Медведев - Дневник Аделины Блейз. Часть 2

— Они этого заслуживают, — отозвался Мейер.

— И я тоже? — с улыбкой поинтересовалась Кларисса.

Он ничего не ответил. Несколько секунд борол­ся с обуревающими его чувствами, затем его губы снова дрогнули.

— Так ты поможешь мне или нет?

— Ну, разумеется, — вздохнула она. — То, что начато, должно быть доведено до конца, верно?

— Да. Итак, где он?

— Я не могу тебе сказать, где он сейчас, — отве­тила ведьма. — Но я скажу, где он будет двадцать седьмого числа. Тебя это устроит?

— Где? — Мейер вцепился в подлокотники кресла и слегка подался вперед.

— Иди сюда... — Кларисса легко поднялась с кресла и прошла к стоявшему в углу комнаты боль­шому глобусу. Мейер последовал за ней.

— Сейчас покажу... — Она осторожно поверну­ла глобус, ее тонкий пальчик скользил по мериди­анам и параллелям. — Вот... — Ведьма останови­ла вращающийся глобус. — Думаю, ты слышал об этом месте? — Кларисса постучала ногтем по точ­ке на глобусе.

Мейер вгляделся — и нахмурился.

— Ты уверена? — спросил он.

— Вольф, ты меня обижаешь, — глаза ведьмы насмешливо вспыхнули. — Вспомни, я хоть раз когда-нибудь ошибалась?

— Нет. Но туда он может поплыть только с одной целью... — Мейер замолчал, не желая выда­вать своих секретов. Потом, с секундным опозда­нием, вспомнил, что от хозяйки этого дома секре­тов быть не может.

— Ты прав, Вольф. И будь уверен — он утопит Дневник. Если, конечно, ты ему не помешаешь. — Кларисса повернулась и снова прошла к креслу.

— Но где он сейчас? — спросил Мейер. — Ты ведь знаешь это!

— Знаю, — согласилась ведьма, садясь в крес­ло. — Но у вас должен быть честный поединок.

Ты — и он. Вы — и они. Победит сильнейший, раз­ве не так?

Мейер нахмурился. Именно жуткий характер Клариссы вечно портил их отношения. Нет, чтобы просто сказать, где эти негодяи, и взять справед­ливую плату за услугу: сто тысяч, двести. Мил­лион, наконец. За такую информацию он бы не поскупился. Так нет же, опять она со своими глу­постями...

Кларисса загадочно улыбалась. Мейер запо­здало вспомнил о том, что при ней лучше контро­лировать мысли.

— Хорошо, — сказал он, понимая, что спорить бесполезно. — Они точно будут там двадцать седь­мого?

— Точно, Вольф. Ты встретишь их в ночь на двадцать седьмое. Все решится, когда рассветет.

— Но Дневник еще цел? Я его увижу?

— Увидишь, — кивнула ведьма. — И даже по­лучишь. Но постарайся не упустить его вновь.

— Не упущу, — заверил Клариссу Мейер. — Что я тебе должен?

— Ничего, — улыбнулась она. — Мы уже в расчете.

— То есть?

— Благодаря тебе я узнала о совершенно за­мечательной истории. Я буду следить за тем, как она закончится. Надеюсь, ты простишь мне мое любопытство? — По губам Клариссы снова сколь­знула улыбка.

— Разумеется, — холодно отозвался он. — Все­го хорошего, Кларисса. Был рад тебя повидать. — Мейер повернулся и пошел к выходу. Ведьма про­водила его задумчивым взглядом.

— Что ж, Вольф, — тихо сказала она, когда посетитель скрылся за дверью. — Каждый в этой жизни получает то, чего заслуживает...

Признаюсь: все слова Сергея о том, что он хо­чет утопить Дневник не где-нибудь, а в знамени­той Марианской впадине, я считал пустым трепом. Уж слишком все это выглядело несерьезно. Зачем, в конце концов, такие извращения? У нас что, бо­лот мало? И, когда я понял, что он и в самом деле собирается организовать очередную прогулку, на этот раз морскую, я не смог удержаться и поде­лился своими сомнениями.

Сергей внимательно выслушал меня, как, впро­чем, и Ольга с Викой. Мы уже третий день нахо­дились в Казани, снимали два номера в гостини­це. Казань мы выбрали почти случайно — именно сюда были билеты. Учитывая, что дома нас навер­няка будут искать, наше пребывание здесь пред­ставлялось совершенно безопасным.

— Кирилл, мы могли бы спрятать Дневник в ты­сяче самых разных мест, — ответил Сергей, присев на кровать. — Но так получилось, что еще в самом начале всей этой истории я упомянул Марианскую впадину. Упомянул, признаюсь, просто так, безо всякой задней мысли — к слову пришлось. Но Вика засомневалась, реально ли это. Я ей тогда сказал, что в этом мире возможно все. И, если она захочет, то всё так и будет. Этими словами я дал мирозда­нию задание, возбудил определенные энергетиче­ские потоки. Просто слово мага — закон. Я, конеч­но, не могу считать себя особенно крутым магом. Но свои обещания стараюсь сдерживать. В тот момент, когда я сказал о Марианской впадине, мы заклю­чили с мирозданием договор. Я обязался не менять решений. Оно — помогать мне осуществить заду­манное. Договор подписан, скреплен кровью и не подлежит изменению, — Сергей улыбнулся. — Безусловно, мы можем утопить Дневник даже в Волге — вон, ее в окно видно. Но такое решение станет нарушением договора. В результате какие- то цепочки событий окажутся не закрыты, вся эта история потянет за собой хвосты. А нам нужно по­кончить с этим раз и навсегда.

— И все равно это как-то сложно, — не согла­силась Вика. — К тому же приходится тревожить людей, беспокоить их глупыми просьбами...

— Ты о Дмитрии? Насчет него не волнуйся — он свой парень. Один из тех, кого не испортили боль­шие деньги. И для него поучаствовать в какой-нибудь авантюре — одно удовольствие.

Он говорил о своем приятеле: насколько мы по­нимали, именно этот человек и должен был доста­вить нас к Марианской впадине. Сергей уже провел все необходимые переговоры и получил, к моему удивлению, согласие. Сейчас Дмитрий уже нахо­дился во Владивостоке: нужно было купить подхо­дящую для такого путешествия посудину.

— Но ведь для него это расходы, и большие? — не согласилась Вика.

— Вика, ты не знаешь Дмитрия. Он еще на этом и заработает — вот увидишь. У него талант де­лать деньги из ничего. Точнее, просто подбирать их. И, если он сейчас покупает яхту, то потом на­верняка перепродаст ее с выгодой.

— А твой олигарх не сдаст нас Мейеру? — про­ворчал я.

— Он не олигарх и даже пока не миллиардер, — ответил Сергей. — Просто хороший парень. По профессии он системный аналитик, по складу ха­рактера — авантюрист. И, что самое главное, он не продаст тебя ни за рубль, ни за миллиард.

— Хорошо, если так, — вздохнул я. — Только как-то не доверяю я этим богачам.

— И я тоже, — вставила Ольга. Очевидно, из чувства солидарности.

— Просто у большинства людей сформировал­ся шаблон: если человек богат, значит, он сволочь.

Большие деньги можно только украсть, но не за­работать. И так далее. Верно?

— Верно, — за меня ответила Ольга. — Я даже не представляю, как можно заработать миллион долларов, не говоря уже о миллиарде. В смысле, заработать честно.

— Оля, все опять упирается в шаблоны созна­ния. Для тебя честно — значит, своим горбом. Для меня же честно — значит, не украв, не убив, не об­манув. Если ты найдешь на улице пачку долларов, ты возьмешь ее?