Робин Хобб - Странствия убийцы [издание 2010 г.]

— Я насчитал по меньшей мере дюжину этих скульптур, — объявил шут. — А за деревьями стоит еще одна колонна, такая, как мы видели раньше. — Он с любопытством положил руку на плечо единорога, потом, вздрогнув, убрал ее с холодной поверхности.

— Не могу поверить, что это безжизненный камень, — проговорил я.

— Поразительное правдоподобие, — согласился он.

Я не стал пытаться объяснить ему, что он меня не понял. Я стоял и обдумывал кое-что. Я ощущал жизнь, но под моей рукой был только холодный камень. Это было полной противоположностью «перекованным». Они двигались и жили, но мой Дар считал их холодными камнями. Я чувствовал, что тут есть какая-то связь, но нашел только странное сравнение.

Я огляделся и обнаружил, что мои спутники двигаются по лесу, переходя от скульптуры к скульптуре, и восторженно зовут друг друга, когда обнаруживают новую фигуру под опавшей листвой и побегами вьюнка. Я медленно шел вслед за ними. Мне казалось, что мы следуем по направлению, отмеченному на нашей карте. Почти наверняка так оно и было, если древний писец придерживался масштаба. Но почему? Что такого в этих статуях? Значение города мне сразу стало понятно, он мог быть местом обитания Элдерлингов. Но это?

Я побежал вдогонку за Кетриккен. Она стояла около крылатого быка. Он спал, подогнув под себя ноги, могучие плечи вздыбились, огромная голова лежала на коленях. Это было во всех отношениях великолепное изображение быка, начиная с широкого разлета рогов и заканчивая хвостом с кисточкой. Раздвоенные копыта глубоко зарылись в листья, но я не сомневался, что они там. Кетриккен широко развела руки, чтобы измерить его рога. Как и у всех остальных, у него были крылья, спокойно сложенные на широкой черной спине.

— Можно мне взглянуть на карту? — спросил я, и королева очнулась от своих мечтаний.

— Я уже сверилась с ней, — тихо сказала она. — Это место отмечено. Мы прошли остатки двух каменных мостов. Это сходится с тем, что изображено на карте. А отметка на колонне, которую нашел шут, соответствует одной из тех, что ты скопировал в городе для этого направления. Я думаю, раньше тут был берег озера, по крайней мере так я прочитала карту.

— Берег озера, — кивнул я про себя, раздумывая над тем, что было изображено на карте Верити. — Может быть. Может быть, оно обмелело и превратилось в болото. Но что тогда означают все эти статуи?

Она неопределенным жестом обвела лес:

— Возможно, сад или парк?

Я огляделся и покачал головой:

— Не похоже ни на один из виденных мною садов. Статуи стоят где и как попало. Разве в саду не должно быть единого замысла? Во всяком случае, так учила меня Пейшенс. Здесь только статуи. Никаких дорожек, или клумб, или… Кетриккен? Вы видели изображения только спящих существ?

Она нахмурилась на мгновение.

— По-моему, так. И я почти уверена, что все они крылатые.

— Может быть, это кладбище? — предположил я. — Может быть, под этими существами гробницы? Может быть, это своего рода геральдика и так отмечены места захоронения разных семейств?

Кетриккен задумчиво покачала головой:

— Может, и так. Но зачем это кладбище отметили на карте?

— А сад зачем? — возразил я.

Оставшуюся часть дня мы провели, исследуя местность. Мы нашли множество животных, самых невероятных, но у всех были крылья, и все спали. Они были здесь очень давно. Присмотревшись внимательнее, я понял, что огромные деревья выросли вокруг статуй, а не статуи размещены под ними. Некоторые скульптуры были почти полностью скрыты мхом и листьями. От одной осталась только огромная зубастая морда, торчащая из болотистой почвы. Обнаженные острые зубы сверкали серебром.

— …Но я не нашел ни одного с изъяном или трещиной. Все они выглядят безукоризненно, как в тот день, когда были созданы. И я так и не понял, чем окрашен камень. Это не похоже на краску, и цвета совершенно не поблекли с годами.

Этим вечером у костра я задумчиво излагал спутникам мои соображения. И пытался расчесать гребнем Кетриккен свои мокрые волосы. Поздним вечером я ускользнул из лагеря, чтобы как следует вымыться — впервые с тех пор, как мы покинули Джампи. Кроме того, я попытался выстирать кое-что из одежды. Когда я вернулся в лагерь, то обнаружил, что у всех остальных были те же самые мысли. Кеттл угрюмо развешивала мокрое белье на драконе, чтобы просушить его. Щеки Кетриккен были розовее обычного, и она заплетала свои мокрые волосы в тугую косу. Старлинг, по-видимому, уже забыла, что сердилась на меня. Она сидела перед костром, на лице ее было мечтательное выражение, и я почти видел слова и ноты, которые она составляла. Я подумал, на что это похоже и нет ли в этом чего-нибудь общего с решением задач, которые ставила передо мной Кеттл. Странно было наблюдать за ее лицом и знать, что у нее в душе рождается песня.

Ночной Волк подошел и прижался головой к моему колену.

Мне не нравится устраивать логово среди этих живых камней , сообщил он мне.

— И правда, кажется, что они в любой момент могут проснуться, — заметил я.

Кеттл со вздохом опустилась на землю рядом со мной и медленно покачала головой.

— Не думаю. — Ее голос звучал так, словно она почти жалела об этом.

— Что ж, если в эту тайну нам не проникнуть, а дорога кончается здесь, мы должны покинуть их завтра и продолжить наш путь, — заявила Кетриккен.

— Что вы будете делать, если Верити не окажется в последней точке, отмеченной на карте? — тихо спросил шут.

— Не знаю, — устало ответила Кетриккен. — И не собираюсь беспокоиться об этом раньше времени. У меня пока еще есть дело, которое необходимо завершить. Пока оно не будет закончено, я не стану впадать в отчаяние.

Меня потрясло, что она говорила об этом как об игре, в которой один последний ход может привести к победе. Потом я решил, что провел слишком много времени, размышляя о задачах Кеттл. Я выдрал последний колтун из волос и завязал их сзади в хвост.

Пойдем со мной охотиться, пока не стемнело, предложил волк.

— Пожалуй, пойду поохочусь с Ночным Волком, — заявил я, вставая и потягиваясь.

Я посмотрел на шута, но он казался погруженным в свои мысли и ничего не ответил.

Когда я отошел от огня, Кетриккен спросила:

— А ты не боишься идти один?

— Мы далеко от дороги Силы.

Это был самый мирный день за долгое, долгое время. В некотором роде.

— Может быть, мы и ушли далеко от дороги Силы, но мы все еще в самом сердце страны, которую некогда населяли владеющие ею. Их следы повсюду. Пока ты ходишь по этим горам, ты не можешь считать себя в безопасности. Ты не должен идти один.

Ночной Волк тихо заскулил — ему не терпелось уйти. Я хотел охотиться вместе с ним, выслеживать, гнать и бежать сквозь ночь без каких-либо человеческих мыслей… Но я не мог оставить без внимания предупреждение Кеттл.