Window Dark - Лаура - королева призраков

This book dedicates speciality to Laura Branigan. Only She was succeed to inspire me on the creation of this book.

Все англоязычные названия песен Laura Branigan/Self Control (C)1984 Atlantic Recording Corporation использованы во всех англоязычных названиях глав за исключением «A long time ago in a galaxy far, far away…», в которой догадливый читатель без труда опознает эпиграф к легендарным «Star Wars».

Хотелось бы настоятельно обратить внимание на следующие вещи, прежде чем Вы рискнете заняться непосредственно содержимым этого романа:

1. Несмотря на то, что в книге описано немало реально происходивших событий, все упомянутые персонажи, кроме королевы Лауры, являются чисто собирательными образами.

2. Эта книга не о «великих мира сего», а только о почитателях и подражателях.

Все надписи и фразы, касающиеся вышеупомянутых персон, взяты из жизни, поэтому автор за них никакой ответственности не несет.

3. Нередко среди строчек Вы можете обнаружить выхваченный кусочек песни. Нет, это не плагиат. Просто картинка тех, давно минувших дней.

Кладбище. Тихо и спокойно. Лишь шелестят ветви деревьев вдоль дорожек. Фонарей нет, и поэтому ничто не тревожит темноту летней ночи, короткой, но прекрасной.

Облака еще днем покинули небосвод, величаво уплыв куда-то на север. Над кладбищем сияют только звезды, а луна висит низко, у самого горизонта, наливаясь желто-розовым оттенком.

Воспетое в тысячах книг и сотнях фильмов, как хранилище темных тайн и убежище потусторонних сил, кладбище — непременный спутник любого местообитания цивилизации: от двух полусгнивших крестов до необъятного поля, усеянного то плитами, то надгробиями, то памятниками.

«Опять тот самый, донельзя заношенный штамп, — недовольно морщитесь Вы. Ну почему большинство заумных и запутанных историй начинается там и нигде иначе?» Да, совершенно верно. Эта история могла начаться где угодно: посреди центрального проспекта, в дремучей тайге, в вашей собственной квартире и даже в таких пределах, которые мы с Вами вряд ли сумеем вообразить. Но почему она не имеет права начаться именно здесь? Тем более, что все уже предрешено.

Достраиваются завершающие участки таинственной дороги. Истекают последние минуты чьей-то спокойной жизни, готовой броситься в вихрящийся смерч грядущих событий. Продолжаются миллионы других, которых данные события не затронут ни прямо, ни косвенно. И даже безмолвие будто сгущает краски ночи. Впрочем, оно — дело обычное в этих, уснувших вечным покоем местах.

Да, тихо и спокойно. Однако, никому и в голову не придет любоваться красотами летней ночи, гуляя по темным дорожкам. Да и Вы, читающий эти строчки, наверняка листаете страницы книги днем или вечером. А может, ночью? Пусть так, но ведь не на кладбище? Хотя не спорю, что найдется и такой человек, который из принципа отправится туда, чтобы полистать там страницы и доказать это себе и мне. Но это не Вы, не так ли?

А зря! Здесь никто не помешает вашему уединению, и кто знает, какие великие мысли посетят Вас в этот момент. Но что с Вами? Я вижу, Вы вовсе не горите желанием отбросить все дела и ринуться на кладбище. Может Вас напугали леденящие душу рассказы о живых мертвецах, которые постоянно возвращаются, или о гробокопателях, рыщущих в поисках золотых зубов? Или слова известных экстрасенсов и гипнологов: «Мощная некротическая волна, исходящая от мертвых тканей, воздействует непосредственно на главные узлы нервной системы и вызывает…» Ах, нет, отбросим льющуюся мощным потоком с телевизионных экранов чушь! Но что тогда сдерживает и Вас, и вон ту милую даму, и, честно говоря, меня от сей увлекательной ночной прогулки? Не могу Вам ответить. Не знаю…

Но давайте окончательно оторвемся от обсуждения наших персон и вернемся к тому, что значится в самом первом слове.

Итак, кладбище. Последняя черта, заключительный верстовой столб оборвавшейся дороги. Здесь в единую точку слились эти дороги со всех концов света, как в некий Рим. Но не видать ни величественных соборов, ни изукрашенных мостов, ни развалин Колизея. Могучий Рим словно отбросил сюда свое искаженное отражение, и потянулись вокруг лишь покалеченные временем неясные силуэты, замершие в неподвижности, чтобы оставшиеся пока наверху люди помнили о тех, кто ушел за горизонт жизни. Черные тени медленно ползут по траве и деревьям, внимая полной луне, незаметно катящейся в непостижимой дали. Печальные верстовые столбы повествуют нам о том, что дороги были. Но последние ли это столбы? Может, дороги разом изогнулись под невидимым глазу углом и вновь разбежались в следующем измерении, куда нам сейчас не пройти. Впрочем, никто и не торопится туда, где в секунду, воздвигнувшую надгробие над нами, неземной свет выделит в сверкающую точку еще один столб, отмечающий очередную версту, недоступный и непонятный. А затерявшаяся было дорога уверенно побежит дальше. И может где-нибудь на границах времени она изогнется и возвратится. Но этого мы вряд ли дождемся.

Когда-то эти места располагались на южной окраине. Но город ширился и рос.

Теперь этот густонаселенный и в то же время совершенно пустынный район продвинулся если и не в самый центр, то по крайней мере в центральный пояс.

А на кладбище все та же тишина. Стройные ряды могил, мрачные деревья, молчаливая луна, поднявшаяся чуть повыше, и… столб дрожащего воздуха, напрочь прогнавший обыденность летней ночи. Его источником является вовсе не одно из надгробий. Нет, движение воздуха наблюдается между двумя скрюченными березами. Воздух на глазах сгущается, конденсируется в белый туман. И вот уже нет его, словно по мановению волшебной палочки туман рассеялся, а на странном месте стоит полупрозрачная фигура. Но не оживший мертвец, догнивая, таинственным образом обнаруживший дорогу назад, вылез из земли. Потусторонний, возникший прямо из воздуха пришелец — призрачная женщина. Высокая. Худенькая.

Дрожащая словно от холода. Через ее силуэт ясно проступают ближайшие кусты.

Спустя минуту они постепенно тускнеют, исчезая. Женская фигурка, одетая в длинное до земли платье, приобретя плоть и объем, заслонила их своим телом.