Анна Восковатая - В огне

Но Ри его не услышал. Он облокотился о стену пещеры и закрыл глаза. Его грудь тяжело вздымалась.

— Ри… — тихонько позвала она.

— Я сейчас, Оль.

— Тебе плохо?

— Не больше чем всегда. Этот меч… он тянет с меня энергию.

Ольга тут же вырвала меч из его рук и отбросила в сторону, как ненужный хлам.

— Милая, я тебя так разозлил, что ты отшвырнула часть моего существа? — он слабо улыбнулся.

Всезнающий! Он ещё шутить пытается.

— Бранд прав… что-то не так. Я уже давно чувствую, только никак не пойму что. И меч… он никогда на меня так не действовал. Рядом с Брандом я чувствую себя ужасно… Его магия, Всезнающий, знаю, что глупо будет звучать, но она будто пытается что-то мне сказать. Во снах огонь приказывает мне убираться. Наверное, Бранд поделился со мной и сумасшествием.

— Ты не сумасшедший, — резво отреагировала она. — Ты самый сильный мужчина на свете и ты справишься с Брандом.

Она не смогла сдержать порыва и провела рукой по заросшей щетиной щеке. "Любимый мой", — прошептали её губы. Сирил перехватил её ладонь и поцеловал пальчики.

Ольга не замечала, что слезы катятся по щекам. А он смотрел с такой мукой во взгляде.

— Я люблю тебя, Ри… — пробормотала Оля, прячась от его глаз.

Его рука легла на талию и легко подтолкнула к себе. Оля упала ему на грудь и уткнулась лбом в плечо, не пытаясь сдерживать слезы. Его пальцы перебирали волосы, скользили по спине, успокаивая, разжигая в тлеющее почти догоревшее сердце, принося новую муку и блаженство.

— Я не могу тебя забыть, — его хриплый шепот, убрал последние сомнения. — Ты мое проклятье… Сладкое и мучительное проклятие…

Его губы уже осыпали поцелуями лицо, осушали слезы. Жжение от браслета на руке усиливалось, но ей было безразлично. Сердце болело сильнее простого ожога. Она должна утихомирить его. Так нельзя дальше. Жить без него — мука. Жить без него — проклятие, хуже цикла теней.

Она отдавала ему не только тело. Душа пела от восторга. Она принимала его, забываясь. Их руки, обожженные клятвой, сплелись, не ощущая боли. Она задыхалась от счастья, не замечая, как одежда опускается на пол, опускаясь следом за ней на холодные острые камни пещеры. Их тела двигались в одном ритме, полностью отрезая души от внешнего мира. Они заново обретали друг друга…

…Она вернулась во дворец "восходящих стрел", когда уже было за полночь. Вилор не спал, какое-то непонятное волнение не давало ему заснуть. Когда Ольга появилась в дверях — он всё понял, ощутил, заметил виноватый взгляд. Боли не было, только злость поднялась изнутри, да и о какой боли могла идти речь. Они свободные любовники, не связанные обязательствами, но почему же чувствует себя обманутым. Резким движением он схватил её за предплечье и дернул рукав. Глубокий ожог, подтвердил его догадки. Сам не понял, почему врезал ей пощечину, все эти чувства такие новые и странные. Ольга взялась за щеку и прошептала:

— Прости, я… я не думала…

— Ты никогда не думаешь, — прошипел он. — Нечем просто…

Специально грубил, чтобы скрыть слабость, которую так неожиданно для себя проявил.

— Я не знала, что для тебя это так важно…

— А ты что решила, что я буду делиться с кем-то тем, что принадлежит мне? — вот так, пусть почувствует себя просто вещью, игрушкой в руках мужчин, ведь она посмела просто выбросить все, что было из головы, когда валялась там со своим любовником.

Специально подогревал свою злость подобными мыслями.

— Но… это не просто кто-то, — фыркнула она. — Это Сирил, — будто это должно его утешить. — Ты прекрасно знал, какие между нами отношения, когда спал со мной.

Вилор рассмеялся и как со стороны услышал свой неестественный смех.

— Ну, конечно же, кто же это может быть, как не наш герой-целитель — Сирил. Если ты переспала с ним, то ты вдвойне дура. Твой любовничек принес клятву другой, помнишь? Или уже выкинула из головы, как забывалась в тот день в моих объятиях. Другой… не тебе. Тебя, дорогуша, он никогда не приглашал стать своей вечной спутницей. Ты ему не нужна.

— Это жестоко, Лор, — жалобно заметила она.

Жестоко?! А по отношению к нему не жестоко? Он что камень, что ли?

— Он бросит тебя опять… Но мне плевать. Может, следующий урок дойдет до твоего ограниченного ума. Когда меня бьют, дорогая, я бью в ответ. А сейчас уходи, от тебя до сих пор несет Сирилом за версту, вряд ли я раскрою свои объятья для тебя в скором времени. Здесь масса девушек, готовых на всё, чтобы лечь в мою постель, так что голодным я не останусь, можешь не беспокоиться.

Ольга до сих пор держалась за горящую от его удара щеку. И беспомощно хлопала глазами.

— Я не просила тебя на мне жениться. Ты сам решился на подобную глупость. И тебе не понять наши отношения. Ты вообще ни хрена в любви не понимаешь. Ты никогда и никого не любил… Да такой сухарь просто не умеет любить. Ри… он меня любит по-настоящему. Всегда любил…

— И женился на другой, — всегда игнорируемое сердце взвыло от несправедливости. — Бросил, с ребенком. Бросит опять, когда совесть заест. А потом снова на тебя залезет, когда ностальгия замучает. Дура ты! Самая последняя дура! Даже, если я не умею любить — я защищаю свое до последней капли крови. Ты уверена, что твой герой Сирил выберет в бою твою жизнь, а не жизнь своей жены или даже Бранда? Если бы он тебя любил — он бы тебя оставил и позволил начать все заново. Но если тебе нравится — занимайся самоистязанием и дальше, только без меня. Я лекарством больше быть не собираюсь. Пошла вон!

Когда она скрылась за дверью, он зло ударил кулаком в стену, после чего взвыл от боли. А вот и неправда! Не нужна она ему ни капли! Ведь не сходит же с ума от страданий, значит, действительно не нужна. Видел он влюбленных идиотов, видел, как магистр замка таяла на глазах после смерти Бранда, видел, как сходили с ума его друзья, когда их девушки предпочитали других. Но в его сердце не было отчаяния, значит, он не любит. Он тридцать лет прожил без чувств и сейчас обойдется. У неё просто шикарное тело, и в постели она огонь, но… незаменимых не бывает. Вот прямо сейчас выйдет из комнаты и выберет одну из тех дурочек, что сохнут по нему уже не первый день. Утешит своё самолюбие. Вилор открыл дверь и застыл на пороге, высматривая девушку на ночь, но почему-то ни одна не смогла зацепить его. Раньше он не был так переборчив. Вернулся назад в комнату, раздраженно хлопнув дверью. Карающий, дышать тяжело и какая-то тяжесть в груди, он достал бутылку самого крепкого вина — единственного, чем мог наслаждаться, не боясь быть обманутым…

Лелана едва успевала за Рисом. Он вцепился в руку и тянул за собой к порталу, как будто его присутствие у границ могло что-то решить. Нельзя сказать, что Лелана ему поверила. Слишком много соли между ними было для полного доверия, но рассудок нашептывал, что вряд ли Рис спас её, чтобы сейчас заманить в ловушку. Они перешли первый портал.