Кувшинов - Антифэнтези

Длинногривая умница, поняв мои намерения, вовремя низко наклонила голову, и все передние ряды вооруженных чувырл буквально сдуло с нашего пути. Мой восторг немного омрачился тем, что я по запарке хватил лишку: многие уродцы буквально влепились в свои хатки, и часть строений была испорчена, не говоря уж о самих чувырлах. Но рассуждать о некрасивом поведении туристов, портящих фольклорные достопримечательности и вытаптывающих хрупкий местный биоценоз (я даже такие ругательства по биологии слышал), было некогда. Единороги уже понесли нас прочь от перепуганных аборигенов, а я первый раз с облегчением (хорошо, не физиологическим) подумал: как хорошо, что мы не взяли с собой Рюшку! И ведь это были совсем не колдовские твари. Что-то нас ждало впереди?

Отбежав от агрессивно-гостеприимного племени, наши скакуны остановились, и мы, не сходя на землю, перегрузили Машуню на ее фаворита. Я подслушал, как она мысленно извинялась и раскаивалась перед единорогами, обещая впредь не доверяться всяким пройдошистым встречным-поперечным. Вот перед всякими горделивыми лошадьми, так она раскаивается, а передо мной? Я же предупреждал… но оставим это на ее женской совести, которая, как и все женское, гораздо выносливее нашей, мужской…

***

Дальше мы без забот проскакали, а точнее сказать, пролетели по пересеченной местности до самого вечера. Я заметил, что единороги умудрялись обходить поселения, как людей, так и других существ, видимо, чувствуя или зная их заранее. Дороги им тоже не особенно были нужны. Неудивительно, что их в этом мире видели и знали совсем немногие.

Когда я понял, что Машуня держится на спине своего скакуна только за счет его волшебных способностей (про себя, будучи преисполненным заботой о слабом поле, я дипломатично промолчу), а солнце стало стремительно спешить к горизонту, я мысленно взмолился: «Спасибо, единорожки вы наши! Дайте юным путникам отдохнуть, а то есть и спать, прям как чувырлам хочется!»

Наш быстроходный и комфортабельный транспорт почти незамедлительно начал тормозить. Мы еще немного прокатились и выехали на открытый мыс, глубоко выдающийся на просторы немаленького озера. На этот раз наши скакуны нашли просто сказочное и совершенно уединенное место. Мы еще некоторое время сидели на их спинах и зачарованно смотрели на вечернее солнце, зависшее над водной гладью.

Затем я взял себя в руки и, вернувшись в реальность, спрыгнул на землю. Машуня последовала моему примеру, затем мы еще некоторое время благодарно обнимали своих скакунов и отпустили их до утра в неизвестность вечернего леса. Где они проводили время – было полной загадкой. Но загадками в этом мире никого не удивишь, а вот с ужином надо было поспешить. Темнота грозила наступить внезапно, так как на противоположной стороне озера, куда спешило солнце, вздымались далекие горы, и светило долго улыбаться нам оттуда явно не собиралось.

Так что лениться нам этим вечером не стоило. Но на что мы с Машуней были уже бывалые экотуристы? Спустя полчаса мы уже наслаждались ужином, и наблюдали, как краснеет западный небосвод, а по воде убегает (а может, и к нам спешит) нескончаемая солнечная дорожка. Берега озера начали тонуть в густых сумерках, разбавляемых белесым молоком тумана. Я же все удивлялся предусмотрительности единорогов – по опыту предыдущих ночевок на природе я понимал: место нашей стоянки настолько высоко располагалось над уровнем воды, что нам не стоило бояться ночной сырости, особенно если расположиться под сенью огромных сосен, росших за нашими спинами.

Пожалуй, и визитов посторонних гостей не стоило опасаться. Я исследовал узкий перешеек, которым нас доставили сюда, и понял, что достаточно запалить на ночь хороший смолистый пень, и он будет отпугивать зверье с перешейка. Мне еще Рюшка объяснил, как городскому пню, что один такой мой смолистый родственник без всякой магии мог гореть всю ночь напролет.

Но это все было приготовлено на ночь, а пока мы с Машуней оказались в необычной ситуации. Все хлопоты с устройством ночлега и ужином были завершены, нехитрая походная еда уничтожена и даже посуда намыта, но солнце, коснувшись далекого горного пика, и не подумало прятаться, а начало скользить вниз по крутому склону в какое-то ущелье.

Мы, усевшись на сваленном стволе, зачарованно созерцали эту картину. Сам не пойму, как это получилось… не то чтобы я очень стремился приставать к Машуне, но тут такая красота и тишина. Вы не подумайте – я не агрессор какой-нибудь, чтобы на девчонку накидываться… если честно, как подумаю, что она постоянно вынуждена лицезреть мою рожу… я только пару раз видел мельком, и то – и испугался, и обсмеялся одновременно.

В общем, мы сидели рядком и любовались закатом, а подлая рука возьми и сама Машуню обними… я даже зажмурился на всякий случай от страха, приготовившись к увесистому тумаку. Но тумака не последовало… странно – ведь она не была, ни испуганной, ни уставшей. Насколько я знал, моя юная вампирша обычно только в двух этих состояниях терпела мои обнимания в качестве успокоительного. Но, с другой стороны, у нас уже был один, почти настоящий поцелуй…

Лирическая обстановка все-таки сделала свое дело, и Машуня, вместо того, чтобы отрабатывать на мне свои бойцовские качества, прислонилась и положила голову на мое плечо, так что мой нос оказался в пушистом шелке ее волос. Вечерний пейзаж поплыл в моей страшненькой рыжей голове, и я на миг совершенно отключился, а когда включился, то понял что уже осторожно целую ее губы… а потом и не осторожно… ого! Я понял, что она проткнула мне губу своим острым клычком. Я отстранился, испуганно взглянув на ее рот, немного подпачканный моей кровью. Не думайте, я не за себя испугался…

- Как ты? – спросил я, ловя ее, мерцающий в заходящем солнце взгляд. Ведь я так и не озаботился никого спросить о том, ядовита эльфийская кровь для вампиров или нет. У Машуни была маленькая волшебная фляжка с непортящимся донорским запасом, к которой она должна была прикладываться раз в пару суток, но вот насчет меня мы не договаривались…

Сначала в ее глазах мелькнул испуг, но спустя немного времени она довольно облизнулась и, улыбнувшись, заметила:

- Свежий продукт здоровью не повредит!

- Ну, тогда надо допивать, что осталось, - радостно шепнул я и потянулся к ней слегка кровоточащими губами. Она не отказалась… так что мы совместили приятное с полезным, а я с гордостью подумал: «Пусть хоть кто-нибудь скажет, что мы тут лизались, когда мы кусались до крови! Причем, с пользой для здоровья»… а потом мы еще долго сидели в обнимку и наблюдали за жизнью погружающегося в ночь озера.

А понаблюдать было за чем. Оказалось, что в сумерках вся живность начинает суетиться. То там, то сям были слышны крики птиц, всплески воды и иногда видны тени, пролетающие над водой. Когда совсем стало смеркаться, и я начал подумывать, что пора разжигать на ночь пень, на самой середине озера по поверхности воды заскользила какая-то тень. Это явно не была птица. Вглядевшись, мы поняли, что это голова на длинной шее.