Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – эрцгерцог

— Постой, — переспросил я. — В той комнатке тебя кто слушает?

— Только я, — ответил он. — Сам перед собой и произношу.

— Тогда понятно, — сказал я. — Эх, Артур… одно дело, когда успешно втолковываешь что-то тому дураку, другое — когда людям! Народ не из таких дураков, что тебя слушает в одиночестве. Там всякие.

Он тяжело вздохнул.

— Значит, все зря?

— Говори с живыми, — посоветовал я. — Говорят же, уча других, и сам учишься. А попросту: или их поднимешь до понимания, либо сам опустишься… что произойдет скорее, так как у нас у всех мозги стремятся закиснуть или засохнуть. Ладно, я сейчас еще раз объеду свои владения. Подготовь список проблем, которые тебе не по зубам.

Пес несется впереди, подпрыгивает на всех четырех и на лету звонко щелкает зубами. Пойманные бабочки остаются в пасти, а нежные крылышки с отвращением выплевывает.

Арбогастр аристократически смотрит свысока, пофыркивает на скаку, он уж точно никогда бы не позволил себе так распускаться и вести себя чересчур… естественно.

Я объехал ряд хозяйств, Артур прав, иногда достаточно не браться самому за решение чужих проблем, а просто явиться и спросить грозно: «Как, вы еще не сделали?» и многозначительно погладить рукоять меча.

На всякий случай я расспрашивал про демонов, что могли появиться из ниоткуда. Никто ни о чем не слыхал, существа Темного Мира, проникшие к нам через портал, либо передохли, либо затаились в ожидании подкрепления, которое никогда не придет.

Когда я ехал через густой лес с могучими красивыми деревьями, Пес насторожился, сделал стойку, как на дичь, потом посмотрел на меня с вопросом в больших детских глазах.

Я остановил арбогастра, тот сразу превратился как в каменную статую, а я прислушивался и присматривался, наконец уловил далекий хруст сухой веточки, а чуть позже — шелест ветвей кустарника.

Между деревьями идет молодая девушка в простом крестьянском платье, а это значит, что под этим балахоном у нее другой одежды нет. Грудь высокая, живот плоский, спина прямая, черные как смоль густые волосы убраны в высокую прическу и плотно перетянуты красными лентами.

Вот только через плечо перевязь с мечом в узких ножнах, а тонкую талию перехватывает широкий кожаный пояс с кармашками, а еще там короткий нож в кожаном чехле.

Я покачал головой, когда девушка молниеносно выхватила меч и неуловимо быстро срубила толстую ветку, загораживающую дорогу. Тут же меч снова оказался в ножнах, а она шла дальше мирная и беспечная, на полных губах загадочная улыбка.

Женщина с мечом — да, выглядит здорово. Сочетание женственности и грозного орудия убийства. Я сам с удовольствием смотрю, когда такая дура возьмет клинок и пойдет с ним вышагивать по саду, комичная и забавная, как ребенок, старающийся выглядеть взрослым и влезший в папины сапоги. Но нельзя же всерьез этим дурам давать в руки мечи или даже луки!

Как ни крути, но пустить стрелу из пятидесятифунтового лука женщина просто не в состоянии. Натянуть его в силах только мужчина, да и то не всякий. Ну, разве что Боудеррия сумеет выстрелить даже из лука самого Асмера, он у него стофунтовый, однако все прочие женщины зачастую даже не в силах его поднять, а не то, чтобы держать в одной руке, а другой тянуть на себя очень уж тугую тетиву.

У этой меч предельно узкий, легкий, таким даже ее руки смогут разрубить не защищенного доспехами человека. А двигается она быстро…

Я неслышно покинул седло, подкрался ближе к кустам, и когда она проходила с той стороны, прыгнул и придавил к земле. Она отчаянно задергалась, но я приложил лезвие кинжала к ее горлу и внимательно посмотрел в глаза.

Она побледнела и закусила губу, взгляд мой говорил, что никаких скидок на женскость, убью без малейших колебаний.

— Говори, — велел я. — И давай без этих глупых историй насчет заблудилась в лесу. Я хоть и дурак, но не настолько, чтобы поверить в такую хрень. Не понимаю, как другие постоянно попадаются!

Она прошептала в страхе:

— А что говорить? Скажите, я на все согласна.

— Если на все, — сказал я резко, — выкладывай, кто тебя послал. Какие дал инструкции.

Она проговорила дрожащим голоском:

— Меня не посылали…

Я прервал:

— Ладно, как хочешь. Я не знаю, насколько ты опасна, но что враг — бесспорно. Потому на всякий случай я тебя просто убью.

Она пробовала приподняться вслед за мной, я толчком опрокинул ее обратно, занес нож и с силой обрушил вниз. В последний миг услышал отчаянный визг:

— Меня послал барон Брайан Петтиген!

Острие меча врубилось рядом с ее головой, брызнула алая кровь. Женщина вскрикнула и ухватилась за мочку уха, пальцы окрасились кровью.

— Говори быстро, — приказал я. — Никаких виляний. Чуть заподозрю… только заподозрю!.. брехню, больше предупреждать не буду.

Я вытащил из земли нож и снова занес его над ее головой. Она пропищала жалко:

— Вы все равно убьете…

— Скорее всего, — согласился я. — Но могу и не убить. Все зависит от того, насколько быстро и кратко выложишь все секреты.

Она скосила глаза на нож, на бледном лице откровенный ужас, заговорила быстро-быстро, глотая слова:

— Послал барон Петтиген, это родственник убитого вами герцога Хорнельдона. Он хочет вас убить, но так, чтобы подозрение на него не падало, опасается королевского гнева. Я должна была дождаться, когда вы мною овладеете, и вонзить в вас вот эту шпильку.

— Отравленная?

Я взял осторожно двумя пальцами, как ядовитую сколопендру, тонкую заколку для волос.

— Да, — прошептала она.

— А потом?

— Я должна выпустить вот этого жука, — ответила она, ее пальцы легли на пояс с большими кармашками.

— И все?

Она поняла правильно и пролепетала:

— …взять все, что у вас есть, спрятаться и ждать, когда барон прибудет лично.

Я медленно опустил нож. Она смотрела глазами загнанного в угол и затравленного зверька, мелкого и жалкого. Я оглядел ее с головы до ног, скривился.

— И что же, он решил, что у меня такие вкусы?.. Какой дурак! Ладно, выпускай жука.

Она вздрогнула.

— Господин?

— Выпускай, — повторил я. — Или выпущу я…

— Я сама, — сказала он поспешно, — вы его раздавите. Он такой нежный…

Я внимательно смотрел, как она открыла кармашек, там заскреблось, на краешек вылез продолговатый золотистый жук с тонким телом, приподнял жесткие надкрылья. Развернулись и завибрировали тонкие прозрачные крылышки, жук подпрыгнул и с грозным ревом резко сорвался с места.

Мы оба смотрели вслед, я поинтересовался:

— И когда прибудет барон?

— До замка не больше двух часов, — сообщила она. — Кони уже ждут оседланные. Он помчится сразу же.

— А сколько лететь жуку?.. Впрочем, пару часов у нас точно есть. Подождем. Дурак должен понять, что сглупил, полагая, будто клюну на такую корову.