Кира Измайлова - Случай из практики

Я невольно передернула плечами. Кстати, о Борасе… Меня посетила совершенно безумная мысль: уж не поставила ли Коллегия целью настолько ослабить действующих магов, чтобы безбоязненно диктовать свои условия? Ибо установления и правила – это одно, но если какой-нибудь особенно обиженный боевой маг (а у меня есть несколько таких неуравновешенных знакомых) внезапно решит посетить заседание Совета и задать жару присутствующим, остановить его смогут далеко не сразу. Хотя бы потому, что он постоянно практикуется в боевых условиях… С другой стороны, даже не практикующие члены Совета могут уметь нечто такое, рядом с чем тот же Борас будет выглядеть довольно жалко. Что ж, вполне вероятно!

Но тогда выходит, что Наор – личность незаурядная. Он понял все это – любопытно, сам или кто-то подсказал ему? – долгое время искал сторонников, готовился и, наконец, выступил. О, он долго дожидался подходящего случая! Тогда, несколько лет назад, его план сорвал Ференц Лагарста, возможно, даже не догадываясь о подоплеке событий, лишь видя, что Наор желает войны между Арастеном и Стальвией… А он выждал некоторое время и снова взялся за дело, и на этот раз почти добился успеха. Почти…

Я усмехнулась. Значит, он ждет, покуда я сделаю первый ход? Что ж, я его уже сделала.

Два дня прошли в ожидании. Мне пришлось отказаться от выгодного клиента: работа предстояла выездная, а мне запрещено было покидать столицу. Да я и не желала отлучаться сейчас – ждала, во что же выльется моя затея. По всему выходило, развязка уже близко…

Лауринь не объявлялся, и это настораживало. Неужто настолько разобиделся? Впрочем, меня интересовало не столько это, сколько то, сумел ли он выполнить поручение деда. Посылать за лейтенантом я не хотела – за моим домом наверняка следили, так зачем же заранее оповещать противника о своих планах? Оставалось только ждать, когда он соизволит нанести мне визит.

К исходу вторых суток я не выдержала. В конце концов, наведываться во дворец мне никто не запрещал, так что… Не знаю, по какой причине Лауринь до сих пор не отчитался о выполнении либо невыполнении задания, но сидеть и ждать я была уже не в состоянии.

Впрочем, до дворца я не доехала – еще на мосту через реку углядела знакомую фигуру и придержала лошадь.

– Госпожа Нарен, – сдержанно наклонил голову Лауринь. Он был на своем норовистом жеребчике, а в поводу вел моего Рута. – Какая неожиданная встреча!

– И правда что… – процедила я.

– Я как раз направлялся к вам, – великосветски продолжал Лауринь. – Вернуть лошадь. Вы меня очень выручили.

– Не стоит благодарности, – осклабилась я, поняв, что такие речи лейтенант ведет неспроста. – А я прогуливаюсь. Надоело сидеть в четырех стенах. Впрочем, если вы составите мне компанию за обедом, буду признательна.

– Если прикажете, госпожа Нарен, – Лауринь ответил мне еще более ненатуральной улыбкой.

– Прикажу, – сказала я, заворачивая кобылу. – Мне невыносимо скучно. Вы знаете какие-нибудь свежие сплетни?

– Мало, госпожа Нарен, – пожал плечами Лауринь. – Но что знаю, расскажу.

– Отлично! – воскликнула я преувеличенно бодро и почти всю дорогу выслушивала, кто из придворных дам претендует на звание фаворитки Его высочества. Не иначе Лауринь эти слухи нарочно собирал: не замечала, чтобы он прежде интересовался подобным.

По счастью, до моего дома было не так уж далеко, иначе я могла бы и потерять терпение.

– Госпожа Нарен, – неожиданно произнес Лауринь, исчерпав запас сплетен. – Вы полагаете, нас сейчас могут подслушивать?

– Наверняка не скажу. Думаю, могут, – хмыкнула я.

– С помощью лошадей?

– Нет, – ответила я. – Я ведь говорила, что магия на лошадей действует непредсказуемо, так что использовать их в качестве шпионов практически невозможно.

– Ну хорошо, – серьезно сказал Лауринь, – а то если бы я постоянно думал о том, что за мой следит собственный конь…

Я фыркнула от неожиданности, потом рассмеялась в голос, так что какой-то лавочник обернулся посмотреть мне вслед.

– Если вы не таскаете на себе какую-нибудь дрянь, – произнесла я, отсмеявшись, – то вряд ли в таком шуме нас могут услышать. Но конь у вас вроде бы не нервничает, так что, скорее всего, ничего на вас нет. Вы не брали у кого-нибудь какие-то вещи?

– Нет, – помотал вихрастой головой лейтенант. – Только шпагу… но она казенная.

Я подъехала ближе, провела ладонью над ножнами. Со стороны могло бы показаться, будто я глажу Лауриня по бедру. Он тоже это понял и приметно покраснел.

– Чисто, – сказала я, – во всяком случае, никаких следов магии я не чувствую. А с приятелями не обнимались?

– У нас такое не принято, – покосился на меня Лауринь. – Руку пожимал, было дело. Но перчатки сегодня другие…

Я проверила на всякий случай – чисто. Видимо, приближаться к лейтенанту все-таки не рискнули.

– Это вы в порядке конспирации мне все придворные слухи пересказали? – весело спросила я.

– Но вы же сами попросили! Я подумал, у вас есть причина…

– А я решила, что причина есть у вас: вы так серьезно себя отродясь не вели, – заметила я. – Что это с вами стряслось?

Лауринь уставился в гриву своему жеребчику.

– Понятно, – кивнула я. – Вы обиделись и решили изобразить сурового непреклонного мужчину. У вас почти получилось. Потренируйтесь еще немного, и вы даже меня сумеете провести, клянусь!

– Вы снова насмехаетесь? – Лауринь искоса взглянул на меня. Взгляд его был не столько обиженным, сколько злым.

Мы уже въезжали во двор.

– Ну разумеется, – ответила я, спешиваясь и бросая поводья конюху. – Пора бы уже привыкнуть. Идемте в дом, Лауринь. Не будем оповещать всю улицу о сложностях наших с вами отношений…

Лауринь смолчал.

– Ну? – спросила я, расположившись в любимом кресле. – Что вас так гложет? То, что я вас обманула с той книгой, или то, что использовала как приманку для Наора?

– А вы как думаете? – Лауринь устроился на подоконнике и смотрел на меня гордо и презрительно. Будь на моем месте другая, это возымело бы действие, но меня только смех разбирал.

«А ведь взрослеет мальчик, – неожиданно подумалось мне. – Еще годик-другой, и от одного его взгляда придворные дамы будут послушно рушиться в обморок… Ничего, что Лауринь с виду неказист, зато характер каков – ни одна не устоит! Наверно, оно и к лучшему…»

– Представления не имею, – сказала я. – Я никогда не была девятнадцатилетним юношей и не в состоянии вообразить, что творится у вас в голове. Надеюсь, однако, вы достаточно здравомыслящи, чтобы понять, почему я так поступила.

– Я понимаю, – мрачно ответил Лауринь. – Вы ведь объяснили. Знай я, что книга на самом деле цела, Афаз и тот, другой, это бы поняли…