется через скалу. Сможешь? — полуэльф кивнул. — Илона, вы будете страховать нас. Если кто-нибудь сорвется, сумеете поймать?

— Думаю, да.

— Прекрасно. Тогда идем.

Держа заклинание наготове, Анжей осторожно подошел к самому краю. Отсюда прекрасно было видно растянувшуюся внизу цепочку: первым идет Тэйнар, удерживая летающий диск, за ним — Альвариэ, потом Илона, Лэрта, и замыкает процессию Вейн. Наибольшему риску подвергались северянка и целительница — плетущий прошел по этой тропе, когда она была покрыта льдом, а потом вернулся уже по нормальному граниту, и не боялся сорваться. Вейн все же припомнил среди известных ему заклинаний одно, отчасти подходящее, и был уверен, что даже если он упадет, то сумеет уцелеть. А вот высокая и крепкая воительница, одетая в тяжелую кольчугу и вооруженная мечом и топором, не питала особых надежд — она слишком давно не была в горах, и несколько растеряла сноровку. Лэрта же вообще впервые в жизни преодолевала подобное препятствие, да и в любом случае — посвятившая себя целительству девушка не могла похвастать специальными навыками.

Убедившись, что все пока что в порядке, Анжей пересек вершину скалы, прошептал активирующую фразу, и шагнул вперед. Заклятие левитации надежно удерживало его в воздухе.

Спустя пятнадцать минут вся команда собралась у входа в пещеру.

— И кто же здесь живет? — вполголоса поинтересовалась Илона, с интересом разглядывая толстую шкуру, игравшую роль двери. Шкура когда-то принадлежала поразительно огромному волу.

— Шаманка, — коротко ответил Тэйнар. Он совсем не был уверен в том, что Шами-ни будет рада неожиданным гостям, в особенности — ему самому, но иных вариантов все равно не было.

— А ты откуда ее знаешь? — подозрительно спросил Анжей, еще в пути отметивший, что едут они почти тем же путем, каким он сам возвращался от Эллири.

— Искал твою отшельницу, а нашел — ее, — судя по тону, объяснения давать плетущий не собирался. Полуэльф только обиженно вздохнул.

А Тэйнар подошел к шкуре вплотную, и несколько раз хлопнул по «двери» открытой ладонью. Гулкий звук ушел в глубь пещеры, отражаясь от стен.

Прошло полминуты.

— Может, хозяйки нет дома? — Альвариэ подошла к Тэйнару, задумчиво разглядывавшему шкуру.

— Предлагаю войти без приглашения, — высказался Вейн. — В конце концов, мы же в любом случае не собираемся причинить этой шаманке вред.

— Даже если бы и собирались — все равно ничего не вышло бы, — насмешливо взглянула на него северянка. — Навредить шаману в его доме, в котором он живет не один год, где самые стены служат жилищем для множества духов и лоа, практически невозможно.

Тэйнар криво усмехнулся, отдернул шкуру, и сделал шаг вперед.

В пещере было темно. Полоса слабого лунного света от входа рассекла помещение надвое, высветив потухшие угли очага.

Альвариэ мгновенно выхватила меч.

— Дух огня не поддерживает больше пламя, — еле слышно проговорила она. — Это значит, что либо дух изгнан, либо…

— …призвавший его шаман мертв, — закончил за нее Тэйнар.

Небольшой шар света в руке Анжея осветил часть пещеры. И обезглавленное тело старой шаманки, распластавшееся на выщербленном каменном полу.

— Все, — Вейн опустил на каменный холмик последний валун, и вытер платком выступивший на лбу пот. — Мы точно правильно ее похоронили?

— Скорее всего — да. Она жила в горах, среди камней и скал, следовательно — в большей степени поддерживала контакт с духами камня, земли, и гор, — отозвался Анжей. Теорию шаманизма он помнил неплохо, учитель рассказывал ему обо всех видах магии, о каких было известно ему самому. А известно ему было многое…

— Что ты там говорила про невозможность убить шамана в его жилище? — едко поинтересовался ла Церрет у Альвариэ. Та насупилась.

— Я говорила, что навредить шаману в его доме практически невозможно. И тот, кто это все-таки сделал — либо более сильный шаман, либо как-то защищен от духов, хотя это крайне сложно.

— Вряд ли шаман стал бы отрубать поверженному противнику голову, — возразил Анжей.

Подобные препирательства продолжались почти час. Потом Тэйнару надоело.

— Господа маги, теорию вы можете разобрать в другой раз, — язвительно перебил он спорщиков. — Сейчас нам надо решить, что мы будем делать с Веленом. Я рассчитывал оставить его на попечении Шами-ни, но…

— Можно попробовать снова призвать духов этого места, — предложила Илона. — Кто-нибудь знает, как это делается?

— Теоретически — да, — после нескольких секунд размышлений кивнул полуэльф. — К сожалению, только теоретически.

— Но попробовать ты можешь?

— Да. Но не сейчас, мне нужен солнечный свет.

— В таком случае, если ни у кого нет других предложений, сейчас мы ложимся спать, — подытожил плетущий. До рассвета еще четыре часа.

— Рассвета мало, — юный маг покачал головой. — В идеале, мне нужно полуденное солнце. Или хотя бы часа через два-три после того, как оно встанет.

— Хорошо. Тогда у нас целых шесть часов на сон.

Распределив дежурства — себе Тэйнар нагло взял последнее, почти самое простое — члены увеличившегося отряда улеглись спать. Первой дежурила Лэрта, совместившая свою очередь с сеансом лечения Велена. По истечении часа девушка разбудила следующего дежурного — Анжея — а сама легла. Уснула она раньше, чем голова коснулась свернутого плаща.

Полуэльф устроился у очага, где путники заново разожгли пламя. Подбросил несколько сухих веток в костер, попутно задумавшись — а как поддерживала огонь шаманка? Дрова, которых должно было едва-едва хватить на ночь и утро, ла Церреты и Лэрта собирали почти час. А ведь при жизни Шами-ни очаг, скорее всего, горел постоянно.

Через несколько минут юноша вспомнил слова Альвариэ, и тут же обругал себя за несообразительность. Помимо прочих духов, в пещере жил дух очага, он-то и поддерживал пламя, и именно его отсутствие в первую очередь заметила северянка.

Анжей сидел неподвижно, не отводя взгляда от крохотных язычков на потрескивающих ветках, но перед его глазами стояла совсем другая картина: юноша лет восемнадцати, перемазанное кровью и слезами лицо, и полный мольбы крик — «не убивай, пощади!». А потом — еще несколько секунд полное жизни и силы тело, распластанное на полу, вывернутые ребра, разорванное сердце, и кровь, повсюду кровь, и на руках самого Анжея — та же кровь…