Майте Карранса - Клан волчицы

На турецком ковре рядом с кроватью сидел призрак рыцаря в шлеме и латах. Когда Анаид вскочила, рыцарь подвинулся, чтобы девочка на него не наступила.

Таившаяся между штор призрачная дама усмехнулась, увидев, как рыцарь вздрогнул.

Анаид не смутилась. Призраки стали к ней приходить с того самого момента, как проявились ее колдовские способности. Они ее не пугали и не мешали, появляясь по ночам на своих излюбленных местах — рыцарь на ковре, а дама в шторах. С первыми лучами солнца призраки исчезали.

Однако нынешней ночью Анаид очень хотелось поругаться — хоть с самой собой, хоть с кем-то другим.

Начала она с себя. Взглянув в зеркало, Анаид показала себе язык. Она себе ужасно не нравилась. Гадкая девчонка! Худосочная! Неуклюжая! Откровенно говоря, Анаид больше устраивала себя до того, как начала стремительно расти. Раньше она была просто коротышкой. А в кого превратилась теперь?! Уродина!

Колдунья, издевающаяся над ни в чем не повинными мухами, воющая по-волчьи, покрывающая личики смазливеньких девочек мерзкими прыщами… И что вообще творится у нее в голове?! Вместо того чтобы думать, как спасти мать, она исходит злобой из-за того что ее, видите ли, не пригласили на день рождения! Она злая, обидчивая, она не способна простить мать за ее шашни с Максом и то, что та не рассказала о дочери своему любовнику!

Анаид устала от нотаций Елены и Крисельды. Она сама вызвалась отправиться на поиски Селены, но теперь ужасно боялась будущего. Стоило сначала думать, а потом говорить. А теперь слишком поздно…

Где искать Селену?

Что делать, когда она ее найдет?

А если Селена не хочет, чтобы ее нашли?

А если заклинания не подействуют?

От подобных мыслей Анаид стало так страшно, что она решила думать о другом — например, о дне рождения Марион. Но ведь прячут голову в песок только страусы! Откуда в ней такое легкомыслие?! Какой может быть праздник, когда Селена в плену и ее, возможно, пытают?! И никто кроме Анаид не может ее спасти! Выходит, Анаид — легкомысленная, жестокая и трусливая! И к тому же — уродина!

— Трусиха! — обозвала Анаид свое отражение.

И увидела в зеркале, как дама усмехнулась.

— Чего ты ржешь?! — взорвалась девочка.

Она не сомневалась, что призрак ничего не ответит и будет все так же над ней смеяться. Дожили! Теперь над Анаид издеваются не только Марион с Роком и вся их шайка, но и ее собственные галлюцинации!

Однако, к несказанному удивлению девочки, дама указала пальцем на рыцаря и заговорила:

— Я смеюсь над ним. Потому что трус именно он.

Рыцарь улыбнулся, но ничего не ответил.

— Он трус? Почему ты так говоришь? — удивилась Анаид.

— Ты это у меня спрашиваешь? — изумилась дама.

— Ay кого же еще!

Дама с удовольствием вступила в разговор.

— На том самом месте, где ты его видишь, он оставил свое войско в ущелье и сбежал!

Анаид не ожидала от галлюцинации такого красноречия.

— Какое еще войско?

— Войско графа Атаульфа, пытавшееся защитить долину Урт от полчищ Аль-Мансура.

Анаид очень удивилась. В школе она изучала этот мрачный эпизод истории родного края, о том, как, предавая огню и мечу встретившиеся ему на пути селенья, злодей Аль-Мансур-Ибн-Лаллах ворвался в ущелье, ибо христианское войско при виде острых сарацинских ятаганов дрогнуло и обратилось в бегство.

Неужели эта галлюцинация ее экзаменует?!

Анаид обратилась к заметно погрустневшему рыцарю:

— Это что, правда?

Медленно подняв голову, тот взглянул на девочку:

— Это ты меня спрашиваешь?

— Да.

— Благодарю за вопрос, милая девочка, это честь для меня. Знала бы ты, как утомило меня молчание за тысячу и семнадцать лет.

— Так это правда? Дама не врет?

Рыцарь печально кивнул.

— К сожалению, да. Батюшка мой, его светлость граф Атаульф, поставил меня в крайне затруднительное положение, назначив командовать войсками. А я был молод и неопытен. При первом же натиске сарацин у меня задрожали колени. Я бросился прочь и скакал, зажмурив глаза, пока не пал мертвым.

Анаид застыла, разинув рот от изумления.

— Тебя все-таки убили?

— Да, милая девочка. Трусость не избавила меня от смерти. Меня сразила шальная стрела, а проклятие моего батюшки не позволило мне успокоиться на том свете. Я приговорен вечно скитаться по землям, опустошенным жестоким врагом из-за моей трусости.

С этими словами рыцарь неопределенно махнул рукой в сторону стены спальни.

— Выходит, ты настоящее привидение? — изумленно спросила девочка.

— Да, моя милая собеседница. Я — блуждающее привидение, которому ты можешь милосердно помочь.

— Я могу тебе помочь? — удивилась Анаид.

— Можно мне сказать? — нетерпеливым тоном перебила дама, явно недовольная тем, что рыцарь полностью завладел вниманием девочки.

Анаид обернулась к ней.

— Милочка, — сказала ей дама, — ты можешь нас видеть, слышать и обращаться к нам с просьбами. Однако за их выполнение тебе придется платить.

— Я могу обращаться к вам с просьбами? Какими? — лихорадочно соображая, поинтересовалась Анаид. — И чем я должна буду вам платить?

— Ты можешь просить у нас исполнения своих самых безумных желаний! — улыбнулась дама. — Ведь мы же покойники и способны на многое.

— Вы владеете колдовскими чарами? — спросила Анаид.

— Нет, — покачала головой дама. — Зато мы блуждаем в Потустороннем мире и знаем все его уголки, скрытые от живых. Для нас не существует тайн. Нам известно, где живые зарывают клады, мы знаем все их секреты, все тайные проступки. Мы поименно знаем убийц и тайных любовников. Мы можем нашептать свои советы на ухо живому, и он не усомнится, что сам все придумал. А потом мы вселим в него такие страшные угрызения совести, что он покончит с собой. Последствия наших действий могут быть воистину грандиозными!

— А если я вас о чем-то попрошу и вы выполните мою просьбу, что я вам буду должна дать? — спросила Анаид, начавшая кое-что понимать.

— Свободу! — подавшись вперед, воскликнул рыцарь.

— Какую еще свободу? — удивилась Анаид. — Разве вы не свободны?

— Мы приговорены скитаться, — печально усмехнулась дама. — А хотели бы спать вечным сном. Мы уже искупили свою вину. Освободи нас от проклятья!

Анаид трудно было поверить, что она беседует с двумя безутешными призраками. Если честно, вид у них был не очень-то несчастный. Например, красивая дама казалась вполне благополучной.

— А ты в чем провинилась? — спросила у нее Анаид.

— Я предала любимого человека. Обещала, что дождусь его, но, возвратившись из крестового похода, он узнал, что я вышла замуж за барона. Поэтому он убил меня и проклял. Вот я тут и блуждаю.

— Значит, он не только прикончил тебя, но еще и обрек на вечные скитания?! — возмутилась Анаид.