Андрей Звонков - Имперские амбиции

До позднего вечера Манзул превращался из мирного хозяйства в боевой форпост. На площадях появились баллисты и катапульты с паровыми толкателями. Небольшая группа занималась погрузкой готовой продукции — выделанных шкур и тюков с сукном. Все это предполагалось везти в направлении Деру, в обозе везли несколько бочек с маслом, нефтью и овечьим пометом.

В 22 часа полковник внешней разведки империи Эленсааров Миклас Трегуш запер дом и стал ждать. В 22:05 чугунный шар засветился, радужное свечение собралось в круг, из которого один за другим начали выходить… дети. Шесть мальчиков и девочек, одетых в легкие трико, они были бледны. Двоих прямо тут же вырвало, только из пустых желудков ничего не шло… потом из круга света вылетели ящики и пакет с гербом империи, и шар погас.

Трегуш хлопнул в ладоши. В гостиной появились женщины, они повели подростков приводить себя в порядок, ужинать и спать. Никто не задавал вопросов. Кто? Откуда? Зачем? Сами дети помалкивали, только осматривались, попав в дом непривычной архитектуры. Одна девочка спросила:

— Мы завтра поедем?

И женщина, что помогала ей переодеться, сказала:

— Да, все завтра, сегодня отдыхаете.

Иен Лоринэ голодный и от этого немного злой, все-таки не забывал говорить спасибо и пожалуйста, когда все шестеро сошлись в столовой и дружно гремели ложками и вилками. Все они теперь отлично понимали, почему женщина майор настрого запретила им есть перед отправкой. Однако когда ужин заканчивался, и путешественники сыто отваливались на стульях, Иен поглядел на Трегуша, безошибочно определил в нем старшего по званию, спросил:

— Можно спросить?

Трегуш улыбнулся.

— Ну, спроси.

— Где мы находимся?

— А что у тебя было по географии? — ехидно спросил Трегуш. И Иен на мгновение осекся и побледнел. Говорить, что два года он провел не в школе не хотелось. Но его выручил второкурсник Саармэ:

— У меня отлично!

— Ну что ж, вспоминайте карту! Мы находимся на северо-западном склоне большого рипенского хребта, на полкилометра выше дороги Крамец — Деру в двухстах километрах от Деру.

— Значит, мы в Рамбате? В Рипене? — подростки оживились. Они только сейчас догадались, как далеко их забросил телепорт.

— Да. А сейчас мыться и спать! Живо! В шесть утра подъем, завтрак и вы выезжаете! — Трегуш все это проговорил полковничьим тоном, но сказывалось долгое необщение с детьми, глядя на подростков, полковник невольно "таял". В империи его ждали свои дети и жена.

Обоз из Манзула вышел в полночь. Они до рассвета прошли полсотни километров в сторону Деру, потом свернули в лес квадратных сосен, проехали до просеки и начали свое дело. Просека среди пятидесятиметровых сосен — это условное понятие, просто широкая длинная поляна в сторону города, засаженная кустами. Это не дорога. О предназначении этой пустоши знали только специалисты — на расстоянии пяти километров в ней стояли башни светового телеграфа — системы военной и торговой связи. Главным врагом его был туман. Обозники принялись вырубать кустарник, складывая ветки в кучи, укладывать поверх штуки сукна, поливать их маслом, нефтью и овечьим пометом. Устроив несколько полос, обозники улеглись — ждать.

Одновременно с обозом через горы на север вышли два отряда по тридцать человек — мужчин и женщин с веревками, крючьями. Им приказ был добраться до четырех дня к Асахайскому перевалу.

В шесть тридцать утра из Манзула в сторону Деру вышли две повозки. В каждой сидели трое подростков и мужчина с женщиной.

Север Рипена был далек от военных действий. Флоты и армия его сосредоточились на юге. Трегуш ночью принял посыльного из Крамеца с новостями: Состоялся бой между флотом Рамбата и шестым флотом империи, республиканцы проиграли, они потеряли более двух десятков кораблей и около трех тысяч человек. Горные войска Рамбата ищут в южном Хануте императорский десант. Посланник империи вручил министру иностранных дел республики ноту протеста и ультиматум с требованием передать в качестве уплаты за причиненный ущерб острова Факиф и Варгу принадлежавшие когда-то Хануту, а теперь Рамбату. Третий флот уже блокировал к ним подходы республиканских судов и вроде как транспорты с десантом на подходе.

Трегуш, прочитав полученные данные, пожал плечами. Он никак не мог сопоставить происшедшие события с приказами своему подразделению. Хотя, как неплохой тактик, догадывался, что или на юге идет отвлекающий маневр или тут, на севере… но кто-то кого-то капитально дурит… и завтра все окончательно решится.

6:30 западное побережье Харанда,

полуостров Лавар, лагерь морского десанта

империи Эленсааров;

день второй правления Эрика шестого

Как и говорил капитан-командор, десантное судно подошло к полуострову Лавар на рассвете. Джигурда построил отделение. За ночь они познакомились, вспомнили общих знакомых, прошлись по местам службы, при этом не касаясь секретных заданий, что приходилось каждому выполнять. В целом сержант был доволен подчиненными. Все матерые, опытные бойцы. Разговаривать больше было не о чем. До полуночи занимались примеркой и подгонкой снаряжения. Потом — сон. В момент выгрузки на берегу бился в путах и сетях непривычно длинный и тощий дирижабль, больше похожий на заостренную с двух концов палку. У головного конца крепилась командирская рубка, длинным тоннелем соединенная с моторным отсеком. Десантникам предлагалось занять места именно в этом тоннеле.

Небо над Харандом было ясным, занималась заря. Джигурда был здесь лет пять назад, и все коренным образом изменилось. Хотя и тогда побережье было более живой зоной, чем материковая часть, тут и воздух был почище и кое-какая живность и растительность нормальная, однако серо-желтое марево висевшее над страной производило удручающее впечатление. Не случайно наименование этих земель — Харанд всегда сочеталось со словом прОклятый. Сержант не считал себя религиозным человеком. И хотя уже давно существует теория, что неприемлемые условия для жизни тут возникли из-за каких-то магических игр с погодой, тем не менее, известной была и старинная притча о проклятии Нэре, будто павшем на эту землю за грехи ее жителей. Джигурде, как военному, первая причина была доступнее и понятнее. Маги они такие… дай волю, оставь без присмотру — такого наворотят и за тыщу лет потом не расхлебаешь.

Сержант прошелся по берегу. Подчиненные грузили в дирижабль доспехи и мешки, что приказал взять с собой капитан-командор.

Джигурда крикнул:

— Строиться! — двенадцать бойцов образовали идеальную линию в тени дирижабля. — Сержант подошел к капитану, отдал честь и сказал: — Капитан! Отделение имперского десанта к выполнению задания готово.