Влад Вегашин - Культ Порока. Адепт

— Империя охвачена пожарами и восстаниями, на дорогах в открытую грабят и убивают, выйти из дома — опасно, остаться за закрытыми дверями — опасно вдвойне, — говорил немолодой менестрель, протягивая закоченевшие руки к огню. — Император Лаарен III убит в далеком Номикане, на престол взошел его сын, бывший кронпринц Кенлет, ныне — император Кенлет IV. Мальчишке пятнадцать лет, и он совершенно неспособен управлять страной, он любитель книг, музыки, и историй, но не военного дела и политики. За его спиной много места, и за это место грызутся все, у кого хватает остроты зубов и когтей, а также папок с компроматом и наемных убийц на поводке. В департаментах творится черт-те что, почти все главы столов убиты, арестованы, пропали без вести, или же сбежали. Император публично объявил о существовании Тринадцатого департамента, а также о его уничтожении, смерти его главы, и об объявлении вне закона всех, кто имеет отношение к этому департаменту. Империя погрузилась в хаос…

Утром менестрель ушел, влившись в колонну беженцев, следующих на Север. А путники направились обратной дорогой — вниз с гор, в ближайший городок. Вечером того же дня они сидели в небольшой таверне, где их обслуживал перепуганный хозяин, то и дело нервно косившийся в сторону двери.

— Что мы будем делать дальше? — Альвариэ не выдержала первой.

— Я отправляюсь искать носителей Грани, — пожал плечами Анжей. — Война, мятеж, переворот — они никак не влияют на мою миссию. Будет сложнее, но тем не менее, я продолжаю искать Грани.

— Мы с тобой, — одновременно произнесли Ла Церреты, а Вейн пояснил: — В связи с изменившейся политической обстановкой в Империи, мое назначение в имперское посольство в Северном Княжестве становится несколько… неактуальным. Более того, наша семья всегда поддерживала императора Лаарена, так что… ну, сами понимаете. Хуже нам уже не будет.

— Вы как хотите, а с меня хватит, — неожиданно резко и грубо отрезал Велен. — Спасибо, я и так достаточно наприключался, больше не хочется. Обещания департамента, как и его угрозы, больше не имеют значения, как и сам департамент, так что бояться мне нечего, и работать не за что. Найду себе занятие поприбыльнее и попривлекательнее, чем таскаться с группой сумасшедший Ярлиг знает за чем! — он резко поднялся. — Прощайте, надеюсь вас больше не увидеть! — и вышел, хлопнув дверью.

Оставшиеся обменялись удивленными взглядами.

— Что за муха его укусила? — пробормотала Альвариэ, а в следующее мгновение поняла, что все выжидающе смотрят на нее. — И что вы на меня так уставились? То, что я с ним спала, ровным счетом ничего не значит. Я остаюсь.

— Почему? — с ноткой любопытства в голосе поинтересовался Тэйнар.

— Потому, что не привыкла бросать друзей в беде, — слегка обиженно ответила северянка.

— Спасибо, — тихо вымолвил Анжей, благодарно улыбнувшись.

— Я надеюсь, во мне никто сомневаться не станет? — несмело спросила Лэрта, обведя всех слегка настороженным взглядом.

Никто и не сомневался. Никто — из оставшихся. Альвариэ еще после того разговора во время ночного дежурства решила, что пойдет за Адептом до конца, что бы не ждало ее на этом пути. Ла Церреты… кроме озвученных, у них были куда более веские причины не оставлять Анжея, и в силу этих причин их решение определилось гораздо раньше, чем оказалось нужным. Лэрта же просто привязалась и к суровой, желчной северянке, что была гораздо вернее, честнее, и надежнее любой из «подруг» в монастыре, и к болезненному, но сильному духом юному магу, и даже к вечно отчужденному, холодному Тэйнару. Да и не забыла девушка о просьбе Веги де Вайла, следователя департамента, которого больше не существовало… как, возможно, и самого Веги. Но об этом Лэрта думать не хотела отчаянно, все еще сжимая порой в ладони мертвенно-холодный шар лима.

О плетущем же и вовсе говорить не приходится — он не оставил бы того, кого мысленно называл не иначе, как брат, ни при каких обстоятельствах.

Сам Анжей, медленно перебиравший бусины подаренных Шами-ни четок, думал о всех о них, о тех, кого мог назвать… ну, может еще не друзьями, но людьми настолько близкими, насколько раньше он не мог и представить. И с одной стороны, полуэльф был бесконечно счастлив, что все эти люди, за время путешествия на север ставшие такими родными, продолжат следовать с ним по одному пути. С другой — он был бы рад, если бы все они, кроме Тэйнара, бежали как можно дальше от него. Слишком многое в последние дни стало ясно, слишком многое определилось, будущее пугало юношу куда сильнее, чем даже в те дни, когда он решил умереть, или же когда начала пробуждаться и проявлять себя Грань.

И все же они решили сами. Это был их выбор, и они имели на него право. Пусть не зная, что ждет впереди, пусть не осознавая, через что придется пройти и что сделать — но они выбрали. Выбрали, понимая неопределенность и неизвестность, что страшат порой куда сильнее даже самой жуткой, но все же понятной судьбы. Ему же оставалось только с благодарностью принять их выбор, и оказаться достойным оказанного доверия.

— Спасибо вам всем, — повторил Анжей. — Спасибо, что не бросаете. Помните, что сказала Шами-ни? Если мы будем настоящими, у нас все получится.

— Вообще-то она сказала это непосредственно тебе, — заметила Лэрта.

— Я уверен, что это относится абсолютно к любому из нас. Спасибо вам.

— Ты еще не спросил, иду ли с тобой я, — хмыкнул плетущий. И тут же был награжден пятью недоумевающими взглядами. — Шучу. Ну что ж, куда мы теперь?

— Искать носителя той Грани, что была у Аэллирэата, — тяжело проговорил Анжей. — И заодно — изыскивать способ извлечь Грань, не убивая ее носителя.

— Ты уже понял? — тихо спросил Тэйнар, внимательно глядя на юношу. Тот кивнул. — Держись. Мы что-нибудь придумаем.

Шесть пар рук сплелись на выщербленной поверхности стола.

Отряд, пусть и в измененном составе, готовился выступать против культа, против Грани, против Порока и против желавшего власти культа Адепта.

Они были вместе.

И они были — настоящими.

____________________

— Местные сигареты — изобретение предприимчивого дворфа, заметившего, что люди любят курить, но при том большинство из них ленится тратить время на набивание трубки. Он начал изготавливать сигареты из номиканской рисовой бумаги и «фильтра» из свернутой и специальным способом обработанной плотной ткани. Люди пытались перенять технологию, но продукт производства дворфов до сих пор остается наиболее качественным. (здесь и далее — прим. автора)

— в магическом мире к стандартным пяти добавляется шестое чувство, чувство энергии. Обладают им далеко не все, но многие, даже те, кто осознанно использовать прямое воздействие на мир не способен. Соответственно, интуиция, «шестое чувство», здесь считается седьмым.